7 причин сожалеть
Шрифт:
А мне хочется, поэтому... Кидаю цветы на какую-то полку, осматриваюсь, отмечая обычный светленький коридор с чуть более свежим ремонтом, чем у неё. Особенно привлекает дешевенькая дверь, что легко выбить, но едва ли кто-то сейчас попытается. Следом замечаю включатель. Нет, лучше без света.
— Что взамен?
Встречается взглядом, пытаясь кольнуть.
— Это твой брат.
Да чихать я на это хотел, как и на то, что подумают невольные слушатели, что трусят выйти ко мне. Не хотят сами, выманим.
Поэтому
Окутываю собой, закрывая за ней дверь на защёлку, следом впечатывая это солнышко, погрузившееся в темноту.
Не решается кричать, как всегда. Потрясно.
На миг отстраняюсь, уже привыкнув к тьме, тут же подаюсь к ее оцепенению, зарываясь в волосы, проводя неторопливые жадные полосы вдоха по её шелковой шее...
— Я предупреждал.
Впитываю её запах, такой чистый и едва уловимый, что хочется вгрызаться зубами, вцепляться в каждый дюйм.
С её губ сдавленно и хрипло сходит моё имя.
— Тём...
Только сейчас пытается очнуться, но руки вновь попадают в мои тиски. Я предупреждал.
Кто-то дёргает за ручку, а я ещё даже не начал.
Отводит голову, вновь совершая ту же оплошность. Боится кричать, отталкивать, надеясь выйти отсюда не уронив ни копейку гордости да достоинства.
И мне это нравится. Нравится склоняться над ней, хотя я бы всё отдал, воспользуйся она сейчас моментом, усади меня на край ванны, вплетись пальчиками в пряди, прижимаясь. Я бы даже поддался, наслаждаясь мыслью, что тут, в этой квартире мы не одни.
Перекинь она свои ладошки на мою шею, нависай сверху, скользни по пуговицам рубашки, проникни...
В дверь продолжают долбиться, догадавшись включить свет. Следом раздается голос Артура, а дальше влетает первый удар.
— Мы сейчас выйдем. — Кричит пай-девочка, наконец оценив ситуацию, непроизвольно отдающей волной вжимаясь в меня.
При свете Светик становится куда увереннее и уже смело пытается скинуть мои пальцы, едва слышно рыча при этом.
Нравится.
— "Будь спокойна, моя деликатная...
Вздрагивает в моих руках, и я всё же нарушаю собственное решение не целовать её. Легонько. Всё то же место.
Сразу поняла, что Северянин? И в глазах сейчас точно скользнула горечь.
— Робко любящая и любимая: просто моя ароматная, нежно-грустная, необходимая…
Жаль, что переведу всё в шутку?
Резко отпускаю, почти сразу находя кран, выпуская из него воду с её же всхлипом.
Да ну, не поверю. Набираю ладонь ледяной, выливая ту на рубашку, симулируя подтёки.
Оборачиваюсь на её в миг вздымающуюся грудь. Пробрало? Да ну, какие мы нежные. Сжимает кулачок, выбивая лёгкие.
—
Огибаю, слегка отстраняя от двери, дожидаюсь второго удара и открываю замок, провожу сырой ладонью по ткани.
— Добрый всем день. — Вваливаюсь в дверной проем, встречаясь взглядом с собственным далёким воспоминанием.
Киваю, считывая в ответ лёгкую нетерпимость. Нисколько не изменился, всё тот же умный мальчик, что давно перерос в мужчину.
За его спиной прячется Нинель, сцепляя кисти с рукой Артура, что только сейчас отстраняется от повторного удара. Защитит? От меня?
— Рад Вас видеть, как поездка? Выспались или не получилось?
Артур скалится, что-то явно отвечая за неё. Перевожу взгляд на женщину, решившую наконец оторвать исполосованные очертаниями вспученный вен руки от лица, что так не похоже на Светино. Худенькая блондинка, с колким, притворно обессиленным взглядом. Беспокоится за собственных девочек?
— Представляете, пока добирался, поставил пыльцой этих ваших чертовых лилий себе такое пятно...
— Каких лилий!? — Срывается голос их матери.
Артур ловит воздух, не веря ни одному слову. Но мне его одобрение и не нужно.
— Как раз за Вашей спиной. — Вся троица оборачивается, только сейчас заметив цветочки. — Сейчас Света отмоет руки и расскажет, как пыталась спасти мою рубашку.
Ненароком провожу по груди, сам замечая алые и бордовые крапинки, подтверждающие наглую ложь.
— В темноте? — Усмехается Артур.
Глаза их мамы снова заволокло волнением.
— Почему бы и нет? В чем разница между светом и тьмой, верно? Лишь в том, что свет так легко поглотить.
Закатывает глаза, распрямляя рукава, утаскивает Нинель за собой. Их мама, кажется, пытается поверить, пряча взгляд от меня и изредка содрогаясь натянуто фальшивой улыбкой.
Поговорили обо мне? Отлично, теперь заслужил приход. Никита ожидаемо копается в торте, а я уже почти осваиваюсь, как вдруг едва вздрагиваю от тепла ладошки на моём ребре.
Чувствую её аромат совсем близко, смакуя желание развернуться и сотворить с этим солнышком что-нибудь очередное, для неё незабываемое.
Только она шепчет едва слышно.
— Прошу ещё раз, не порти ничего.
О как... Решаю не оборачиваться, ответить, смотря на всю, только севшую по своим местам троицу, не считая единственно важного сына. А ему тут неплохо.
— Почему, солнце?
Не пытаюсь загасить ухмылку от реакции каждого на явно услышанное. Букеты продолжают лежать в коридоре, и это уже надоело.
— У тебя замечательная семья, а ты боялась.
Света щипает всё то же место, но разве это того не стоит? Чудесная проверка на вшивость. Выставляю ладонь, останавливая её мать от попытки схватиться за сердце.