Американская ария князя Игоря
Шрифт:
— А сколько сейчас? — спросил Вадик безмятежно.
— Около двух. Ту пи эм, как говорят у вас в Америке, — ответил Игорь так же безмятежно.
— Ой, — сказал Вадик, и лицо его потемнело. — Я думал, что еще и часа нет. Пи эм.
По лицу Игоря пробежала грозовая туча.
— Не понял, — сказал он стальным тоном. — Мы что, опаздываем? Вадь, я же тебе говорил — хоть на два часа раньше привези. Но главное — не позже.
— Да раньше-то, — забормотал Вадик, очень быстрым ходом направляясь к стоянке, — можно было хоть за двадцать
— А тут вчера, я слышал, какой-то придурок на самолете из Парижа хотел бомбу в башмаках взорвать, — сказал Сергей.
— Это еще хуже, — признался Вадик. — Значит, сегодня там будет дурдом.
— Так нам сколько отсюда ехать? — требовательно спросил Игорь.
— Часа два, — нехотя ответил Вадик. — Но сейчас трафика нет, так что, может…
— Да ты офигел! — заорал Игорь. — Какие два часа?!! За час до отлета мы там никак не пройдем. Вадь, а если мы опоздаем на самолет, то я не знаю, что сделаю с тобой, с аэропортом, с гостеприимной землей Соединенных Штатов, с крышей дома твоего…
— Да мы, может, и успеем, — пробормотал Вадик, открывая трясущимися руками дверь машины.
— Давай ключи! — громовым голосом прокричал Игорь, которого фраза «может, и успеем» почему-то совершенно не успокоила. — Я сам поведу. Тогда, может, ты и выживешь.
Вадик безропотно отдал Игорю ключи, тот прыгнул на водительское место, завелся и тронулся едва ли не раньше, чем Вадик с Сергеем успели захлопнуть свои двери.
По шоссе машина неслась, как ястреб, преследующий жертву. Сергей сидел сзади и боялся пикнуть. Вадик сидел рядом с Игорем и боялся смотреть на дорогу. Один Игорь боялся опоздать на самолет, поэтому взглядом вперился в шоссе и бешено крутил рулем, лавируя между остальными машинами, которые ехали в полтора-два раза медленнее.
— На такой скорости, если поймает полис, — заметил Вадик, — уже штрафом не отделаешься. Могут и посадить. У тебя же под сто десять миль. А тут семьдесят пять ограничение.
— Ты вообще молчи, — сказал Игорь. — Математики-шизофреники и певицы русского масонства — это, конечно, интересно, но если из-за них моя подруга зря просидит в аэропорту и в эту ночь будет спать одна… То я лучше не буду говорить, что со всеми сделаю. Лучше всем и не знать, что такое может произойти.
— Кстати, да, — подтвердил с заднего сиденья Сергей. — Это будет редкостный идиотизм.
— Но ты вообще хорошо идешь, — сказал Вадик, посмотрев на часы. — С такой скоростью можно где-то за час — час двадцать добраться.
— Вот только не каркай, — совсем разозлился Игорь и заложил такой вираж, что громоздкая машина чуть не легла на бок. — Когда приедем, тогда и будешь каркать. А нам еще, между прочим, ехать и ехать…
Вадик, конечно, накаркал. Через десяток километров машина ребят въехала в здоровенную пробку на шоссе.
— Боже! — застонал Игорь, тщетно высматривая варианты объезда. — Откуда тут
— Козлы, — согласился Вадик. — Это семейный праздник, они должны сидеть дома. Там, наверное, авария какая-нибудь.
— Авария-шмавария, — пробурчал Игорь, которого вынужденный сброс скорости доводил буквально до шизофрении, как Джона Нэша. — Какие аварии двадцать пятого числа?
Пробка оказалась немаленькой. Ребята на ней потеряли минут двадцать, причем за это время у Игоря от напряжения и злости чуть не вскипели мозги.
— Нет, ты видел?! — заорал он на Вадика, когда их танк, наконец-то, вырвался из пробки и снова набрал несвойственную ему первую световую скорость. — Авария была на встречке! Через разделительную полосу! И мы двадцать минут тащились черепашьим шагом только потому, что эти дебильные кретины тормозили полюбоваться на аварию?!! Ну что это такое, в самом деле?!!
— Это обычное дело в Штатах, — успокоил его Вадик. — Как где авария, так встают оба направления. Одни — потому что нужно объезжать, а другие — потому что тормозят полюбопытствовать. Я уже к этому привык, не удивляюсь.
— Уроды, уроды! — закатывал глаза Игорь, тем не менее внимательно наблюдая за дорогой и выискивая просветы между машинами, в которые можно втиснуться.
Им повезло, полис бешено мчащуюся машину так и не остановил. Доехали они за час сорок, включая пробку, так что до отлета оставалось час двадцать. Но по лицу Вадика было понятно, что это очень и очень мало и что он полон самых плохих предчувствий.
Предчувствия полностью подтвердились через десять минут, когда ребята, оставив машину на стоянке, вместе с вещами приблизились ко входу в нужный терминал аэропорта J.F.K.
— Что это? — потрясенно спросил Игорь, указывая Вадику на длинную очередь, стоящую перед входом в аэропорт.
— Может, это провожающие? — высказал предположение Сергей.
— Это отъезжающие, — совершенно упавшим голосом сказал Вадик. — Видать, после вчерашней бомбы в ботинках эти гады опять что-нибудь усилили на контроле.
В лице Игоря уже не было ничего человеческого. Он плотно сжал губы и решил, по-видимому, отдать свою судьбу на волю рока. «Я потом тут все взорву, — говорил его взгляд, — когда опоздаю на самолет. Потому что если вдруг не опоздаю — ну тогда, может, кто-нибудь и выживет».
Очередь в аэропорт двигалась достаточно быстро. Внутри прямо у входа начинался кордон секьюрити: нужно было снимать куртки и ботинки, класть это все с вещами на конвейер специальной установки, после чего проходить через рамку металлоискателя. У многих пассажиров при проходе через рамку начинали звенеть ключи и другие железные предметы, после чего их заставляли все вытаскивать из карманов и проходить рамку заново.