Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний
Шрифт:
Вспоминая об этой минуте, Соломон сказал в «Екклезиасте»:
– Что пользы человеку при всех трудах его под солнцем? И это было моею долею от всех трудов моих! Ничего, кроме посоха, не осталось у меня. Я царем был над Израилем, а ныне – я царь только над посохом моим…
Пошел Соломон у чужих порогов подаяния просить:
– Я, – говорил он, – проповедник, был царем над Израилем в Иерусалиме.
– Царь Соломон, – отвечали ему, – восседает на троне своем в Иерусалиме, а ты юродствуешь.
И били его тростинами, и поесть давали миску крупника.
И Соломон говорил:
– Вот доля моя от всех трудов моих! [69]
Когда
– Обыкновенным юродивым однопредметное помешательство не свойственно. Что же представляет из себя этот человек?
Опросили Бенаю:
– Призывал ли тебя царь?
– Нет, – ответил Беная.
Посылали к женам Соломоновым:
– Что с царем? Приходил он к вам?
69
В источниках, откуда взята настоящая легенда, пропущен промежуточный момент, фактическая сущность которого подсказывается последующим содержанием легенды. – Отсутствие Соломона не было замечено ни в Синедрионе, ни в доме царском, так как Асмодей принял его образ.
– Как же, приходил, – получился ответ.
Вторично послали туда же:
– Осмотрите-ка ноги у него.
– Он все время обуви не снимал [70] , – ответили жены Соломоновы.
Тут все и обнаружилось…
Приняли тогда Соломона и возвратили ему перстень и цепь с начертанием Шем-Гамфораша. Асмодей, видя это, улетучился. (Гит., 68; Танх. – Гак.)
XXVII. Порция зелени
Во время странствий Соломона в облике нищенском, подошел к нему некий человек и почтительно просить его начал, – зайти гостем в дом его:
70
Чтобы не обнаружить козлиных копыт своих. По комментарию же Раши – у Асмодея, вместо ног, петушиные лапки.
– Государь мой, царь! Соблаговоли зайти и призреть на меня сегодня.
Привел тот человек Соломона в дом свой, пригласил в верхнюю горницу и велел подать на стол тельца жареного и множество других яств. За обедом хозяин стал напоминать Соломону о разных делах его, как царя Израильского: «Помнишь, мол, то-то и то-то совершенное тобою, когда ты еще царем был?»
Застонал Соломон, зарыдал горестно при воспоминаниях этих; плакал все время обеда и с плачем ушел из дома того.
На завтра подошел к Соломону другой человек и также просить его стал:
– Государь мой, царь! Окажи мне честь – призри на меня сегодня.
– Не затем ли ты зовешь меня, – отвечал Соломон, – чтоб поступить со мною так, как поступил тот, приятель твой?
– Государь, – отвечал этот, – я человек бедный; если ты окажешь мне честь зайти ко мне, я могу предложить тебе лишь немного зелени, – все, что имеется у меня. Если ты на это согласен, то зайди в жилище мое.
Когда они пришли, хозяин омыл у гостя лицо, руки и ноги и подал на стол свой обед, состоявший из небольшой порции зелени. Пока Соломон ел, хозяин говорил ему слова утешения:
– Государь! – говорил он, – Господь поклялся отцу твоему, что не прекратится царствование потомков его. И так обычно у Господа: наказует – и милует. И верю я, что Пресвятой-Благословенный еще возвратит тебя в царство твое.
Возвратившись к власти царской, Соломон, вспоминая о рассказанном, записал для Притчей своих:
XXVIII.
В тот день, когда царем Иеровоамом поставлены были два золотых тельца: один в Вефиле, другой в Дане, построен был первый шалаш на том месте, где впоследствии основан был Рим [71] . (Шаб., 56)
«И после этого события не сошел Иеровоам с своей худой дороги».
После какого события?
По сказанию раби Аба:
– Обратись на путь истинный, – настоятельно говорил Господь Иеровоаму, – и будешь ты и сын Иессеев (Давид) совершать прогулки со Мною в садах Едемских.
71
От которого пришли многие беды на народ израильский.
– А кто из нас двоих первое место займет при Тебе? – спросил Иеровоам?
– Сын Иессеев, – ответил Господь.
– Если так, то я не согласен, – заявил Иеровоам. (Санг., 102)
XXIX. Илия и жрецы Ваала
«Пусть дадут нам двух тельцов, и пусть они (жрецы Ваала) выберут себе одного тельца, а я приготовлю другого тельца, и призовите вы имя бога вашего, а я призову имя Господа, – говорил пророк Илия жрецам Вааловым: – тельцов же возьмите, рожденных двойней и у одних яслей вскормленных, и киньте жеребьи, которому из них быть для Господа и которому для Ваала». Кинули жеребьи. Телец, доставшийся Илии, тотчас пошел за ним, а тот телец, которому выпал жребий Ваалов, стоял, не трогаясь с места; все жрецы Вааловы и пророки рощи, идолу сему посвященной, собрались тут, но и общими усилиями сдвинуть его не могли. Продолжалось это до тех пор, пока Илия не обратился к тельцу, сказав:
– Ступай с ними.
Заговорил телец человеческим голосом и так сказал Илии перед всем народом:
– Я и товарищ мой – оба мы от одного чрева рождены и от одного тельца зачаты были, на одном пастбище выросли, у одних яслей вскормлены. И что же? Ему выпал жребий быть для Господа, и над ним имя Господне освятится, а мне – сделаться жертвой Вааловой и вызвать гнев Создателя моего!
– И это решительный совет твой? – возразил телец. – Тогда клянусь: я не сойду с этого места, пока ты сам из рук в руки не передашь меня им.
«И взяли они тельца, которого он и дал им», т. е. тельца, которого передал им Илия. (Танх.; Бам. – Р., 23)
XXX. Иона
«И встал Иона, чтобы убежать в Фарсис от лица Господня».
Почему убежал Иона?
Вот почему: в первый раз Господь посылал его, чтобы обратить на путь правый народ Израильский, и слова Ионы оправдались: «он [72] восстановил пределы Израилы от края Елафского до моря пустыни, по слову Господа, Бога Израилева, которое Он изрек через раба своего Иону, сына Амифиина, пророка из Гафхефера». В следующий раз он послан был пророчествовать о разрушении Иерусалима, но Израиль принес покаяние, и сжалился Господь и не разрушил Иерусалима. С тех пор Иону прозвали лжепророком. Теперь, когда Господь снова посылал его для пророчества, на сей раз в Ниневию, стал размышлять Иона так:
72
Царь Иеровоам.