Аристократы улиц 2
Шрифт:
В ответ прилетела граната. Она ударилась об стену и покатилась было к моим ногам.
Гвардеец резко метнулся, подхватил гранату и выбросил её из траншеи. Упал на землю и закрыл голову руками.
Граната рванула в воздухе. По мне ударило осколками, но амулет снова спас. Я не прервал заклятия, и через пару секунд почувствовал, как достиг своей цели.
Защита противников лопнула. Судя по всему, они оборонялись с помощью какого-то артефакта, а теперь остались беззащитны.
— Назад, назад! — раздался приказ.
Назад?!
Я не экономил силы. Усилил пламенный поток и разделил его надвое. Одним продолжал заливать траншею за поворотом, а другой поднял в воздух, изогнув дугой. Ударил сверху вниз, перекрывая врагам путь к отступлению.
— Гранаты! — приказал своим.
Гвардейцы, стараясь не задеть мой огонь, бросили за излом свои гранаты. Потом подобрали ещё две с тела мёртвого товарища и кинули следом.
Когда отзвучали взрывы, я погасил заклинание. Судя по всему, прорыв был ликвидирован. Вряд ли там остался кто-то живой. Но на всякий случай я сказал:
— Проверьте.
А сам медленно осел на землю. Во рту пересохло, в ушах звенело от напряжения. Столь мощное заклятие я никогда не применял. Удивительно, что у меня вообще хватило сил поддерживать его столько времени.
Солдаты скоро вернулись:
— Никого живого, господин.
Я молча кивнул. Удивительно, но бой уже замолк. Прозвучала пара последних очередей, и наступила окончательная тишина.
Быстрая и мощная атака спецназа захлебнулась. Но мы понесли немалые потери. Если б не сюрприз в виде БТР и моя сверхмощная атака, то враги добились бы цели. Захватили бы моих родных, освободили Петра, а может, перебили бы всех моих солдат.
А ещё мы использовали все свои козыри. Если у врагов ещё остались силы и боеприпасы, они могут атаковать повторно, и достаточно быстро.
Захрустела под чьими-то ногами трава. Причём со стороны наших казарм, где сейчас никто не должен был бродить.
Я вытащил револьвер. Зацепился за край окопа, подтянулся и глазами встретился с незнакомцем, который прятался в траве.
Мне понадобилось две секунды, чтобы понять, что к чему.
Одна из групп спецназа пробралась к нашим казармам и выпустила пленных. Этот — один из них.
— Сука, — сказал он перед тем, как я выстрелил ему в лоб.
— К бою! — проорал я, разжигая Взор. — Они выпустили пленных! Атакуют с тыла!
Не успело затихнуть эхо моих слов, как из темноты вновь заработал пулемёт. Причём прямо по мне. Я едва успел нырнуть в окоп — в спину угодило несколько пуль, и амулет с пронзительным звоном раскололся.
— В атаку, смертники! — прозвучало со стороны окопов. — Занять траншеи!
Вот дерьмо. Сколько у нас там было пленников, больше шестидесяти? Плюс несколько спецназовцев у них за спинами. И остатки отряда с другой стороны.
Придётся несладко.
Освобождённые пленные с воплями влетели в окопы. Они успели подобраться достаточно близко, поэтому легко смогли
Я едва ли запомнил, что происходило. Я просто дрался, будто дикий зверь, не помня себя. Казалось, будто зрение заволокло багряной пеленой, и брызги крови стояли в воздухе, словно туман.
Когда всё кончилось, я обнаружил себя сидящим на груди мертвеца. Судя по форме — боец спецназа. У меня в руке был сломанный нож, клинок которого застрял в горле трупа.
Кто-то шевельнулся за спиной. Я вырвал из рук мертвеца автомат и резко повернулся. Вскинул ствол и едва не нажал на спусковой крючок.
— Свои, господин! Свои!
Я увидел перед собой Борислава. Парень держал в руке пистолет, а рядом с ним было два мужика с охотничьими ружьями. В одном из них я узнал Путилу — того самого здоровяка, с которым подрался при первой встрече.
— Что вы здесь делаете? — прохрипел я.
— Простите, господин Эспер, — Борис опустил глаза. — Я городских уговорил на помощь вам прийти.
— Дождались момента и в спину им ударили, — пробасил Путила и сплюнул. — Ну и месиво получилось.
— Да вы с ума сошли, — только и сказал я.
— А что такого? — смущённо улыбнулся Борис. — По собственной же воле пошли, вы нас не заставляли. И никто не погиб. Вроде…
— Мы с тобой ещё поговорим, — строго сказал я.
С трудом разжал онемевшие пальцы, и автомат упал на землю. Я огляделся и увидел вокруг себя ещё кучу мертвецов. Наваленные друг на друга и накрытые общим покрывалом ночи — среди них нельзя было понять, кто свой, а кто чужой.
Впрочем, какая теперь разница. Смерть их всех уравняла.
Я поднялся и, покачнувшись, опёрся на земляную стену траншеи. Что физических, что духовных сил едва хватало, чтобы стоять. Сейчас я бы не смог создать даже малейшую магическую искру. Глаза после использования Взора жгло, будто в них насыпали перца.
Кстати, вокруг было порядочно мёртвых, у которых из глазниц до сих пор сочился дымок. Похоже, в горячке боя я многих смог поразить магией.
Хреновая, на самом деле, ситуация. Безусловно, мы победили, хоть и дорогой ценой. Но если из спецназа кто-то остался в живых и смог уйти, род Терновских смогут обвинить в резне.
Как докажешь, что мы не просто расстреляли пленных в чистом поле? Словам моих гвардейцев не поверят. А мне… нечего сказать. Во время битвы я действительно потерял самообладание и теперь ничего не мог вспомнить.
Не говоря уже о том, что в бой вмешались гражданские. Как и сказал Борис, они сделали это по собственной воле. Но всё равно, это могли поставить мне в вину. Вмешивать в дворянские войны простых подданных империи было запрещено.
— Собери всех мужиков, кто участвовал в атаке, — сказал я Бориславу. — Вам придётся вступить в мою гвардию.