Ангел из пробирки
Шрифт:
Прошло минут двадцать прежде чем Гелена нашла в себе силы подняться. Порадовавшись, что консоль стоит в кабинете, куда Ариэлю хода нет, она поплелась туда. Машинально подключила монитор, который давно уже отсоединила за ненадобностью, рухнула на кресло и включила агрегат.
Компьютер выдал установки и предложил ввести пароль.
Он был Гелене хорошо известен: её имя, затем дата их свадьбы и имя мужа, только всё в обратном порядке. Пискнув, комп выдал на рабочий стол несколько папок. Все их Гели отлично знала: фотографии, рабочие материалы по лаборатории на Гаспле, такие же материалы лаборатории на Терре-6, тексты статей,
Глубже Гели никогда не лазила. Ей казалось, что там и быть ничего не могло. Сама она всё скидывала на рабочий стол и по умолчанию представляла себе, что Калле поступает также.
Ничего подобного. Проводник охотно раскрылся перед Гели и продемонстрировал такое разветвлённое нутро, что по сравнению с ним лабиринты древних пирамид показались бы детской забавой. Стало ясно: если Калле хранил здесь опасную для себя информацию, то он её хорошенько спрятал.
Пришлось идти наугад, просматривая директорию за директорией и открывая папку за папкой. Как очень быстро выяснилось, Карл Йенссон хранил всё, ничего не выбрасывая. Студенческие работы, материалы конференций, копии документов начиная от свидетельства о рождении, фотографии… На одной из них, относящейся к лаборатории на Терре-6, Гелена вдруг обратила внимание на стоящего рядом с Калле высокого, сухощавого чернокожего человека, которого она отлично знала. Доктор биологических наук Стив Маронго. Доктор Стив?
Тот ли это человек?
Она хотела уже вскочить, позвать Ариэля и задать вопрос, но не решилась. Рука не поднялась. Если это и есть доктор Стив, то остальные на базе — тоже сотрудники Калле. Придётся объяснять мальчику, откуда у неё это фото. Но рассказать Ариэлю, что причиной всех его страданий был её собственный муж, она была не готова. Хотя она ни о чём не знала и не догадывалась, но сейчас винила себя, что столько лет подряд пропускала на вид невинные замечания Калле мимо ушей. А ведь он намекал, да чуть не впрямую иногда говорил, что его мечта — создание людей нового качества, таких, которым можно было бы заменить любой орган, действительно любой, вплоть до головного мозга. А ещё лучше сделать таких, у которых бы утерянные части отрастали бы, но не как у ящерицы хвост, а как ветки у растений.
Тогда ей это казалось бредом и она со смехом отмахивалась от мужа, напоминая, чем растительная клетка отличается от животной. А он не шутил! Он уже сделал первый шаг на этом пути и нуждался в работе Гелены именно потому, что она занималась вопросами, где их интересы могли бы очень близко сойтись. Конечно, если всё, о чём она сейчас думает, правда, и Калле действительно являлся отцом-вдохновителем ужасного проекта.
До сих пор Ариэль был для неё загадкой, которую нужно было разгадать. Теперь она испытывала перед ним обжигающий стыд за свою слепоту и чувство, которое можно было назвать “без вины виноватая”. Так что звать бедного юношу и привлекать к осмотру папок она не хотела. Стремилась оттянуть до последнего момент, когда и Ариэлю откроется неприглядная правда.
Гелена уже без энтузиазма копалась в папках и файлах, думая, что на с гораздо большим удовольствием нашла бы доказательства невиновности Карла, чем свидетельства вины. Но пока не было ни того, ни другого. Огромное количество сохранённого Йенссоном материала отлично иллюстрировало его научные интересы, но там ни слова не было о проектах “Альфа” или ”Омега”.
Шли
К тому времени Гелена уверилась, что сегодня ей уже ничего не найти, и решила временно прекратить поиски. Крикнула Ариэлю: «Иду, накрывай на стол», и в последний раз для порядка навела курсор на папку с безобидным названием «Цветочки», которая почему-то пряталась среди системных файлов.
Папка открываться отказалась, затребовав пароль. У Гелены ёкнуло в груди: нашла! Что именно — пока было неясно, но нашла!
Теперь можно и перекусить, а пароль она подберёт позже.
С чувством выполненного долга Гелена поднялась с кресла и двинулась на кухню, где её ждали Ариэль и умопомрачительно пахнущая запеканка, в которую он превратил приготовленную к обеду пасту с морепродуктами.
Гели вдруг почувствовала зверский голод и изумилась: в таких обстоятельствах это было неуместно, однако же организм спешил взять своё.
Обычно за едой Гели беседовала с Ариэлем, но сегодня ужин прошёл в молчании. Стоило бросить взгляд на растерянное лицо парня, как у неё сжималось горло. Действительно, Ариэль должен быт сейчас теряться в догадках: что происходит с его хозяйкой. Но пока они сидели за столом, он вёл себя безупречно и вопросов не задавал.
Зато когда Гели встала и собралась обратно в кабинет, вдруг робко спросил:
— Гелена, с вами всё в порядке? Вы выглядите как-то…ну…
— Плохо? — резко спросила женщина.
— Нет, — испуганно ответил Ариэль, — Не плохо, необычно. Вы чем-то обеспокоены?
Гелена уже хотела ляпнуть что-то грубое, но поняла, что и сказать толком ничего не может.
— У меня что-то с горлом, — прохрипела она.
— Вызывать врача? — с готовностью подхватился юноша.
Она в ответ махнула рукой:
— Завтра, всё завтра.
В кабинете ничего не изменилось. Директория под названием “Цветочки” всё так же требовала пароль и не желала открываться просто так. Тот же пароль, который стоял на общем доступе, не сработал. Как догадаться, что Калле взял за основу?
Гели знала его любимые трюки: слова, написанные наоборот, суммы и произведения каких-то значимых для него чисел, даты сражений и имена великих деятелей с годами их жизни, тоже на что-то умноженными… Что выбрать? Вернее, с чего начать? Вариантов могло быть несколько тысяч.
Она испробовала пару-тройку наиболее любимых Карлом: эффект нулевой.
Да тут можно ещё век просидеть, прежде чем догадаешься!
Она в сердцах готова была стукнуть по компьютеру и уже занесла кулак, как вспомнила… Бросилась к своему секретеру и начала там рыться.
Ей нужен был старый планшет, тот, которым она пользовалась ещё при Калле. Тот как-то сохранил в него файл под названием “пароли”. Их там было около пяти десятков, но не тысяч же! Даже если придётся попробовать все, это не займёт слишком много времени.
Планшет нашёлся, устаревшего образца, но вполне живой. В своё время Гели не стала его выбрасывать именно потому, что это был подарок Калле. Вообще-то она барахольщицей не была и не любила хранить старые вещи, но тут на специальном, сделанном на заказ ударопрочном и водонепроницаемом корпусе была выгравирована надпись: “Самой любимой от самого любящего”. Выбросить такое рука не поднималась.