Абрафаксы под черным флагом
Шрифт:
— Убрать паруса! Крепи руль! — гаркнул Прадо штурману в самое ухо.
От неожиданности штурман крутанул руль влево, и парусник опасно накренился.
— Ты что, обалдел?! — заорал штурман на Прадо, выравнивая галеон. — Что за шутки?
— Разговорчики! — прикрикнул на штурмана Прадо. — Слушай мою команду! Стоп машина!
— С какой стати я должен слушать команды какой-то мокрой курицы? — возмутился штурман. — А ну кыш отсюда!
— Я тебе покажу кыш! Да ты знаешь, с кем ты разговариваешь? Я доверенное
— Да где же он, твой адмирал? — спросил штурман.
— Тут, рядом.
— В воде?
— Не в воде, а в шлюпке, — с достоинством ответил Прадо.
Штурман ударил в корабельный колокол. «Шут его знает, что там за адмирал, — подумал он, — еще схлопочешь по шапке…»
— Слева по борту шлюпка! — раздалось вдруг с верхней мачты.
— Проснулся, мартышка! — буркнул штурман. — Без тебя знаем, что шлюпка, а не корыто. Раньше надо было смотреть. Прохлопали адмирала, теперь всем достанется…
Услышав корабельный колокол, матросы высыпали на палубу, не очень понимая, что происходит и отчего их разбудили в такую рань. Штурман тем временем докладывал капитану обстановку. Прадо метался между шлюпкой и парусником, которые теперь, благополучно разойдясь, неторопливо удалялись друг от друга.
— Да что за болваны такие! — нервничал он. — Эй! Пошевеливайтесь! — покрикивал попугай, неизвестно к кому обращаясь, то ли к Хуану с Карлосом, то ли к матросам галеона.
Матросам пошевеливаться было трудно. Парусник на всем ходу не остановишь. Пока они соображали, что нужно делать, пока переставляли паруса, пока разворачивались, пока удалось наконец кое-как пришвартоваться, прошло не меньше часа. Еще час ушел на то, чтобы выудить всю компанию из шлюпки и водворить на палубу. Больше всего хлопот доставил дон Арчимбальдо, который был не в духе, оттого что его разбудили, оттого что шумно, оттого что сыро, оттого что дует, оттого что голодно и оттого что все не так и не этак. Увидев веревочный трап, болтавшийся на ветру как тряпка, адмирал завопил, что он, дескать, не цирковая макака, чтобы карабкаться по таким ненадежным конструкциям. Тогда решили спустить канат с петлею на конце, предложив дону Арчимбальдо надеть петлю на талию и уцепиться руками за канат. Но его превосходительство снова заартачился. Во-первых, потому, что такой способ транспортировки показался ему не соответствующим его высокому положению.
— Я вам не тюк с бананами! — горделиво заявил он.
Во-вторых, он просто боялся щекотки. Хуан и Карлос, которые помогали нацепить петлю, никак не могли обнаружить у адмирала талию, и потому она все время оказывалась у него под мышками, отчего дон Арчимбальдо принимался всякий раз орать как резаный.
— Ой-ой-ой! Чего вы щекочетесь,
Дело кончилось тем, что капитан сам спустился по трапу, взвалил достопочтенного адмиралу на плечи и, соблюдая всяческую осторожность, доставил его наверх.
За адмиралом на палубу поднялись Хуан и Карлос, следом за ними — Брабакс.
На палубе выстроился весь экипаж корабля. Капитан, щелкнув каблуками, отдал честь адмиралу и собирался уже было отрапортовать по полной форме, но дон Арчимбальдо махнул небрежно пухлой ручкой и сказал:
— Обойдемся без формальностей. Сначала надо подкрепиться. А то мы еще не завтракали. И не ужинали. И, кстати, не обедали. В общем, не ели ничего уже не знаю сколько…
— И не пили, — добавил скромно Хуан.
— Сегодня не пили, вчера не пили и позавчера не пили… — решил уточнить Карлос.
— Довольно! — прервал его дон Арчимбальдо. — За мной! — скомандовал он и с небывалым проворством устремился в сторону камбуза, откуда доносились весьма аппетитные запахи. Пахло свежими булочками и кофе.
Расправившись с завтраком, дон Арчимбальдо приуныл.
— И это все? — разочарованно спросил он, оглядываясь по сторонам. — А наш обед за вчера? И ужин?
Кок растерялся. До ужина было далеко, а обед еще только варился. Предложить разве что остатки вчерашнего? Была не была, решил он и выставил на стол все, что осталось в кухне со вчерашнего и позавчерашнего дня: три тарелки гаспачо с чесноком и виноградом, две тарелки рыбного супа с кнелями, одну тарелку калдо гальего, четыре порции чилиндрона из баранины, одну порцию пепитории из курицы, две порции креветок королевских, полпорции рыбы по-астурийски, а на закуску — мусс из папайи и ананасовый десерт из личных запасов капитана.
Изголодавшиеся путешественники набросились на еду и вмиг смели все, к изумлению кока, который на всякий случай подошел к дону Арчимбальдо и вежливо спросил:
— Что-нибудь еще, ваше превосходительство?
— Омлет по-андалузски! — величественно изрек адмирал. — Мы ведь еще толком не завтракали!
— Хм, — смутился кок. Как объяснить адмиралу, что на кораблях яиц не держат? — Э-э-э, наша несушка захворала, — решил соврать несчастный кок, не зная, как поскорее избавиться от прожорливой команды.
— Продуло, что ли? — полюбопытствовал адмирал, вытирая рот салфеткой. — Дайте ей молока с медом, — распорядился он и с важным видом выбрался из-за стола. — Теперь можно и вздремнуть часок-другой.
Видя, что дон Арчимбальдо всреьез надумал отдохнуть, Прадо подлетел к нему и стал что-то нашептывать.
— Вы что?! — яростно шипел он дону Арчимбальдо в ухо. — Какое вздремнуть?! Надо хоть как-то представиться капитану! Вы все-таки адмирал испанского флота!