Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Это оказались автографы, тут же была дарственная надпись: «Для Мэб». Я не мог читать текст, поэтому обошёлся иллюстрациями. Всё лучше, чем читать глупые журналы о знаменитостях во всех остальных приёмных — и, скорее всего, реальности в этих изображениях было больше.
Пока я рассматривал книгу, дверь беззвучно открылась, и в комнату вплыло видение, одетое в бархатное платье цвета тёмно-сине-фиолетовых сумерек. Когда дверь закрылась за ней, она оглянулась в сторону коридора, тут я увидел, что декольте её платья глубокое до предела. К платью прилагались великолепно дополняющие его длинные оперные
— Ого, — сказала она. — Хорошо выглядишь, Гарри.
Я вежливо привстал, при этом мне потребовались несколько секунд, чтобы выдавить из себя:
— Сарисса. Вау. Ты… вы только посмотрите на неё.
Она посмотрела на меня, выгнув бровь, но по уголкам её рта я увидел, что ей понравилось.
— Подумать только. Это был почти комплимент.
— Недостаток практики, — отшутился я. Потом указал на стул. — Может, присядешь?
Она одарила меня сдержанной улыбкой и села, двигаясь с естественной и плавной грацией. Я протянул руку, чтобы помочь, хотя ей это не было нужно. Так или иначе, она слегка сжала мои пальцы. Когда она уселась, я вернулся на своё место.
— Не желаешь отведать конфет?
В её улыбке появился мягкий укор:
— Не думаю, что это будет разумно.
— Адские колокола, ты права, — начал я. — Я просто, э… пытаюсь вести светскую беседу и… Не знаю, о чём…
Я взял бесценный экземпляр сказок братьев Гримм и поднял его вверх.
— Книга.
Сарисса прикрыла рот одной рукой, но её глаза весело блеснули.
— О, гм, да. Я видела её несколько раз. Я слышала слухи о том, что Её Величество работала, не покладая рук, чтобы убедиться, что все эти сказки опубликованы.
— Ещё бы, — кивнул я. — Это разумно.
— Почему? — спросила она.
— Ну, влияние сидхе пошло на убыль, когда Индустриальная эпоха набрала обороты, — пояснил я. — Удостоверившись, что сказки продолжают рассказывать детям смертных, она получила гарантию, что её саму и её народ никогда не забудут.
— А это важно? — спросила Сарисса.
— В противном случае, зачем бы ей так беспокоиться? Я уверен, что забвение — это плохо для существ, которые живут наполовину в мире смертных, наполовину здесь. Не удивлюсь, если она спонсировала компанию Уолта Диснея. Он сделал больше, чем кто-либо другой, чтобы донести эти истории до современности. Чёрт побери, он даже построил несколько сказочных стран в мире смертных.
— Никогда не рассматривала этот вопрос с такой стороны, — сказала Сарисса. Она сложила руки на коленях и улыбнулась мне. У неё было совершенно спокойное и прекрасное выражение лица, но мой инстинкт подсказывал, что под ним скрывается волнение.
Пару месяцев назад я, может быть, и не заметил бы этого, но несколько сеансов терапии Мэб зацепили и её: я видел, как она реагирует на внезапный ужас и давление на психику. Сейчас в ней чувствовалось такое же контролируемое напряжение, как тогда, во время небольшой лавины ядовитых пауков, огромных по размеру, посыпавшихся из шкафа для полотенец в спортзале. Она тогда была в брюках капри и без обуви, ей пришлось стоять абсолютно неподвижно, в то время как десятки тварей копошились по её голым ногам, пока мне не удалось
То был особый тест на возможность управления реакцией на внезапный ужас. Сарисса выдержала его, не позволив страху управлять ею. Она ждала, бесстрастно и почти безмятежно, и выглядела тогда, прямо как сейчас.
От этого у меня зачесались ноги.
Она ожидала пауков.
— Итак, — сказал я. — Чему обязан удовольствием твоей компании? Я нужен для проведения напоследок парочки упражнений по йоге?
— Ты слишком прицепился к йоге, — сказала она. — Знаю, насколько ты любишь тренировки, но боюсь, должна разочаровать тебя. Сегодня вечером я должна составить тебе пару по приказу Королевы. Мне нужно будет объяснить тебе регламент приёма во дворце и развлекать, чтобы не скучал.
Я откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на неё.
— Раньше, вроде бы, у меня не было таких проблем. И, чёрт возьми, прогуливаться всю ночь вместе со столь прекрасной женщиной, как ты, больше походит на пытку.
Она улыбнулась и опустила взгляд.
— Могу я спросить тебя кое о чем? — поинтересовался я.
— Конечно.
— Это был не риторический вопрос, — сказал я. — Я серьёзно. Я хочу у тебя кое-что спросить, но если ты предпочтёшь не отвечать, то всё в порядке.
Её маска дала трещину. Я видел, как она на мгновение взглянула на моё лицо, а затем вновь потупилась.
— Почему я могу не захотеть отвечать на твои вопросы?
— Потому что мы работали вместе одиннадцать недель, а я не знаю твоей фамилии, — ответил я, — Я не знаю, чем ты занимаешься в реальном мире. Я не знаю твой любимый цвет, или какое мороженое ты любишь больше всего. Я не знаю, есть ли у тебя семья. Ты очень, очень хороша в разговорах о вещах, которые не имеют значения, и в создании впечатления, что только обсуждение этих вещей имеет смысл.
Она старательно не шевелилась и не отвечала.
— У Мэб есть что-то на тебя, не так ли? Точно так же, как на меня.
Ещё мгновение тишины. После чего она произнесла едва различимым шёпотом:
— У Мэб есть что-то на всех. Вопрос в том, использует она это или нет.
— Ты меня боишься, — сказал я в ответ. — Знаю, ты видела, что делал Ллойд Слейт, когда был Зимним Рыцарем, и точно знаю, каким он был человеком. Догадываюсь, ты думаешь, будто я стану таким же.
— Я этого не говорила, — ответила она.
— Я тебя не обвиняю, — я постарался сказать это как можно мягче. — И не пытаюсь что-либо выпытать у тебя. Даже не надеюсь, что ты предоставишь мне такую возможность. Я не Ллойд Слейт.
— И он таким не был, — еле слышно сказала Сарисса. — Поначалу.
У меня внутри всё похолодело.
Именно в этом и заключается трагедия человека — никто и не предполагает, что может быть развращён полученной властью. У всех есть нужные, даже благородные причины поступить именно так. Никто не хочет неправильно использовать ее, злоупотреблять и превратиться в уродливое чудовище. Порядочные, достойные люди отправляются верной дорогой, чтобы принять власть, не позволяя ей изменить себя или отвратить от достойных идеалов.