Багряный пир зари

* * *

Для

тебя, весёлой гостьи,

Приготовлен праздник злости

Над узорами ковра.

Перевьются жутко в жгуты

Болью свитые минуты, –

Яркоцветная игра.

Душный плен с полей мы сроем,

Белизну полей раскроем, –

Роем сеются цветы

Скороспелки, радость взора,

Сеть багряного узора, –

И вопишь в восторге ты.

Мчатся жгучие минуты.

Крепки стянутые путы.

К пытке тело приневоль.

Громки вопли, звонки визги,

Красны взвеянные брызги,

Стыд растаял, пляшет боль.

* * *

Сама, с лукавостью улыбки,

Ты сорвала последний лист.

Смотри, как ветки эти гибки,

Какой они подъемлют свист.

Моей веселости жестокой

Какой они готовят пир,

Мечтай о том в тени широкой

Олив и птиц, летящих с ширм.

Когда плененная янтарность

Метнет лучи на белый диск,

Ты испытаешь уз коварность,

И будут звонки вопль и визг,

И в плесках мерно нисходящих

Зарю зарею озарит

Мгновений пламенно вопящих

Неотразимо быстрый ритм.

* * *

Расстегни свои застежки и завязки развяжи.

Тело, жаждущее боли, нестыдливо обнажи.

Опусти к узорам темным отуманенный твой взор,

Закраснейся, и засмейся, и ложися на ковёр.

Чтобы тело без помехи долго, долго истязать,

Надо руки, надо ноги крепко к кольцам привязать.

Чтобы глупые соседи не пришли на нас смотреть,

Надо окна занавесить, надо двери запереть.

Чтобы воплей не услышал ни добряк, ни лицемер,

Надо плотно оградиться глухотой немых портьер.

* * *

На заре, заре румяной

Полоса за полосой, –

Тон

лиловый, тон багровый, тон багряный

Жаркой, алою обрызганы росой.

Крупноцветны анемоны,

Красны бусыньки брусник.

На заре румяной запестрели склоны.

Вопленницы милой заалелся лик.

И сапфиры, и рубины

Ярки в алости зари.

Распускайтесь, распускайте алы крины,

Ты, заря, заря кровавая, гори.

Заливай холмы пожаром,

Яркий пламень заревой,

И в ответ багряным, пламенным ударам

Ты, свирель звончатая, взывай и вой.

* * *

Заряла, озаряла,

Свирель взбудившая заря.

Желанная зарьяла,

Зарей багряною горя.

Довольно алых пыток.

Храни, заря, избыток сил.

Стремительный напиток

Уж довольно усладил.

Пылающие стынут.

На них с вершин смотрю,

Пока еще не кинут

Покров на жаркую зарю.

Уже не держат кольца

Ни резвых ног, ни быстрых рук.

Умолкли колокольца,

И близок сердца темный стук.

* * *

На холмах заревых таинственную быль

Я вязью начертал пурпурно-ярких знаков.

Шафран и кардамон, и томную ваниль

Вмешал я в омег мой и в сон багряных маков.

За стол торжеств я сел с ликующим лицом,

И пью я терпкий мед, и сладкий яд вкушаю,

И в пиршественный ковш, наполненный вином,

Играющую кровь по капле я вливаю.

Спешите все на мой весёлый фестивал!

Восславим Айсу мы, и все её капризы.

Нам пьяная печаль откроет шумный бал,

Последние срывая дерзко с тела ризы.

Любуйтесь остротой сгибаемых локтей,

Дивитесь на ее полуденную кожу!

Я муки жгучие, и лакомства страстей,

И пряности ядов медлительно умножу.

Под звоны мандолин, под стоны звонких арф

Изысканных личин развязывайте банты, –

На мраморном полу рубино-алый шарф,

У ясписных колонн нагие флагелланты.