Антибол. Сбитый летчик
Шрифт:
— Сама иди в задницу! — я разозлился. — Мне обещали стадион. Не это уёжище с апельсиновой шерстью, а нормальный футбольный стадион. И команду. ЗВЁЗДНУЮ команду. А что в итоге? — я ткнул пальцем в кучу-малу, с воплями и молодецким гиканьем перекатывающуюся по траве. — Это — не команда. И то, что они делают — никакой, на хрен, не футбол. Ты мяч видела? У него зубы! И глаза… Это хренов антибол, вот что я тебе скажу.
Секунду помолчав, она неуверенно улыбнулась.
— Так ты и правда Тамерлан?
— Тимур меня зовут, — буркнул
И задавать ему далеко не такие приятные, как бламанже с киселём, вопросы…
— К сожалению, меня это всё-таки касается, — вздохнула девица. Буфера, под обтягивающей маечкой, подпрыгнули и заколыхались, у меня на горле забилась жилка… — Меня зовут Лилит Орловская. Я — генеральный менеджер «Задницы Кингс» и твой непосредственный работодатель.
И она протянула мне руку.
А я так обалдел, что безропотно её пожал. Словно так и надо!
Ну да, конечно, сплошь и рядом генменеджерами футбольных команд становятся сногсшибательные девицы с ногами от ушей…
Нормально, все ведь знают: красивые бабы — они самые умные.
— Очень приятно, и всё такое, — проскрипел я, чувствуя, как ладонь стремительно потеет и что глаза мои так и шарят по её титькам… Нет, больше года в завязке — это вам не хухры-мухры. Тут и на корову засмотришься, потому что у неё вымя есть. — Ничего личного, но я бы всё-таки хотел поговорить с Лукой Брази.
— То есть, с мужиком, — махнув мне рукой, Лилит устремилась к кромке поля. Острые каблуки её сапог даже не протыкали дёрн, она будто парила над газоном.
— С мужиком, — я пошел следом. — Который пригласил меня сюда, толком ничего не объяснив.
— А ты стал бы слушать? — оглянувшись через плечо, она чуть улыбнулась, а потом накрутила на палец чёрный, блестящий, словно его посыпали бриллиантовой пылью, локон. — Насколько я знаю, в вашем измерении вообще нет магии. О нас там ни сном ни духом. Вот я и попросила дядю Луку — по старой дружбе… Ведь он твой земляк. Кажется, так у вас говорят? Земляк.
Оказавшись на кромке поля, она приложила ладонь козырьком к глазам, и принялась наблюдать за беспорядочно мечущейся толпой разношерстных психов.
Коричневый клубок шерсти вился вокруг них, как гигантская муха.
По-моему, он ещё и рычал.
Я посмотрел на Лилит.
В груди клокотало знакомое, горькое и безнадёжное чувство: меня нахлобучили. Обдурили, как промокашку.
Глава 3
Тарара, — я вял очередной лист из пухлой папки, переданной мне Лилит. — Нацанальнасть: трагладит. Праисходит ис жарких и влашных балот исмерения Бульп. Идеальна патходит для игры в футбол, патамушта быстра бегаит и ни баицца никакой ЖАРЫ. Главнае аружие трагладитов — ихний хвост. Можит служить как для паддержки тела в вертекальнам палажении, так и для таго, чтобы отбевать мичи.
Я потряс головой.
Бред какой-то.
Кто это писал? Ребёнок?.. Глазастик меньше ошибок делает, чем этот горе-скаут.
Досье называется.
Руперт Коммод, — сообщал следующий
Уриэль, — белобрысый парень сплошь в синих татуировках. Я сначала и думал, что у него кожа синяя, но приглядевшись повнимательнее понял, что это какие-то письмена, или знаки — хрен поймёшь. Они покрывали даже его веки.
Нацанальнасть — патший ангел, — прочёл я. — Может играть где угодна, патамушта с мичом ОБРАСЧАЕТСЯ КАК БОГ. А исчо он КРАСАФФЧИК, и бабы от ниго бис ума.
Так, хватит этой мутотни.
Отбросив исписанные убористым, хотя и неграмотным почерком бумажки, я открыл дверь — ага! — своего кабинета и шагнув через узкий коридор, распахнул другую.
Лилит подняла на меня свои прекрасные глаза…
Она тоже сидела за столом — таким же, как у меня. За исключением того, что её стол был РОЗОВЫМ. И стул был розовым, и жалюзи на окне… Ну, не таким розовым, как у девочек, более, я бы сказал, стильным. Но всё равно.
— Надо поговорить, — буркнул я, стараясь не глядеть на девушку. Ну её, к хренам собачьим.
— Говори.
До того, как я вошел, она что-то писала. На конце ручки, или карандаша её была пуховка — тоже розовая, — и теперь она водила ею по своей щеке, чуть прикрыв глаза.
И глядя на эту её идиотскую ручку, я забыл все слова. Повылетали из головы, словно меня битой по затылку стукнули.
Щека у неё была гладкая, нежная, так и хотелось прижаться к ней ладонью…
Лилит терпеливо ждала, чуть покачивая ножкой в стильной лодочке. И когда переобуться-то успела?
— Тот, кто писал досье — идиот, — наконец удалось собраться с мыслями. — Он даже писать не умеет, не то что оценивать потенциал игроков.
— А это и не досье, — Лилит так пожала плечами, что у меня горло перехватило. Год, мать его за ногу. Целый год… — Это из колонки лучшего в городе букмекера, Зубодёра. Он ведёт раздел о ставках в спортивном альманахе. Ну знаешь, — она помахала в воздухе своей пуховкой. — Люди любят делать ставки. А для этого им нужна информация.
Скрипнув зубами, я упал в кресло. Розовое, чтоб его черти взяли. Но на удивление удобное…
— Ничего я здесь у вас не понимаю, — усталость сочилась из меня, как масло из жареного пончика.
Сутки — тридцать часов.
Каково, а? И светло. Всё время, мать его, светло. И днём и ночью. Красная звезда — Глаз Люцифера — не закрывается никогда, чтоб в него шилом ткнули.
От своего папы-езида я унаследовал немного: чёрные курчавые волосы, выдающийся, Светка обзывала его «греческим», нос и способность нечувствительно переносить любую жару.