Антибол 2. Со щитом или на щите
Шрифт:
Монтесума остановился, сжал руку в кулак и дважды стукнул себя в левую часть груди.
— Со щитом или на щите, тренер, — негромко провозгласил он.
— Со щитом или на щите, — повторил я его слова и жест.
А что?.. Мне понравилось, как это прозвучит.
Ашоки среди Теночли не было.
Куда он мог подеваться?..
Сердце глухо бухнуло: как Макс собирается обнюхивать комнаты жреца, если непонятно, куда тот зашухарился?
Может, он умудрился сбежать?
В конце коридора показался Ашока.
Гордо выступая в своей накидке из перьев и смешной шляпе, он прошел мимо нас, ни на кого не глядя, делая вид, что коридор пуст.
Я выдохнул.
Ладно, пока всё по плану.
Макс лично обыщет помещения Теночли — Уховёртку Князь, по здравом размышлении, отстранил до выяснения.
Хотела она расстроить договор с Теночтитланом, или у неё были какие-то другие мотивы… Я вспомнил, как ловко баронесса крутила мной и Максом.
Явилась, вся такая безутешная, попросила помощи… А какой мужик откажет, когда баба лежит перед ним голая, во всей красе?
Накидка Ашоки скрылась за углом и Одиссей дал знак ребятам двигаться вслед за ними.
Тарара тащил клетку с талисманом команды — до поры она была накрыта пушистым вязаным пледом.
— МЫ ЗАДНИЦЫ ВСЕГДА!..
Древние стены драконьего убежища содрогнулись от дружного рёва.
Стадион, казалось, забит ещё сильнее, чем во время игры с Ангелами Ада. Хотя и тогда на трибунах мячу негде было упасть — я отчётливо помню, как он скакал по головам болельщиков.
Один сектор сверху до низу пестрел леопардовыми шкурами: поболеть за свою команду прибыла делегация теночли.
А вот об этом Уховёртка ТОЖЕ забыла упомянуть, — поморщился я. — Если Ашока успел передать Камень и Жезл кому-то из дипломатов — искать будем до Морковкиного заговенья.
Одна надежда на то, что своим он не доверяет также, как и чужим…
На месте Макса я бы постарался тщательно обнюхать западный сектор. Хотя на стадионе вновь было полно драконов, и общее количества золота на квадратный метр наверняка зашкаливает.
Взревели фанфары.
Хрен знает, какие музыкальные инструменты служат драконам для извлечения столь чудовищных звуков.
Но в голову лезли раковины гигантских моллюсков, слоновьи хоботы и противотуманные сирены.
Выстроившись друг напротив друга, мы с Теночли слушали утробный рёв, стараясь делать вид, что мозги всё ещё не вылезли из ушей.
И как только он прекратился, Монтесума подал сигнал. Вся команда синхронно сбросила на траву накидки, оставшись в узких набедренных повязках из леопардовой шкуры.
Волосы теночли были собраны в высокие, утыканные перьями причёски, лица вымазаны
Команчи вышли на тропу войны.
Но тут Лолита подала знак, и мои ребята тоже скинули майки!
Под ними были другие: золотисто-зелёные, под цвет футбольной травы…
— Я подумал, что ягуары, при всей остроте зрения, плохо различают цвета, — сказал над моей головой Одиссей. — И если ребята будут несколько… сливаться с природным ландшафтом, это станет стратегическим преимуществом.
— Неспортивным поведением, вот чем это будет, — буркнул я.
— Стратегическим преимуществом, — упрямо и строго повторил Одиссей.
А я вспомнил, как сам пользовался тем, что скруллы не видят неподвижную цель…
— Ладно, давайте и мне эту лукавую майку, — буркнул я, чувствуя себя капризничающим ребёнком.
— Уже, тренер, — улыбнулась Андромеда. — Потрудитесь обратить внимание: ИЗНУТРИ ваша майка как раз нужного цвета.
— Всё предусмотрели, — я почувствовал, как под бородой у меня краснеют щеки. — Хитрецы.
Они подумали обо мне, — я вывернул майку и снова натянул на себя. — Они знали, надеялись, что я тоже выйду на поле…
Глаза предательски увлажнились и я отвесил себе мысленного пинка.
Расклеился, твою мать. Развёл сопли в сиропе.
Соберись, жопа с ручкой. Сейчас надо думать только об игре.
Прозвучал свисток, на поле торжественно выплыл Князь. В шелковой чёрной судейской форме с ослепительно белым кантом, со свистком — многоруким чудищем — на груди.
Знаком он подозвал капитанов.
Монтесума и Лолита приблизились, Князь подкинул монетку… Почему-то я знал: монеткой окажется золотой Макс.
Указав по результатам, где чьи ворота, арбитр повернулся к трибунам и царственно помахал рукой, приветствуя публику.
Я, словно бы невзначай, пробежал мимо.
— Видели трибуну Теночли? — спросил уголком рта.
Понимаю: вопрос глупый. Конечно же, Марк Тиберий не ослеп на оба глаза. Но как ещё донести до него всю серьёзность? А ведь план казался таким простым, таким… осуществимым.
— Я распорядился, — величаво кивнул Князь.
— Честь вам и хвала за это, — буркнул я, делая вид, что наблюдаю за мячом — его как раз торжественно несли к центру поля в большой противоперегрызочной сетке. — Только как Макс унюхает пропажу, если весь стадион фонит, как золотая табакерка?
— Я распорядился, — повторил с нажимом Князь. — Чтобы ни один дракон на эту игру не надевал золотых побрякушек, — последнее слово он выговорил с явным удовольствием. И так на меня посмотрел, что я почувствовал себя полным идиотом.