Бандитский Петербург

Константинов Алексей

После того как результаты расследования были опубликованы в феврале 1992 г. в газете «Смена», в Петербурге, да и не только в нем, возникло много шума, который, конечно, постепенно затих. Это было естественно: люди не успевали «переваривать» новые скандалы, которые взрывались чуть ли не каждую неделю. Нельзя, правда, сказать, что правоохранительные органы не проявили тогда никакого интереса к результатам нашего расследования – меня даже вызывали в прокуратуру, где пытались допросить на предмет того, каким образом я получил доступ к «секретным делам» и т.д. В некоторых службах были проведены служебные расследования по фактам «утечки информации» – насколько мне известно, результатов эти расследования не дали… А дело о ранении репортера Невзорова 12 декабря 1990 г. было успешно забыто.

Тогда, в феврале 1992 г., мы никак не могли предполагать, что в скором времени Невзоров станет депутатом Государственной Думы и будет заниматься законотворческой деятельностью на благо любимой Родины. Мы не знали, что буквально через несколько лет в России для подавляющего большинства общественных, политических и государственных деятелей отомрет за ненадобностью понятие «репутация», а в такие слова, как «честность» и «ответственность», будет заложен новый смысл: «как бы ответственность» и «как бы честность». Мы еще очень многого не знали и не предполагали тогда, в феврале 92-го. И поэтому думали, что расследование будет продолжаться…

Февраль 1992 – февраль 1996 г.

Библиофил

Дима

Под занавес уходящего 1994 г. в нашей стране грянул очередной уголовный скандал с очень нехорошим псевдополитическим душком.

20 декабря 1994 г. в Москве был задержан заведующий 59-й юридической консультацией Межрегиональной коллегии адвокатов Дмитрий Якубовский. Месяц спустя Дзержинский народный суд в Санкт-Петербурге признал обоснованной избранную для Якубовского меру пресечения – содержание под стражей. В этой сенсационной истории одно из самых удивительных обстоятельств то, что официальные комментарии по поводу задержания и ареста Дмитрия Якубовского долгое время были крайне скупыми. В ходе подготовки этого материала, при сборе информации пришлось столкнуться с беспрецедентным нежеланием правоохранительных органов, ведущих следствие по краже рукописей из Российской национальной библиотеки, контактировать с прессой. Мотивировка позиции следствия проста – нежелание формировать какое-либо общественное мнение по чисто уголовному делу до суда. Но известно, что если журналисту не дают информацию, то он начинает брать ее сам, может быть, иногда даже спорными методами. В ходе проведенного расследования использовались как официальные источники (крайне скупые), так и свои собственные.

Вокруг личности «генерала Димы» последние годы ходило немало слухов. Сначала с его именем были связаны сенсационные разоблачения коррупции в западной группе войск. Якубовский был руководителем рабочей группы Министерства обороны, решавшей судьбу нашего военного имущества в Германии. По словам самого Якубовского, на эту должность его назначил Дмитрий Язов, который в ту пору был министром обороны СССР. Язов, однако, этот факт опроверг. Именно с той германской эпопеи Якубовского и стали называть генералом. Потому что генералы в западной группе войск не верили, что он – человек в штатском. Некая доля истины в их сомнениях все-таки была. Дмитрий Якубовский в свое время имел звание полковника и был заместителем директора ФАПСИ (Федеральное агентство правительственной связи и информации, знающие люди понимают, насколько крута эта структура). 16 июля 1992 г. Якубовскому было присвоено звание майора юстиции, через пять дней – полковника, а через два месяца он этого звания был лишен. Позже он должен был быть назначен советником правительства России – координатором различных правоохранительных органов, но это назначение не состоялось (по слухам, протежировал Якубовскому сам Владимир Шумейко. И все документы были уже подписаны, не хватило одной подписи – Бориса Ельцина). В 1993 г. имя генерала Димы вновь замелькало в средствах массовой информации, на сей раз в связи со скандалом вокруг некоей фирмы «Сиабеко». После этого скандала Якубовский выехал в Канаду, где женился на дочери эмигранта из Одессы Марине Краснер (ее читатели могли видеть в видеоклипе Михаила Шуфутинского «Мариночка, Марина»). Однако тихая, спокойная жизнь в Канаде вряд ли могла устроить Якубовского, варившегося в самой гуще российской политики. В 1994 году Якубовский возвращается в Россию и начинает работать по основной специальности, то есть адвокатом, представляющим интересы группы «Мост», банка «Столичный» и десятка других российских компаний. Офис его юридической консультации занимал шестой этаж в московской гостинице «Метрополь». Аренда офиса и содержание штата обслуживающего персонала обходились в какие-то фантастические суммы денег, а вот договора в юридических консультациях с такими клиентами, как «Мост» и банк «Столичный», удивляли буквально мизерными суммами гонораров. Настолько мизерными, что их, пожалуй, можно было назвать просто символическими. Кстати говоря, именно то, что Якубовский представлял интересы группы «Мост», позволило первоначально некоторым наблюдателям увязать его задержание со скандалом, происшедшим в конце 1994 г. в Москве у здания мэрии между охранниками группы «Мост» и службы охраны президента. Однако версия эта вряд ли может считаться основательной.

Якубовскому было предъявлено обвинение в причастности к хищению в ночь на 11 декабря 1994 г. из Российской национальной библиотеки 89 манускриптов XIII-XVIII веков, общий вес которых составлял около ста килограммов, а приблизительная стоимость колебалась по разным оценкам от ста до трехсот миллионов долларов. (Вообще с рукописями, хранившимися в различных библиотеках нашей страны, связано много таинственных историй.

Еще 3 марта 1871 г. в Императорской публичной библиотеке был задержан баварский богослов, доктор философии, отец Алоизий Пихлер, который умудрился украсть из библиотеки рукописи, стоимость которых в то время оценивалась в 60 тысяч рублей. Сам Пихлер, похоже, был связан с иезуитами, а украденные им рукописи предназначались, по его собственному признанию, для отправки в Рим. Процесс по делу отца Пихлера был «спущен на тормозах», а на суде присутствовали даже члены царской семьи… В 1991-1992 гг. интересом к древним рукописям была продиктована довольно агрессивная многосерийная акция хасидов в Москве. Хасиды еще в 1977 г. умудрились странным образом провести операцию по вывозу из Польши части так называемой любавической библиотеки. Что касается рукописей, похищенных в конце 1994 г. из Российской национальной библиотеки, то до сих пор не ясно, кому они предназначались и кто должен был стать конечным их получателем.)

Буквально через неделю после кражи Петербургское управление ФСК сообщило, что рукописи найдены и находятся в одном из сейфов ФСК и что задержаны несколько человек по подозрению в совершении этого преступления. Дальше начинается что-то странное. Дважды ФСК отменяло пресс-конференции по поводу найденных рукописей, в кулуарах говорили, что отмены эти были вызваны возникшей необходимостью задержать еще одного человека – организатора, на которого дали показания те, кто должен был перевезти рукописи в Москву. Курьерами были личный охранник и шофер Дмитрия Якубовского. Кстати говоря, охранник когда-то был офицером Девятого управления КГБ СССР. Очевидно, после того, как охранник и шофер дали показания на Якубовского, в Петербургском управлении ФСК возникла растерянность – никто такого поворота событий не ожидал…

Задержание Якубовского произошло 20 декабря 1994 г. в Москве, в 15.30, около бывшего здания ВЮЗИ. По одной версии указания на задержание генерала Димы отдал чрезвычайно высокопоставленный чин в МВД РФ, другие источники утверждают, что санкцию дал руководитель следственной бригады из Петербурга. Задержание производил лично заместитель начальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью и некий высокопоставленный представитель правоохранительных органов в форме полковника милиции. Операция была произведена настолько красиво, что сначала ни Якубовский, ни его охрана не поняли, что происходит. Позже охранники сказали, что не могли поверить в то, что такие высокопоставленные лица могут лично проводить задержание. Сам же Якубовский, по свидетельству некоторых очевидцев, немедленно потребовал связать его с исполняющим обязанности Генерального прокурора России Илюшенко. Однако в этой просьбе ему было отказано, и в тот же день Якубовский был переправлен

в Петербург спецрейсом и в наручниках. Из Москвы немедленно выехала бригада московских адвокатов во главе с Генрихом Падве. Федеральная служба контрразведки, фактически раскрывшая кражу рукописей из Российской национальной библиотеки, передала дело в милицию, так как кража не входит в компетенцию спецслужбы. Одновременно с передачей дела в милицию в журналистские крути была запущена информация, что раскрытие кражи удалось ФСК в основном благодаря хорошим техническим возможностям и законспирированной ранее агентуре. На самом же деле никакого блестящего раскрытия не было. Были обычные честные люди, у которых на квартире останавливались граждане Израиля. Израильтяне уехали, оставив кое-какие вещи, которые какие-то знакомые должны были позже забрать. Случайно хозяева квартиры обнаружили в оставленных вещах рукописи, о краже которых постоянно говорили по телевизору. Хозяева квартиры пошли в ГУВД, но там в приемной была большая очередь. Тогда они пошли туда, где очереди не было, – приемную УФСК. А дальше опять начинаются какие-то странности. На квартире, где находились рукописи, была организована засада, задержавшая позже курьеров, прибывших за манускриптами. Возникает вопрос, зачем нужно было задерживать курьеров, если можно было элементарно позволить им забрать рукописи и отследить полностью их дальнейший маршрут? Возможно, в этом случае у следствия не было бы необходимости ломать голову над многими вопросами. (Некоторые сотрудники ФСК, правда, объясняли действия засады тем, что никто не решился бы взять на себя ответственность за проведение операции по «контролируемой поставке» рукописей в Москву. Еще более непонятным в этой ситуации является то обстоятельство, что мэр Петербурга Собчак пообещал ходатайствовать о представлении офицеров УФСК к правительственным наградам. С точки зрения здравого смысла эти награды должны были получить скорее люди, добровольно обратившиеся к власти, которая так грубо их подставила.) Одновременно с задержанием Якубовского был проведен обыск в его офисе, занимавшем весь шестой этаж гостиницы «Метрополь». Несмотря на то что офис был окружен тремя кольцами охраны, среди которой были даже действующие сотрудники силовых министерств (забавно, что Якубовский требовал от сотрудников милиции являться для охраны его офиса непременно в сапогах и галифе, говорят, он вообще всегда был фанатиком военной формы), обыск был результативным. Представители всех правоохранительных структур, имевшие причастность к делу Якубовского, категорически отрицали с самого начала какую-либо политическую подоплеку в аресте адвоката. Более того, складывалось впечатление, что именно обвинений в политическом характере дела правоохранительные органы больше всего боялись. Между тем странности вокруг Якубовского продолжали происходить. В январе 1995 г. по «Останкино» прошла трехсерийная продукция телекомпании «REN TV» «Три мгновения лета». Фильм был выдержан в духе «Семнадцати мгновений весны» с главным героем «генералом Димой» вместо Штирлица. На протяжении трех серий Якубовский надувал щеки и наводил тень на плетень. Пожалуй, самым большим откровением фильма была фраза некоего господина с закрытым лицом о том, что Якубовский является Посредником. Да, именно так. Посредником с большой буквы, но к этому мы вернемся чуть позже.

В начале февраля 1995 г. произошел новый всплеск волнений вокруг дела Якубовского. В Израиле полиция задержала шесть человек по подозрению в причастности к краже рукописей из Российской национальной библиотеки. Через сутки после задержания этой шестерки стало известно, что среди них находятся супруги Виктор и Ирит Левдав, носившие ранее в России имена Виктор и Светлана Лебедевы. Чуть позже стало известно, что Виктор Лебедев эмигрировал в Израиль в 1989 г., а Светлана – в 1993-м. Просочилась и осторожная информация о том, что Виктор Лебедев мог иметь какое-то отношение к краже из Публичной библиотеки (где он работал в Отделе редких рукописей) в 1988 г. Между израильской полицией и российскими правоохранительными органами прошли действенные переговоры на уровне Министерства иностранных дел, потому что между нашими государствами не существует договора о правовой помощи. И ранее уже был прецедент, когда Израиль отказал в таковой помощи России. (Речь идет об отказе в допросе Валерия Шляфмана, подозревавшегося в причастности к убийству Игоря Талькова и эмигрировавшего позже в Израиль) В конце февраля 1995 г. два представителя правоохранительных органов Петербурга – следователь и оперативник – направляются в Израиль, их командировка, судя по откликам прессы, была чрезвычайно успешной, хотя сами они упорно отказывались отвечать на прямые вопросы. После того, как израильская полиция задержала вышеупомянутых шестерых, было задержано еще двое граждан Израиля, а потом еще двое. Вернувшиеся сотрудники милиции отмечали, что израильская полиция охотно идет на контакт и совместную работу. Скорее всего, это вызвано тем, что Израиль желает показать на международной арене свое «правовое лицо». А случай с кражей рукописей из Петербурга для этого очень подходил. Израиль не желал, чтобы его считали прибежищем для международных преступников и авантюристов.

Все это время и политики, и журналисты, и сотрудники правоохранительных органов были в постоянном напряжении, когда же Якубовский начнет «сливать компру» на высокопоставленных лиц? А компромата у него, судя по всему, должно было быть предостаточно. (Человек, у которого при задержании сняли с руки платиновые часы – личный подарок Ельцина, никак не может не знать большие и малые тайны «Московского двора».)

Первыми не выдержали нервы у Шумейко. 2 февраля 1995 г. он заявил, что Якубовский еще в 1992 г. по заданию Баранникова участвовал в изготовлении фальшивок для компрометации Шумейко. Якубовский тогда три месяца работал у Шумейко внештатным советником. Шумейко заявил, что к тому периоду относятся несколько документов, где его подпись была подделана на лазерной установке. (Как стало известно из конфиденциальных источников, примерно в этот же период времени г-н Шумейко зачем-то сжег мебель, подаренную ему Якубовским. Говорят, эта мебель была очень дорогой.) Однако, по имеющейся информации, Якубовский никак на это не отреагировал и оглашать якобы имеющийся у него компромат не торопился. Видимо, он предположил, что обнародование какого-то компромата (если таковой вообще у него был) может дорого ему обойтись. Что же касается вопросов о Баранникове и Дунаеве, которые задавались Якубовскому в ходе следствия, то, как нам удалось установить, такие вопросы Якубовскому действительно задавались, но как свидетелю, проходящему по совершенно другим делам. И задавали эти вопросы представители Генеральной прокуратуры, а не члены петербургской следственной бригады.

Любопытно, что, по мнению некоторых информированных источников из правоохранительных органов, никто специально Якубовского не разрабатывал и его возникновение в чисто уголовном деле было для всех полной неожиданностью. Сгорел же Якубовский на собственной хитрости, так сказать, перехитрил сам себя. Его страсть к конспирации сыграла с ним злую шутку. Слишком много людей в операции с рукописями были задействованы «втемную». Охранник и водитель, кстати, еще в Москве при свидетелях должны были отпрашиваться у Якубовского, якобы для перегонки машины в какой-то другой город, – чтобы все слышали, что они едут не в Петербург. Любопытно, что охранник и водитель были вскоре отпущены следствием, а официально было объявлено о том, что они – всего-навсего свидетели… По делу был также допрошен в качестве свидетеля главный редактор передачи «Момент истины», пресс-секретарь Якубовского Николай Гульбинский. По имевшейся у нас информации, которую следствие наотрез отказалось комментировать, Гульбинский мог ранее видеть человека, который непосредственно похитил рукописи.