Американская ария князя Игоря

Экслер Алекс Борисович

— Старик, — сказал Игорь, когда Вадик раз в десятый посмотрел ему в лицо, совершенно забыв о дороге, — я-то, в общем, не против, что ты так часто ищешь на моем лице следы одобрения, но ты в курсе, что в процессе езды хорошо бы хоть изредка следить за шоссейкой? Ну, просто на всякий случай…

— Да брось ты, — сказал Вадик, резко крутанув руль, так как он чуть было не впечатался в зад какого-то трейлера. — Я эту дорогу знаю наизусть, сто раз тут ездил.

— Наизусть — это понятно, — вежливо заметил Игорь. — Но вряд ли в прошлый раз, когда ты

тут ехал, именно на этом месте находился трейлер, в который ты сейчас чуть не влепился. Так что ты смотри на дорогу-то, смотри. А то, не дай бог, врежешься, вся грязь с машины обсыплется — ты же ее потом на стоянке никогда отыскать не сможешь.

— Не боись, — отважно сказал Вадик. — Я свою машину в любом виде узнаю. Кроме того, я ее не так давно мыл.

— В прошлом году? — поинтересовался Сергей.

— В этом, — сказал Вадик. — В честь Рождества.

— Рождество было в прошлом, — подал голос Сергей.

— Ну, в прошлом, — легко согласился Вадик. — Но ведь мыл же, правильно? У нас тут погода довольно сухая — чай, не Англия. Дожди идут редко. А когда идут — смывают пыль, которая накапливается во время сухой погоды. В природе, старички, все взаимосвязано.

Между тем машина Вадика уже вовсю катила по Нью-Йорку. Сергей, который здесь был первый раз в жизни, крутил головой во все стороны и разглядывал знаменитые нью-йоркские небоскребы.

Игорь, который летал в Штаты пару раз в год, делал вид, что он тут все давно уже знает, поэтому разглядывал небоскребы незаметно, стараясь не вертеть головой.

— О, вон Брайтон начинается, — обрадовался Вадик, показывая рукой куда-то направо.

Сергей посмотрел в указанном направлении и увидел огромную красную вывеску с надписью «МОСВИДЕОФИЛЬМ. Фильмы, книга, музыка». Неподалеку от нее висела вывеска поменьше, рекламирующая на русском «Центр спорта, здоровья и похудения».

— Прикольное место, — сказал Игорь, пристально глядя в окно. — Я тут один раз как-то был. Смотри, Серег, бабулька пирожками торгует.

Сергей посмотрел — и действительно, под вывеской «ПИРОЖКИ» стояла совершенно типичная советская бабулька в черном полушубке и с цветастым платком на голове, которая торговала узкими длинными пирожками — почти один в один, как те самые вкуснейшие и вреднейшие пирожки «с кошатинкой», которые он в детстве покупал в киоске на станции метро «Сокол».

— Я в прошлый раз специально сюда приехал погулять, — объяснил Игорь. — Полдня шатался по улицам и по пляжу. Один раз даже услышал разговор бабулек на скамейках — укатайка полная. Они своими внуками хвастались. «Мой Мишенька, — сказала одна, — кончил на адвоката». — «А мой Сашенька, — сказала другая, — кончил на компьютер». Я там полчаса рыдал, когда все это слушал.

— Да, здесь место уникальное, — согласился Вадик. — Чистый Советский Союз с капиталистическим уклоном. Некоторые тут лет тридцать живут — и до сих пор английского толком не знают.

— Кстати, а как у тебя с английским? — поинтересовался Игорь. — Быстро набрал?

Вадик вдруг неожиданно

погрустнел.

— Ой, — сказал Игорь. — Я спросил что-то не то?

— Да нет, — грустно сказал Вадик. — Все то. Просто это больная тема. Понимаешь, незаживающая рана.

— Понимаю, — сочувственно сказал Игорь. — У меня та же фигня, когда спрашивают, почему я не научился играть на баяне.

— Дело в том, — объяснил Вадик, — что я тут всю жизнь работаю или вообще в русскоязычных компаниях, или в русскоязычных отделениях американских компаний. У нас, конечно, язык общения и переписки — английский, но реально все равно все говорят по-русски. А кто пробует по-английски — того считают козлом и выпендрежником.

— Ну так как ты тут без языка-то? — поинтересовался Игорь.

— Почему без языка? — в свою очередь удивился Вадик. — Я с языком. На бытовом уровне в пределах сотни предложений — запросто. И кино могу смотреть на английском. С субтитрами, правда.

— О, прям как я, — обрадовался Сергей. — Я тоже на бытовом уровне могу и с субтитрами.

— Но вот всякие грамматики и прочая фигня, — продолжил Вадик, — это в голову никак не лезет. Поэтому стараюсь говорить такими предложениями, чтобы не заморачиваться формами глаголов. «Я пришел», «я ушел», «где здесь туалет», «два гамбургера, плиз, и кока-колу».

— Логичный подход, — согласился Игорь.

— Кроме того, — сказал Вадик, — мне вообще не имеет смысла как следует язык учить. У меня же дикция очень плохая. Наши-то нормально понимают, а вот когда по-английски говорю — хоть чисто, хоть грязно, — все одно по два-три раза приходится повторять.

— Ну, значит, старик, — сказал Игорь, — тебе и переживать нечего. И я тогда не буду переживать, что на баяне не научился. В конце концов, бывают и другие вполне достойные инструменты.

— Комуз, например, — встрял в разговор Сергей. — В смысле, варган.

— Не знаю я, что это такое, — признался Игорь. — На нем играть сложно?

— Играть на нем просто, — объяснил Сергей и тут же продемонстрировал: «Пиу-пиу-пиу-пиу…»

— На нем сложно играть правильно, — продолжил он, — то есть закомузить соответствующие частоты и мотивы, чтобы вызвать нужных духов. Это главный инструмент любого юникс-администратора. Без комуза ядро FreeBSD фиг перекомпилишь. Еще бубен нужен и заячья лапка.

— Что-то тебя, старичок, куда-то не туда понесло, — сказал Игорь. — Опять начинаешь на птичьем языке болтать. Если ты нам сейчас начнешь про твой любимый «Линекс» втюхивать, я попрошу Вадика высадить тебя из машины.

— «Линекс», старичок, это для лечения дисбактериоза кишечника, — разозлился Сергей. — А я тебе втюхивал про «Линукс». «Линукс», понял?

— А мне, старичок, что дисбактериоз, что твои втюхивания — один баян вместе с комузом, — также разозлился Игорь. — Несешь какую-то фигню, у нормального человека уши в трубочку сворачиваются. Найди себе такого же крейзанутого — и ему мозги полоскай. Вон, Вадику, например. Он же у нас такой же, айтишник?