22 июня 1941 года
Шрифт:
Справедливости ради надо отметить, что ранее, когда не было ещё сообщений о начале войны такой плотности и разносторонности, вычислить эту дату и не было, в общем-то возможным. Иное дело, сейчас.
"ИЗ ДНЕВНИКА ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ ИСПОЛКОМА КОМИНТЕРНА Г. М.ДИМИТРОВА
21 июня 1941 г.
"...- В телеграмме Джоу Эн-лая из Чунцина в Янань (Мао Цзе-Дуну) между прочим указывается на то, что Чан Кайши упорно заявляет, что Германия нападет на СССР, и намечает даже дату - 21.06.41!
– Слухи о предстоящем нападении множатся со всех сторон.
–
– Звонил утром Молотову. Просил, чтобы переговорили с Иос. Виссарионовичем о положении и необходимых указаниях для Компартий.
– Мол.: "Положение неясно. Ведется большая игра. Не все зависит от нас. Я переговорю с И. В. Если будет что-то особое, позвоню!""
РЦХИДНИ. Коллекция документов. Машинопись, отпуски. \417\"
Взято из сборника документов "1941 год", т.2.
Документ N 599.
Георгий Димитров не знал, что начальником разведки и по совместительству начальником личной охраны Чан Кайши был человек, работавший на советскую разведку. Так что сведения, полученные руководителем Коминтерна из Китая, в Москве новостью не были. Не надо было ему знать и о том, что Красная Армия уже готовится к отражению удара. А что ведётся большая игра, так это говорит о том, что советское руководство в курсе создавшегося положения. И пытается использовать ситуацию с максимальной пользой для своей страны.
21 июня полпред СССР в Германии Деканозов передал в Министерство иностранных дел Германии вербальную ноту советского правительства о нарушениях границы Советского Союза германскими самолётами.
Собственно, указание по поводу данного заявления В.М. Молотов направил В.Г. Деканозову 20 июня 1941 года поздно вечером. Ему предписывалось сделать такое заявление в форме ноты, которую надлежало вручить 21 июня И. Риббентропу, а при его отсутствии в Берлине, - Э. Вайцзеккеру. 21 июня Деканозов неоднократно обращался в МИД Германии с просьбой о встрече с Риббентропом. При каждом его обращении ему отвечали, что министр Риббентроп находится в отъезде и когда появится, неизвестно. Как отмечается в соответствующей записи беседы германской стороны, Деканозов был принят Вайцзеккером 21 июня в 21 час 30 минут. Приняв ноту, переданную ему советским полпредом, представитель МИД Германии уклонился от ее обсуждения, формально сославшись на то, что он "не в курсе" этого вопроса. Вайцзеккер заявил также, что "передаст ноту компетентным органам" и что "ответ будет дан позднее".
Одновременно с этим в Москве состоялась беседа Молотова с германским послом Шуленбургом. Произошла она вечером, так что можно предположить, что информация Герхарда Кегеля из германского посольства была уже руководству страны известна.
"БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР B.M. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ
21 июня 1941 г.
Секретно
Шуленбург явился по вызову. Тов. Молотов вручил ему копию заявления по поводу нарушения германскими самолетами нашей границы, которое должен был сделать т. Деканозов Риббентропу или Вайцзеккеру263.
Шуленбург отвечает, что это заявление он передаст в Берлин, и заявляет, что ему ничего не известно о нарушении границы германскими самолетами, но он получает сведения о нарушениях границы самолетами другой стороны.
Тов. Молотов отвечает, что со стороны германских пограничных властей у нас очень мало имеется жалоб на нарушения германской границы нашими самолетами. Какие-либо нарушения границы с нашей стороны представляют собой редкое явление, и они неизбежны,
Шуленбург отвечает, что все эти вопросы имеют основание, но он на них не в состоянии ответить, так как Берлин его совершенно не информирует. Шуленбург подтверждает, что некоторые сотрудники германского посольства действительно отозваны, но эти отзывы не коснулись непосредственно дипломатического состава посольства. Отозван военно-морской атташе Баумбах, лесной атташе, который не имел никакого значения. Из командировки в Берлин не вернулся Ашенбреннер - военно-воздушный атташе, О слухах ему, Шуленбургу, известно, но им также не может дать никакого объяснения.
Тов. Молотов заявляет, что, по его мнению, нет причин, по которым германское правительство могло бы быть недовольным в отношении СССР. Советско-югославский пакт*, который так раздували за границей, как противоречащий советско-германским взаимоотношениям, ограничен, как я ранее пояснял, узкими рамками и не мог отразиться на наших взаимоотношениях. В настоящее время этот вопрос вообще потерял свою актуальность.
Шуленбург повторяет, что он не в состоянии ответить на поставленные вопросы. В свое время он был принят Гитлером. Гитлер спрашивал его, Шуленбурга, почему СССР заключил пакт с Югославией. О концентрации германских войск на советской границе Гитлер сказал ему, что это мероприятие принято из предосторожности. Он, Шуленбург, разумеется, телеграфирует о сказанном ему сегодня, но, может быть, целесообразно получить соответствующую информацию от т. Деканозова. Он, Шуленбург, слышал сообщение английского радио, что т. Деканозов был принят несколько раз Риббентропом. Германское радио ничего не сообщало об этом.
Тов. Молотов отвечает, что ему известно это сообщение английского радио. Оно не соответствует действительности.
В заключение т. Молотов выражает сожаление, что Шуленбург не может ответить на поставленные вопросы.
Записал Павлов
ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА
Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР вербальной нотой от 21 апреля с.г.** сообщил Германскому Посольству в Москве о нарушениях государственной границы Союза ССР германскими самолетами, выразившихся за время с 27 марта по 18 апреля с.г. в 80 случаях, зарегистрированных советской пограничной охраной.
Однако ответ Германского Правительства на указанную выше ноту до настоящего времени еще не получен Советским Правительством.
Более того, Советское Правительство должно отметить, что нарушения советской границы германскими самолетами за последние два месяца, а именно с 19 апреля с.г. по 19 июня с.г. включительно, не только не прекратились, но продолжают увеличиваться и приняли систематический характер, достигнув за указанный период времени 180 случаев, по поводу каждого из которых советской пограничной охраной был своевременно заявлен протест германским представителям по пограничным делам.