Батька Урфин
Шрифт:
— Наместник, облачайтесь в доспехи коменданта. Вам необходимо предстать перед людьми в надлежащем виде.
После того, как весь заляпанный кровищей Энкин Флед напялил на себе шмотки, доспехи (в виде кольчуги и шлема-шишака) и саблю коменданта, деревянный сержант повёл его к казарме, где шла настоящая бойня. Можно даже сказать — забой. Только забивали там не скот, а людей, выбравших профессию надзирателя.
Изначально большую часть кровавой работы пытались выполнить коряги, однако никакие ходячие брёвна не смогли сдержать жаждущих мести каторжан.
Большая часть стражников погибала, так ничего и не поняв. Остальные пытались оказать сопротивление, но поскольку каторжане первым делом захватили оружейку, то шансов у надзирателей не было.
Энкин Флед и Драная Рожа прибыли к самой кульминации
Надо сказать, что кое-какое сопротивление стражники всё-таки оказали, и даже убили четырёх каторжан. Однако, сопротивление было быстро сломлено, и к моменту прибытия Фледа и главкоряги восставшие занимались умерщвлением последних захваченных надзирателей. Руководил казнью (если это можно так назвать) Везунчик.
Извини, дружище, но нет у меня ни малейшего желания описывать все те ужасы, что вытворяли повстанцы над захваченными стражниками. Поэтому додумай происходящее сам. Я конечно же понимаю священный гнев каторжан к работникам пенитенциарной системы, однако и резню одобрить не могу. Всё-таки совсем не те парни, которых сейчас добивали, отправили арестантов на каторгу. Оно конечно же, гуманизмом по отношению к заключённым стражники не страдали, однако и какого-то особого садизма последние не проявляли. И наверняка среди стражников нашлись бы те, кто присоединился бы к восстанию. Почему наверняка? Да потому, что далеко не всем нравилось происходящее в стране. И особенно хорошо это было видно по каторге и её спецконтингенту. Если раньше, при Бастинде, количество заключённых еле-еле дотягивало до сотни, то с приходом новой власти количество каторжан увеличилось вдвое. И если ты думаешь, что количество преступлений увеличилось вдвое, то ты глубоко заблуждаешся. Практически, в Фиолетовой стране повторилась та же ситуация, что и в Голубой — преступников больше не стало — стало больше тех, кого стали считать преступниками. А всему виной (точно также, как и в Голубой стране) новые налоги и поборы, которые население встречало без особого энтузиазма, и это очень мягко выражаясь. Раньше мигуны платили налог на содержание двора Бастинды и госаппарата. А сейчас пришлось содержать ещё и армию, которая к тому же постоянно увеличивалась. Естественно, что далеко не все были согласны платить новые налоги, однако наибольшее сопротивление среди мигунов встретило введение поборов за лесную добычу. Исторически, большинство местного населения считало лес своей родной стихией, и всё, что там находилось — своей законной добычей. И надо сказать, что мигуны эксплуатировали лес довольно-таки бережно — охота велась по древним устоявшимся правилам, которые позволяли избежать истребление видов зверей и птиц. Взамен вырубленных деревьев — сажались новые. А теперь выводились налоги на каждое срубленное дерево, на каждую корзину грибов или ягод, на каждую тушу дичи. Естественно, что многие мигуны встретили нововведения в штыки. Вот так и появились на каторге злостные неплательщики налогов и браконьеры. Причём, появились в количестве равному количеству уголовников и хулиганов. Ну и естественно, что все эти парни, объявленные государством преступниками и брошенные в каторжный острог, не имели в данный момент возможности дотянуться до правительства, вот поэтому невинноосужденные и отыгрывались сейчас на стражниках, олицетворявших собой госаппарат в данной конкретной локации.
Едва прибыв к казарме, Драная Рожа сразу же отрядил четырёх коряг (и в два раза больше воронов) в погоню за сбежавшими с вышек часовыми. Ну, а по завершению кровавой мести деревянный сержант осуществил построение каторжан, где представил восставшим их предводителя — Энкина Фледа. Соответственно, заместителем командира стал громила Везунчик.
* * *
Новоиспечённый полковник Кагель схватился за голову. Причиной тому были новости из Нигада — город был на грани восстания, и причиной тому был Штальхолцфаллер.
Всё дело в том, что полк майора Фандола категорически отказывался идти в Лес Смилодонов, тоже самое касалось
Железный Дровосек орал, угрожал, запугивал, истерил, но всё-таки никак не мог заставить военных идти в Лес Смилодонов, да ещё и на Замок Людоеда. От угроз Штальхолцфаллер перешёл к уговорам — он убеждал военных, что под его защитой они будут в полной безопасности, однако выглядело это не очень убедительно. Оно конечно же, каждый понимал, что против стального монстра не устоит никакой саблезуб. Однако, все понимали, что к каждому солдату Железного Дровосека не приставишь, а саблезубы — твари очень хитрые и умные, и свою добычу они возьмут в любом случае. Таким образом, никто из военных не хотел стать такой неизбежной добычей.
Всё, что оставалось в данной ситуации Штальхолцфаллеру — это перейти к прямому террору — убить нескольких солдат, а остальных заставить подчиниться под страхом немедленной смерти. Но вот пойти именно на такой шаг Железному Дровосеку было тяжело, ведь эти солдаты и офицеры были его братья живуны. Всё-таки стальной монстр ещё не утратил последние остатки человечности, и особенно это сказалось здесь, на его родине. По возвращении в Блюланд на бывшего Гуда Керли накатила мощная волна ностальгии. Ну и плюс, будучи бывшим живуном, он прекрасно понимал тот ужас, что испытывали его соотечественники перед саблезубами, их лесом, и Людоедом. Но тем не менее, приказ Страшилы Мудрого (а главное — Элли) Штальхолцфаллер не выполнить не мог.
Раздираемый этими противоречиями, Железный Дровосек был на грани нервного истощения, а учитывая его не совсем здоровую психику — это было чревато последствиями, в том числе и кровавыми.
В общем, ситуация в Нигаде накалилась до предела, и до социального взрыва оставался лишь один неосторожный шаг.
А вот тут и пришли страшные новости о разгроме Звериной дивизии и вторжении прыгунов в Пёплланд. Таким образом, пришлось полковнику Кагелю в срочном порядке сворачивать операцию по вторжению в Лес Смилодонов.
Каким-то чудесным образом, приказ полковника Кагеля об отмене операции пришёл не намного позже, чем новости о катастрофе на Большой и начавшейся прыгуно-мигунской войне. Естественно, в таких условиях Штальхолцфаллер уже не требовал от военных выполнения самоубийственного приказа, что разрядило обстановку и спасло город от бунта. Что же касается самого Железного Дровосека, то ему в стальную башку втемяшилась совершенно идиотская идея — идти на Замок Людоеда в одиночку.
В общем, взвалив на плечо свой страшный топор, грозный Штальхолцфаллер направился в Лес Смилодонов…
* * *
А вот тут и ударил «Набат»! Ударил массированно, мощно, зло, аргументированно. Злые листки, разбросанные крылатыми наудовцами, кричали о том, как оккупанты и коллаборационисты готовили утилизацию лучших сынов отечества в Лесу Смилодонов. Листовки поведали, как коварные планы завоевателей были сорваны Непобедимой Армией Урфина Джюса, которая наголову разгромила оккупационные войска на переправе через Большую. Также, в «Набате» сообщалось о кровавой бойне между мигунами и прыгунами, развязанной кровавым режимом Изумрудного Города. А также, сообщалось о восстании мигунов на севере Пёплланда, которые свергли тиранию и объявили независимость от Изумрудного Города. Ну и конечно же, там говорилось о том, что теперь жевунам придётся посылать своих сыновей умирать за Соломенное Чучело в Фиолетовой стране, а также в Подземелье Рудокопов.
Пять групп пластунов под разными легендами отправились в города Блюланда. Задачей этих диверсантов было разжигание антиправительственных настроений и организация массовых беспорядков.
В оккупированных мигунами Сосенках миссия пластунов была провалена. Конечно же, местные без особого восторга смотрели на прибывший в город полк мигунов, однако вместе с иноземцами вернулся уроженец этих мест — Железный Дровосек. Правда, сейчас Штальхолцфаллер покинул город, но тем не менее, местные жители были в большинстве своём лояльны своему бывшему земляку, который пользовался в Сосенках большой популярностью. Что же касается пластунов, то они, оценив обстановку, пришли к выводу, что самым лучшим вариантом будет покинуть город и направиться в Когиду — помочь отправленной туда группе.