Атомная бомба
Шрифт:
История не сохранила данных о том, с кем именно советовался М.Г. Первухин, когда он готовил ответ своему «шефу». Ясно, что в своем письме он излагал «коллективное» мнение. Более того, ему удалось переубедить даже президента АН СССР С.И. Вавилова, и тот изменил свою точку зрения.
В письме Первухина на имя Берии не рекомендовалось проводить такую конференцию, так как:
«1. Наши ученые-теоретики не готовы к тому, чтобы делать открытые, заслуживающие внимания ученых доклады по вопросам ядерной теоретической физики.
Имеющиеся
2. Большая часть крупных ученых, указанных в списке, а именно: Эйнштейн, Оппенгеймер, Лоуренс, Кондон и др., вряд ли получит разрешение у своих правительств на выезд в СССР. В случае же приезда некоторых ученых они не смогут сделать доклады по интересующим нас вопросам из-за боязни нарушить закон, изданный в США, о порядке сохранения секретных данных по атомной энергии…»
Казалось бы, ситуация очевидная и аргументы убедительны, но опытный партийный босс М.Г. Первухин прекрасно понимает, что его письмо может не понравится как Берии, так и «Хозяину»: а вдруг у них иная информация?! Как известно, западные ученые могут свободно ездить туда, куда они считают нужным, да и перед СССР еще не был опущен «железный занавес» с той стороны… И в своем письме Первухин делает весьма своеобразное предложение:
«Чтобы способствовать развитию теоретических работ, ведущихся нашими учеными физиками-теоретиками, было бы целесообразно пригласить в разное время в течение сентября-октября месяцев 1947 года некоторых иностранных физиков-теоретиков для прочтения открытых лекций узкому кругу физиков.
Желательно пригласить для указанной цели следующих ученых:
Паули — Швейцария Бор — Дания Дирак — Англия Жолио-Кюри — Франция.
Президент Академии наук СССР тов. Вавилов согласен с указанным выше предложением о замене созыва конференции приглашением в СССР отдельных ученых для прочтения лекций».
Эйнштейна и Оппенгеймера так и не решились пригласить в СССР Не исключено, что они приехали бы…
Говорит ли А-бомба по-немецки?
Домыслов, легенд и мифов об участии немецких специалистов в «Атомном проекте СССР» столь много, что создается впечатление будто именно они сыграли решающую роль в создании у нас атомного оружия.
Это не так. Но и преуменьшать их вклад в развитие атомной промышленности в СССР не следует: он весьма значителен. Не случайно, что после испытания первой атомной бомбы доктор Н.В. Риль стал Героем Социалистического Труда. Вместе с Курчатовым, Зельдовичем, Харитоном и другими советскими учеными и специалистами. Многие инженеры и ученые из Германии были награждены орденами и Государственными премиями.
Итак, в какой же степени «Атомный проект СССР» говорил по-немецки?
Из «Отчета о состоянии работ по проблеме использования атомной энергии за 1945–1946 годы», направленного
«Большая часть крупных ученых-физиков при нашем вступлении в Германию выехала в Западную зону Германии, где и находится до сих пор.
Однако некоторые ученые первой величины и большая группа профессорского и докторского состава осталась в нашей зоне, равно как и значительная часть оборудования научных физических учреждений…»
Ситуация в Германии была очень тяжелой. А потому некоторые немецкие ученые, получив приглашение поработать в Советском Союзе, с радостью согласились. Среди них были профессор Герц и конструктор Арденне, физики Стенбек и Тиссен, профессора Фольмер, Доппель, Позе и другие.
Среди военнопленных также оказалось немало специалистов, связанных в прошлом с ядерной физикой и радиохимией. Некоторые из них предпочли работать «на воле». впрочем, контроль был достаточно жесток: об этом позаботился сам Л.П. Берия. Еще в августе 1946 года он отдал четкое распоряжение:
«…Иметь в виду необходимость установления регулярного контроля за выполнением немцами заданий (как по качеству, так и по срокам).
Лица, успешно выполняющие задания, должны представляться к премиям, а лица не работающие, манкирующие работой, должны быть изъяты из институтов и направлены в лагеря».
Инструкции своего шефа 9-е Управление МВД СССР, в распоряжении которого находились немецкие специалисты, выполняло последовательно и четко, а потому немногие вернулись в лагеря, предпочитая работать с полной отдачей сил. И это сыграло свою роль.
Документы «Атомного проекта СССР» дают возможность точно знать, чем именно занимаются специалисты из Германии. В частности, те материалы, которые легли на стол И.Б. Сталину. Естественно, обманывать его не могли…
В декабре 1947 года «Отчет» за подписью И.Б. Курчатова, Б.Л. Банникова и М.Г. Первухина, в котором анализировалось состояние всей атомной проблемы в СССР, содержит раздел, посвященный и немцам. «Отчет» был сделан в одном экземпляре, по распоряжению Л.П. Берии он никому не посылался — знакомился с ним лишь Сталин. Хотя гриф, как обычно, стоял «Сов. секретно (Особая папка)», некоторые слова вписывались от руки — не только «уран», «плутоний», номера предприятий, но и «немцы» и их фамилии. Сталин внимательно следил за соблюдением секретности, и Берия это отлично знал.
Итак, строки из «Отчета»:
«Всего в 9-м Управлении МВД СССР и Первом главном управлении при Совете Министров работает 257 немецких специалистов, из них научных сотрудников — 64, инженеров — 48, научно-вспомогательного персонала — 53 и квалифицированных мастеров и рабочих — 92.
Из числа немцев приглашены из Германии 122 и отобраны из лагерей для военнопленных 135 человек.
Немецкие специалисты размещены в следующих учреждениях и предприятиях: