А. Смолин, ведьмак. Цикл
Шрифт:
— И какого размера этот кусок? — уточнил оперативник.
— Вот такой — я показал на пальцах размер корня, раза в три больше обещанного ведьмой. Решил польстить самолюбию Нифонтова.
— Ну, хоть не продешевил
— Это да. Только знаешь, Николай, в чем твоя ошибка?
— Ну-ка, ну-ка — чуть насмешливо произнес оперативник — Расскажи.
— Я тебе не за тем сюда позвал. Вот вообще не затем. Это попутная тема, которую я поднял только для того, чтобы немного твоему личному счастью помочь. Хочешь верь, хочешь не верь, но все именно так. Дарья Семеновна сейчас в жестком цейтноте, то есть ее можно как рыбу распластать и выпотрошить. Если конкретнее — она реально может сделать так, что Людку твою отпустят навсегда.
Чуть смягчились было закостеневшие черты лица оперативника.
— Если это не главное, то…? — не закончил фразу Николай, вопросительно глядя на меня.
— Только давай вот как — всё здесь сказанное остается между нами — попросил я — Нет, начальству можешь наш разговор пересказать, не проблема. И вообще — поклон Олегу Георгиевичу от меня передай.
— Передам, почему нет? — кивнул оперативник — А ты давай, излагай.
— Не так давно с одного кладбища девять призраков улизнуло — буднично произнес я, отметив, что относительно моего основного пожелания Николай ничего не пообещал. Ну и хорошо, пусть будет так — Восемь — не обретшие покоя тени не самых законопослушных при жизни граждан, а вот девятый — это и вовсе что-то с чем-то. Он при жизни чернокнижником являлся, причем, судя по тому, что я слышал, не самым слабым. В результате вся эта компания до осени осела где-то в столице, и я очень, очень сильно сомневаюсь в том, что она ограничится мелочами вроде пугания поздних прохожих или подглядывания в душах за молоденькими девчонками. Более того — не исключено, что они уже чего-то натворили, просто никто не знает, чьих рук эта работа. Лежат сейчас дела о непонятных убийствах в разных отделах полиции, и в одно большое общее их никто свести не додумывается.
— Неприятная новость. А у тебя в этом деле какой интерес?
— Вот все же существует профессиональная деформация у служащих в полиции людей — расстроенно вздохнул я — А мысль о том, что я, к примеру, просто решил послужить закону и порядку, в голову тебе не приходит? Что я, как гражданин России пекусь о физическом и психическом здоровье ее граждан? Что, в конце-то концов, я решил в этом непростом и, прямо скажем, опасном деле на сто процентов выступить на стороне государства?
— Нет — коротко ответил на мою тираду Нифонтов — Не приходила мне в голову такая мысль, в связи с ее полной нереалистичностью. Девять душ, одна из них чернокнижник. Да на кой тебе эдакий головняк за здорово живешь? Вот в то, что ты задумал лапу на книгу этого колдуна наложить — поверю. На то, что ты надумал к себе на службу его определить — тоже. Кстати — если это так, то ты не представляешь, какой это риск, в первую очередь для тебя же. Да и мы подобный альянс не одобрим.
— Ясно — я изобразил совсем уже вселенскую грусть — Не веришь ты в души прекрасные порывы. Ладно, хорошо. Клянусь Луной, что не собираюсь примучивать кого-то из этих девяти душ служить себе и собираюсь каждую из них отправить туда, куда и должно, а именно в небытие. Клянусь Луной, что не планирую присвоить себе что-либо из наследия покойного чернокнижника, за исключением не запрещенных законом ингредиентов для зелий, причем только растительного происхождения. Что-то еще? Ты говори, не стесняйся.
Молчит оперативник, думает. Ну, оно и понятно, картинка-то в голове не сходится.
— Да не парься ты так — попросил я его — Не надо. В этом непростом деле мы на самом деле стоим на одном берегу. Что до моего интереса… Прозвучит вторично и банально, но я снова любезно согласился оказать кое-кому
Ну, если он сам не догадается, кому это я такую услугу оказываю, то ему на работе разъяснят старшие товарищи. Как было сказано ранее — шила в кармане не утаишь. Не очень мне хотелось афишировать свои намерения, но пришлось. Он бы не угомонился, пока не понял, что тут к чему. Ну, или не получил хоть сколько-то внятную версию происходящего. Маялся бы, нос к уху прикидывал, выдумывал разные теории заговоров, одну другой хуже, а это вредно скажется на результате.
— Вводные, что есть, мне в «вотсап» сбрось — наконец ответил оперативник — Кто, что, где, когда.
— Вот, держи — я достал из кармана джинсов сложенный вчетверо листок бумаги — Данные на чернокнижника — имя-фамилия, на каком кладбище лежит, номер участка, дата захоронения, подробности о похоронах. Больше фактических данных нет, но есть кое-какие соображения. Слушать станешь?
— Стану — Николай взял шаурму с картонной тарелки — И очень внимательно.
Я поделился с жующим оперативником своими мыслями насчет того, как именно старичка в могилу загнали и что теперь от него можно ожидать в первую очередь. Причем чем дальше, тем больше мои выкладки мне же самому казались вполне логичными.
— Может, все обстоит и так — Нифонтов промокнул губы салфеткой — Ну, а может и нет. В любом случае пробить тех, кто провожал колдуна в последний путь, нужно. Добро, если ты прав и это случайные люди. А если нет? Если они знают, чем дедушка промышлял, и теперь решили его дело в свои руки забрать вместе с колдовской книгой? Тем более, что старичок явно непростой окочурился. Матерый и знающий.
— Откуда такие выводы?
— Я про него не слышал — глянул на меня оперативник — Сань, в столице не так много настоящих, серьезных колдунов. Псевдо, из числа тех, кто в телевизоре с накрашенными глазами и перьями в заднице бегают — пруд пруди. Работающих по удаленке и снимающих любое проклятье через скайп или зум за онлайн-оплату — еще больше. Но вот таких как твой, которые после смерти с кладбища могут ноги сделать — не больше полусотни. А то и меньше. И этого я не знаю, хоть список имен поднадзорных чернокнижников еще несколько лет назад наизусть заучил, вместе с адресами.
— Круто, чо — отпил пива я — Хотя, может, все наоборот? Дедуля отошел от колдунства, доживал свой век, шастал по утрам в магазин за хлебушком и молочком, в поликлиничных очередях к бабулькам, у которых еще зубы сохранились, клинья подбивал, короче вел нормальную пенсионерскую жизнь. Жил себе и жил, нигде не светился, потому ты о нем ничего и не слышал. И тут — на тебе. Уморили, проклятые!
— Не исключено — не стал со мной спорить оперативник — Всякое случается. Только по факту ничего это не меняет. В посмертии эта публика все одно меняется не в лучшую сторону, уж поверь. Тем более что этот силу свою скинуть никому не успел, жжет она его сейчас нереально. И на родину он выбраться не может, чтобы там ее в землю скинуть.
— На какую родину? — тряхнул я головой — Поясни?
— Колдун, умирая, должен свою силу наследнику передать, чтобы спокойно отправиться в дальние дали, за облака, за седьмое небо и там уже получить то, что причитается.
— Не новость — поторопил его я — И у ведьм так же, и у нас, ведьмаков. А если нет? Если не скинул?
— Тогда у всех по-разному — степенно ответил Нифонтов — Ваша ведьмачья сила в землю уйдет, а круг на одну единицу уменьшится. Потому, кстати, когда-нибудь вы вообще исчезнете, как вид.