Амазонка глазами москвича
Шрифт:
— А ничего, бросим здесь, в лесу, — последовал ответ.
— Жалко, такая шкура пропадет, — заметил я.
Примерно через месяц, уже вернувшись в Москву, получаю из Анголы от своих друзей-партизан подарок: свернутую трубкой шкуру убитого тогда питона. Обработана она была очень плохо, чешуйки начали отлетать, и казалось, придется шкуру выбросить. Но на помощь пришла Валентина Мацутони, сотрудница Московского музея имени Дарвина. Не знаю, каким образом это ей удалось, но из шкуры, которую все считали безнадежно испорченной, она сделала замечательное чучело питона. Он как живой висит на стене московской квартиры. Правда, те, кто впервые его видит, признаются,
Если товарищи из партизанских отрядов в Анголе или Мозамбике не испытывают никакого уважения к питону и при встрече довольно-таки хладнокровно с ним расправляются, то в глубинных районах Анголы, Мозамбика, Конго и даже в Индии, а также в некоторых других странах еще существует «культ большого питона». Бразилия не является исключением из правила. Бразильские индейцы, в основном живущие в районе реки Амазонки, также создали много легенд, связанных со змеями и с историями, в которых главную роль играет змея. Очень часто, разговаривая с жителями Амазонки, можно слышать от них рассказы о существовании змей длиной до сорока метров. Но вряд ли можно относиться серьезно к подобным утверждениям. Скорее всего это легенды, так как не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь убивал таких больших змей. Столь колоссальных змей видели многие, но, как говорится, у страха глаза велики. На Амазонке действительно есть две змеи очень больших размеров. Это жибойя, или боа-констриктор, и сукурижу, относящаяся к группе анаконд. Жибойя встречается на твердой земле в районе саванн. Говорят, что когда жибойя меняет кожу, то она предпочитает влажные и темные места. Вероятно, этим объясняется тот факт, что сброшенную жибойей кожу можно найти недалеко от берегов рек и болот. Сукурижу считается самой опасной змеей, гораздо опаснее для человека, чем жибойя. Но обычно охотники на этих змей не подвергаются большому риску, потому что, как правило, они ходят группами по три-четыре человека, и в том случае, если на одного из них нападает змея, как это было с братом Сурдо, товарищи моментально смогут освободить его и убить пресмыкающегося.
Чаще охота производится так. Выследив змею, охотники делают ловушку, приманкой к которой служит небольшой козленок. Змея, заметив приманку, бросается на легкую добычу. Позавтракав (или пообедав), змея уползает отдыхать и как бы впадает в летаргический сон. Тут уж она не представляет никакой опасности для охотников. Видимо, змея, напавшая на брата Сурдо, еще не обедала и не ужинала.
Однако утром, когда перед отъездом из гостеприимной хижины Сурдо было высказано предположение, что его брат подвергался очень большой опасности, потому что змея была голодна, все три брата дружно рассмеялись.
— Нет, что вы, никакой опасности никто не подвергался. У нас у всех есть амулеты, предохраняющие от всяческих бед, особенно от насильственной смерти.
— Что же это за талисман?
— Самый сильный! — ответил Сурдо. — Косточка инумас.
Мне уже второй раз приходилось встречаться в Гоясе с этой приметой. Когда-то птица инумас была очень распространена в районе реки Арагуаи. Сейчас же в этих местах она представляет настоящую редкость, так как нет такого охотника, который не мечтал бы подстрелить инумас. О ней сложено множество легенд и сказаний, с ней связаны многие народные приметы. Местные жители считают, что обладающий любой костью птицы будет на всю жизнь застрахован от укусов ядовитых змей, от объятий жибойи, никогда не утонет в реке, может не бояться дурного глаза и вообще у него немало преимуществ по сравнению с человеком, не имеющим
— Как мог наш сослуживец умереть от пули, когда он все время носил на шее кость птицы инумас? Ведь она же предохраняет от случайной смерти!
И когда доктор осматривал тело убитого солдата, то к нему подошел крестьянин, живший неподалеку, и попросил подарить талисман, висевший на шее у убитого.
— Видите ли, в чем дело, — объяснил он, — у меня только что родился сын, и я хочу ему дать этот талисман, потому что он будет предохранять его в течение всей жизни от всех бед, которые только могут случиться с человеком в этом краю.
И нужно было видеть, с какой завистью остальные солдаты наблюдали за тем, как мы передавали крестьянину косточку. Видимо, они сами с большим удовольствием взяли бы себе талисман, считая, что сила его не утрачена, несмотря на смерть солдата…
До Арагарсаса дошли быстро, за каких-нибудь два часа. Наступил момент расставания с Мануэлом, который должен был идти дальше, к острову Бананал.
— В следующий раз, сеньор, — сказал Мануэл, — вам повезет больше, и мы обязательно найдем «шапеу до падре». Вы не расстраивайтесь, что за эти несколько дней не смогли найти больших алмазов.
Он завел мотор, вывел лодку на середину реки и помахал на прощание рукой. «Счастливого пути, Мануэл!» Мое путешествие к гаримпейрос на этом заканчивалось.
Раз уж мы начали рассказ о добыче драгоценных и полудрагоценных камней, то не следует останавливаться на полдороге, и, видимо, вам будет интересно узнать, как же добываются бразильские самоцветы, к тому же, как вы помните, коммерческий директор фирмы «X. Штерн» снабдил меня рекомендательным письмом к сеньору Овидио из шахты «Космополитана». Было бы неразумным не воспользоваться такой возможностью.
…Городок Говернадор-Валадарнс оказался расположенным в стороне от основных шоссейных магистралей, и на межгородской автобусной станции Белу-Оризонти посоветовали пересесть на самолет. Хорошим советом пренебрегать нельзя, и вот уже через три часа корреспондент выходил из маленького самолета, приземлившегося в Говернадор-Валадарнсе. Шофер такси, которого я попросил доставить меня прямо на шахту «Космополитана» или, по крайней мере, в управление шахты, с какой-то хитрецой посмотрел и переспросил:
— Так куда же ехать, на шахту или в контору?
Конечно, разумнее всего было сначала заскочить в контору. Таксист показал рукой на полуснесенный остов здания на другой стороне улицы:
— Здесь помещалось до недавнего времени управление шахтой «Космополитана» и другими предприятиями Штерна в Говернадор-Валадарисе. Новое здание будет построено примерно через год на этом же месте.
Положение осложнялось.
— Если же вы хотите проехать на шахту, то давайте договоримся о цене. Это примерно часов шесть езды в одну сторону.
Посещение шахты «Космополитана» отпадало само собой. Между тем водитель, заметив трудное положение, в которое попал пассажир, сжалился и сказал:
— Вам что, именно в эту шахту нужно? А то я знаю в округе много шахт не хуже «Космополитана», и на них можно купить камни по такой же цене.
Ему тут же было разъяснено, что речь идет не о коммерции, а о творческой журналистской командировке и что совершенно безразлично, какая шахта и кому она принадлежит. Важно, чтобы на ней добывали бразильские самоцветы. И второе, очень важное условие — чтобы к ней можно было бы поскорее добраться.