Астравгард
Шрифт:
– Ах, успокойся, расслабься, релаксируй, неприступно суровый снаружи, но добрый и отзывчивый сердцем мон Женераль! Мы сделали, что смогли, пусть природа сделает остальное. Парнишка крепко спит и поправляется. Он хрупок на вид, но тверд духом.
– Или головой. Потому что – кость.
– Как стыдно! Тебе же должно быть стыдно, хоть немножечко? Ты ведь его совсем не знаешь.
– Мы никого не знаем, я уже говорил.
До крайности смущенный и сбитый с толку этими речами, я все же набрался мужества, распахнул
Неподалеку в сторонке сидели двое – мужчина и женщина, как я уже, несмотря на свое дикое состояние, сумел догадаться по голосам. Мужчина, да что там – мужичище! – был огромен, страшен, квадратен, в невообразимо помпезном парадном мундире и нарочито пафосной фуражке. Он внушал своим видом сразу ужас и уважение. Женщина напротив него – в переливающемся солнечными искорками, похожем на змеиную кожу платье, очень впечатляюще струящемся по ее изящной фигуре, была молода, но, видимо, все же постарше меня. А еще она сразу показалась мне восхитительно прекрасной. Вот все, что я осмеливаюсь сказать о ней.
А за ними темной грудой возвышалось что-то огромное, похожее на китовую шкуру или даже на целого, но изрядно смятого кита, перевитого вдобавок веревками.
Мужчина – весь из прямых линий – насторожился, почувствовав мой взгляд, и рывком крутанул голову в мою сторону.
– Очухался! – воскликнул он. – Парнишка-то и впрямь крепок оказался. Боец!
После этого он обратился непосредственно ко мне:
– Благодарю за мужество!
Женщина взглянула на него со снисходительной улыбочкой.
– Ах, Женераль, в твоих мужественных устах могучий и поэтичный язык звучит так… по-уставному и… как-то, знаешь… – она покрутила тонкой ручкой в воздухе. – Ужасно, одним словом.
Он усмехнулся.
– Ну… ты бы у нас в казарме побывала. Вот помню, стояли мы…
– Не надо, – натянуто улыбнулась женщина и кивнула в мою сторону. – Давай займемся вьюношей.
Когда прозвучала последняя фраза, меня отчего-то прошиб холодный пот. Показалось к тому же, что человек, названный Женералем, так хищно осклабился… или правда, показалось? Быть может, это одна из самых добрых его улыбок.
Женераль удивительно легко, несмотря на свои габариты, приблизился ко мне, низко склонился, и его лицо вблизи стало одним из самых глубоких и страшных впечатлений во всей моей жизни. Несколько мучительно долгих секунд, в продолжение которых я боялся даже моргнуть, он вглядывался в мои глаза, потом констатировал:
– Зрачки нормальные. Жить будет.
Еще одна пауза, после чего он снова по-хищному усмехнулся и выдал:
– Если захочет.
Я не понял, это была шутка или что, но мороз пробрал меня основательно.
– Восхитительно! – воскликнула женщина. – Восхитительно! Как это приятно, как это греет измученную душу, когда все разрешается
Я еще не был уверен, что все разрешилось, а тем более, сколько-нибудь благополучно. Если честно, я был здорово напуган. Напуган всем тем, простите за каламбур, что так внезапно свалилось на мою голову.
– Ты как вообще? – неожиданно участливо спросил этот здоровенный мужик. – Помочь подняться?
Он протянул мне свою лапищу. Я не отреагировал.
– Ну да, ты полежи, полежи. Отдохни чутка. А мы тебе сейчас бульончику дадим.
Он повернулся к своей загадочной и прекрасной спутнице.
– Думаю, у паренька даже сотрясения нет. Обошлось, стало быть. Кстати, как там у нас насчет бульона? Ты ведь уже варишь, женщина?
Помянутая женщина совершенно обескураженно раскрыла рот.
– Что? Какого хрена? Вообще, заметно, что у нас что-то готовится?
Она вдруг несколько брезгливо содрогнулась, словно кошка, отряхивающаяся от воды, сделала глубокий вдох и выдох.
– Ах, прости, прости, милый друг! Во всем виновато тесное общение с твоей колоритной персоной, это оно низводит меня…
Женераль рассмеялся.
– Можешь не оправдываться. А-то я не знаю! Тесное общение, блин!
Пока их внимание несколько отвлеклось от меня, я, превозмогая боль и некоторую затуманенность в голове, начал подумывать о том, чтобы просто тихонечко куда-нибудь уползти.
Прошу понять меня правильно, я не такой уж нелюдимый, просто… все это было слишком внезапно для меня, я оказался совсем не готов. Я совершенно не знал этих людей, не знал их намерений и… мне же было так хорошо одному, я даже как будто привык считать этот остров своим, неким, пусть временным, но убежищем, и мне совсем не хотелось делить его с кем-то.
А следом я подумал: если мне уже хочется спрятать голову в песок, что же будет на «большой земле»? Неужели я буду шарахаться от каждого встречного? И вот это, пожалуй, была первая зрелая мысль, не то, чтобы я гордился собой. Внезапные перемены в ближайшее время, как я справедливо подозревал, станут частым явлением в моей жизни. Надо бы уже начать привыкать.
Я преодолел вполне объяснимое чувство страха и решился подать голос:
– Мне бы… попить.
Женщина радостно захлопала в ладоши, а мужик хмуро обронил:
– Ну нет у нас бульона, чувачок.
– Воды бы.
– Ах, как это мило, мило! – воскликнула женщина. – Женераль, мы должны немедленно о нем позаботиться!
Мужчина нахмурился, потом с видимым усилием кивнул.
– Пожалуй, – сказал он, и тон его сделался почти похожим на человеческий, – в этом есть доля истины. А вода у нас есть?
– Фи! – сморщила носик женщина. – Как это пошло! Давайте пить шампанское!
Женераль покачал головой.
– Не обращай на нее внимания, она всегда такая. Почти всегда.