Балтийцы вступают в бой
Шрифт:
Комендант обороны Моонзундских островов генерал А. Б. Елисеев получил приказ высадить десант с острова Сарема, выбить противника с Виртсу и удерживать этот район, не допуская продвижения противника по побережью (эти боевые действия рассматриваются в 12–й главе).
В течение нескольких дней в районе Марьямаа шли упорные бои, закончившиеся разгромом передовых частей противника и отступлением его по направлению к Пярну. После того как положение на этом направлении укрепилось, части 16–й дивизии получили приказ командующего 8–й армией сосредоточиться в районе Рап- ла, оборону же участка под Марьямаа передать морским пехотинцам вместе с пограничниками и батальонами народного ополчения. Поражение противника под Марьямаа заставило командование фашистского 26–го армейского корпуса приостановить наступление на Таллин более чем на месяц. План захвата столицы Эстонии с ходу провалился, для гитлеровцев наступила оперативная пауза, потребовавшая
К 10 июля войска 8–й армии закрепились на рубеже Пярну — Му- стла — Тарту — Эма — Йыги. (До 24 июля войсками армии командовал генерал — лейтенант Ф. С. Иванов,) Этот участок простирался на
100 километров, он превратился в самостоятельное операционной направление.
Удержать рубеж было нелегко, так как войска 10–го и 11–го стрелковых корпусов были измотаны в непрерывных боях, которые вели от самой границы. В составе 10–й стрелковой дивизии, например, оставалось всего 2600 человек, 27 орудий, одно орудие ПТО и 89 пулеметов. Слабым было авиационное прикрытие, так как все наши и фронтовые самолеты действовали на лужском и новгородском направлениях, где положение было еще труднее. Все это сильно осложняло условия борьбы наших войск с численно превосходящим противником. Военный совет фронта поставил перед 8–й армией задачу: немедленно приступить к созданию оборонительных рубежей по линии Пярну — Вильянди — северное побережье озера Выртсьярв, закрепиться на занимаемом рубеже и не допустить дальнейшего продвижения врага на север, к столице Советской Эстонии, а также к Нарве. Других рубежей под Таллином не имелось. Отсутствовали они с юга и запада, что особенно осложняло положение главной базы флота.
Предпринятое противником 11 июля наступление на Нарвском рубеже также не дало результата. В ходе семидневных ожесточенных боев с нашими войсками, поддержанными авиацией корабельной и железнодорожной артиллерией флота, враг понес большие потери. По показаниям немецких пленных, в ротах 217–й дивизии оставалось по 15–20 человек вместо 170. Тогда вражеское командование дополнительно перебросило с ленинградского направления в Эстонию 254–ю, 93–ю и 291–ю пехотные дивизии, а несколько позже и 207–ю охранную из резерва командующего группой армий «Север», столь важное значение придавало оно овладению этой территорией и южным побережьем Финского залива. Противник, наступая на Ленинград, не мог оставить у себя в тылу войска 8–й армии и главную базу флота, создававших боевую устойчивость укрепленному району Моонзунд- ского архипелага и оборонительной позиции полуострова Ханко— остров Осмуссар. В дополнение к директиве N2 33 от 23 июля
1941 года немецко — фашистское командование поставило перед группой армий «Север» задачу: «Силы противника, все еще действующие в Эстонии, должны быть уничтожены, при этом необходимо не допустить их погрузку на суда и прорыв через Нарву в направлении Ленинграда» [38] .
Перегруппировав силы, пополнив потрепанные в боях части, после усиленной разведки противник 22 июля возобновил наступление Главный удар наносился встык 10–го и 11–го стрелковых корпусов. К исходу 25 июля врагу удалось выйти на западный берег Чудского озера. 11–й стрелковый корпус был отрезан от основных сил 8–й армии. 10–му стрелковому корпусу, отражавшему натиск в направлении Раквере — Кунда и на Марьямаа, удалось остановить противника. В конце июля Гитлер в новой директиве № 34 потребовал от командующего группой армий «Север»: «Первоочередной задачей всех сил 18–й армии является очищение от противника Эстонии. Лишь после этого ее дивизии начнут выдвигаться в направлении на Ленинград» [39] . Напор немецко — фашистских войск усилился.
38
Совершенно секретно, стр. 266.
39
Совершенно секретно, стр. 270.
Новый командующий 8–й армией генерал П. С. Пшенников [40] сообщил, что противник прорвал нашу оборону и силами пехотной дивизии стремится выйти на линию Тапа — Раквере. Штаб направления потребовал от нас принять все меры по обороне Таллина. Это было немедленно сделано. Возможности наши были невелики. Часть бригады морской пехоты и строительные батальоны мы ранее послали на правый фланг фронта к Марьямаа, под Таллин, на восточный боевой участок обороны вывели оставшиеся в нашем распоряжении батальоны единственной бригады морской пехоты, корабли приготовились для огневой поддержки. В Палдиски был развернут один батальон и приведены в готовность береговые батареи.
40
Генерал —
Наступление гитлеровцев на север тем временем продолжалось.
5 августа противник овладел станцией Тапа, перерезав железную дорогу и автотрассу Таллин — Ленинград. К исходу 7 августа его войска вышли на побережье Финского залива между мысом Юминда и Кундой.
После месяца напряженных боев на эстонском плацдарме 8–я армия окончательно была расчленена на две изолированные части. 10–й стрелковый корпус отходил на Таллин, 11–й стрелковый корпус (с ним 47–й корпусной артиллерийский полк) — на Нарву. Командующий 8–й армией генерал П. С. Пшенников, находившийся со штабом за Нарвой, принял решение нанести на рассвете
9 августа по противнику встречные контрудары, и таким путем соединить 10–й и 11–й корпуса. Мы считали это нереальным. Измотанные в боях части 10–го корпуса едва ли могли рассчитывать на успех. В то же время для того чтобы вступить в бой, им пришлось бы оставить занятые по нашей рекомендации оборонительные рубежи, что было равносильно открытию для врага дороги к Таллину. Обсудив на Военном совете это решение командарма, мы высказали свое отрицательное отношение Главнокомандующему войсками Северо — Западного направления Маршалу К. Е. Ворошилову, поставили вопрос о подчинении остатков корпуса флоту для усиления обороны Таллина.
Одновременно Военный совет просил Наркома Военно — Морского Флота адмирала Н. Г. Кузнецова доложить о нашем мнении Ставке. В своем донесении мы писали: «Считаем своим долгом донести создавшееся положение с обстановкой под Таллином в связи с разделением противником войск 8–й армии на две части и выходом его на берег Финского залива. Части 10–го стрелкового корпуса без техники и артиллерии численностью всего около
10 тысяч заняли естественные рубежи на расстоянии от Таллина 30–35 км общим фронтом до 90 км. Задача, поставленная командующим 8–й армией командиру 10–го корпуса, его наступление на восток, не дают нам уверенности, что и эти части останутся прикрывать Таллин. В течение месяца штаб, авиация флота вынуждены уделять много времени сухопутным вопросам. Своих сухопутных сил КБф имеет одно соединение морской пехоты численностью 2500 человек плюс отдельные команды, роты, формируемые из различных частей до 2000 человек. Считаем, что даже при интенсивной огневой поддержке корабельной артиллерии сухопутных войск на таком широком фронте недостаточно. Возведенные укрепления полевого типа не являются серьезным препятствием для противника при сосредоточении им сил. В районе главной базы имеется огромное количество техники, до 80 зенитных орудий, сотни спецмашин, авиация флота до 100 самолетов, береговые укрепления флота. Для защиты главной базы нужны соответствующие силы и средства. Поэтому считаем своим долгом в целях удержания базы для флота, поддержания коммуникаций с островами Эзель, Даго и полуостровом Ханко, вывода подводных лодок в Балтийское море и удержания за собой Финского залива, в целях сохранения тысяч ценных специалистов, техники доложить этот вопрос Верховному Главнокомандующему» [41] .
41
ИО ВМФ, ф. 506, д. 902, стр. 175.
Народный комиссар обещал сделать это, сказал, что о тяжелом положении Таллина известно. Он выразил уверенность, что его защитники выдержат атаки противника.
Попытки войск 8–й армии восстановить положение не дали результатов. 10–й корпус остался у Таллина. Численность его войск, по данным на 9 августа, составляла 10 898 человек. Части были измотаны, устали от двухмесячных боев. Тем не менее они прикрывали основные направления и узлы дорог. Промежутки между батальонами достигали 5–8 километров, на батальон приходилось 10–12 километров. В резерве командиров дивизий находились роты, редко батальон.
На участок обороны со стороны Пярну, где угроза была особенно сильна, мы направили сформированный из военных моря- ков — добровольцев, морских пехотинцев и пограничников отряд под командованием полковника И. Г. Костикова. Отряд занял фронт по линии Казари — Рапла и при поддержке авиации флота длительное время успешно отражал яростные атаки разведывательных подразделений врага.
Для бойцов, выделенных кораблями и частями флота, не хватало стрелкового оружия. Пришлось приказать командиру Кронштадтской военно — морской базы контр — адмиралу В. И. Иванову изъять его у команд строящихся кораблей, южных фортов, учебного отряда и немедленно самолетами переправить в Тал лин. Ему также было приказано отправить в главную базу одну из сформированных за счет частей флота бригаду морской пехоты. Сделать это, однако, не удалось: в критической ситуации она была введена в бой под Котлами…