А если Бог это я?
Шрифт:
И они расхохотались. Оля тут же спросила:
— Ну что, пан доктор, вы довольны своей ассистенткой?
— Весьма, — наклонился тот над ней. — Видишь ли, каждый гуру, каждый лидер, каждый фронтмен должен иметь своего бэкмена. Такого типа, стоящего на заднем плане, зато держащего все за яйца. У Иисуса был святой Петр. Ладно, своего шефа он не спас, зато его учение пропагандировал гениально [18] . У Фиделя Кастро имелся Че Гевара. То был просто образец бэкмена, хотя, в свою очередь, сам он не спасся, зато о шефе позаботился. А у меня теперь есть ты.
18
Тут,
Заинтригованная девочка уселась на краешке стола. Это не ушло от внимания ни Ружицкого, ни Беаты. Удивительные перемены. Сам Ружицкий занял место в кресле.
— Ну ладно. Что тебе Ханка рассказала там, наверху?
— Немного. Но я, похоже, сама поняла законы сна. И то, как они действуют тут, внизу.
— Я впечатлен. Но это ведь всего лишь первая степень посвящения.
— А я узнаю и другие?
— Да, даже сегодня. Но поначалу мне нужно глянуть на некоторых других пациентов.
— Хмм, — задумчиво встала со стола Оля. — Тогда я иду спать. Можно мне подождать у Ханки?
— Ясное дело. Только умоляю, постучись сначала в дверь.
— Хмм, — все еще задумавшись, девочка остановилась возле двери. — Так кто же я такая? — Святой Петр или Че Гевара?
Ружицкий даже дернулся.
— Не знаю.
Оля протянула руку к дверной ручке и снова остановилась.
— Или Бестия с номером 666?
Игорь был в таком состоянии, что Ружицкий, который, что ни говори, привык к виду различных калек, даже вздрогнул. Он не был врачом и не знал, можно ли умереть от самого только чувства тотальной безнадежности, но как человеку ему казалось, что это было бы наилучшим решением.
— Ну, привет, — буркнул он еще от двери. — Спишь?
Игорь лишь прикрыл глаза. Он был слишком измучен ужасом, усиленным к тому же чужим окружением. У Ружицкого не было никаких идей относительно того, как вырвать парня из круга мрачной паранойи. Даже если бы он облил себя бензином и поджег себя посреди палаты — даже это могло не произвести ожидаемого впечатления. К счастью, установленный в палате кондиционер был один из самых лучших — так что последствий трагедии очень скоро нельзя было бы и вынюхать. Ружицкий поднял трубку стоявшего на столе телефона.
— Пришлите доктора Малого в VIP-палату… Да-да, со всем барахлом.
Он положил трубку и присел на стуле рядом с кроватью. Здесь даже стул был обит кожей.
— Ну ладно, прежде, чем сделать первый шаг, попробуем немножко химии.
Впервые за сегодня Игорь проявил какую-то тень заинтересованности.
— Морфий? — шепнул он.
— Блин, когда я схвачу того урода, который показал тебе, будто бы морфий может быть универсальным лечебным средством, то из его яиц Нагасаки приготовлю!
— Но таким лечебным средством он же является.
— Ну, является, так что?! — Ружицкий оттер пот со лба. — Ну, бляха-муха, он такой! И у меня нет никаких рациональных аргументов, чтобы убалтывать тебя, что тебе не стоит колоться насмерть. Вот нет у меня ни одного аргумента…
И тут Игорь его изумил:
— Вы слишком трезво рассуждаете, пан доктор.
Оба долго мерились взглядами, чувствуя некое восхищение противником. К счастью, это противостояние прервал приход доктора Малого. В шикарно обставленную палату вошла еще и медсестра, толкая перед собой больничную тележку на колесиках.
— Приветствую всех, — Малый приставил второй стул к кровати, а медсестра умела вставила концовку какого-то устройства в венфлон [19] в ладони пациента; после этого начала прикреплять ему к голове электроды ЭЭГ.
— Начнем с легкой химии, чтобы ввести тебя в хорошее настроение. Только это никакой не наркотик. Затем мы тебя усыпим, но, опять же, без помощи какой-нибудь химической дряни. Это всего лишь такая штучка с уменьшением количества кислорода в маске, заснешь сразу же. Как только ЭЭГ покажет, что ты вошел в фазу REM [20] и начинаешь видеть сон, мы тут же тебя будим. А во второй раз проведем небольшой эксперимент. Договорились?
19
Катетер «венфлон» предназначен для катетеризации периферических вен и сочетает в себе преимущества материала Vialon™ и периферического венозного катетера BD Venflon™. Ссылки не даю, чтобы не посчитали за рекламу. — Прим. перевод.
20
Фаза быстрого сна, БДГ-фаза, REM-фаза (от БДГ — «быстрые движения глаз», англ. REM — rapid eye movement) — фаза сна, характеризующаяся повышенной активностью головного мозга. Одним из признаков этой фазы являются быстрые движения глазных яблок. Открытие фазы быстрого сна и её связи со сновидениями было признано за Натаниэлом Клейтманом и Юджином Асерински из Чикагского университета в 1953 году.
В среднем за ночь цикл быстрого/медленного сна повторяется примерно от четырёх до пяти раз. Продолжительность каждой последующей фазы увеличивается, а глубина сна снижается. — Википедия.
Игорь глянул на инструменты, выставленные на тележке.
— Технология, — шепнул он. — Это все, что у вас имеется, чтобы противостоять предназначению, судьбе? Всего лишь технология?
— Морфий — это тоже технология.
— Так дайте листья коки. Или немного травки. Сплошная природа!
Парень был неглуп, в карман за словом не лез. Так что виды на будущее имелись.
— Кроме трубок, проводов, шприцов и электродов у меня имеются еще знания и воля, — сказал Ружицкий.
— И вы сунете их Богу, словно палку в глаз?
Малый усмехнулся, видя, как его коллега склоняется над лежащим.
— Он мало чего может сказать. Здесь главный я.
Медсестра надела на пациента кислородную маску, Малый что-то подкручивал в оборудовании. Через мгновение он кивнул: готов мол.
— Тогда начнем.
Игорь хотел что-то сказать. Наверняка, как обычно, что не заснет при таком количестве света, с сидящими и пялящимися на него людьми. Когда он уже спал, Малый сменил средство, втекавшее через венфлон, на нейтрализатор. Все сидели молча до того момента, когда графики на мониторах начали изменяться.
— Пошла фаза REM, — доложила медсестра.
— Будим. Увеличь подачу кислорода.
Игорь начал шевелить головой. Ружицкий через минуту снял с него маску и хлопнул по щеке.
— Все, просыпаемся, просыпаемся!
Парень открыл не слишком понимающие глаза. При это заработал еще одну пощечину.
— Что тебе снилось?
— Чего?…
— Что тебе снилось? Ну, говори же.
— Я… я…
— Ну? Быстрее.
— Какое-то озеро. Обросшее камышами. Я плыл на лодке. Солнце. Но было холодно.