Бедовый мальчишка
Шрифт:
Семен глубже надвинул на лоб фуражку. Облизав потрескавшиеся губы, нехотя протянул:
— Долго, пожалуй, тут не задержимся…
Тихон не ответил. Еще ниже опустив голову, он надолго застыл, не шевелясь, весь отдавшись глубокому раздумью.
На бугорок прыгнула зеленая саранча и притаилась, прижалась брюшком к земле. Осторожно подняв руку, Семен собрался накрыть саранчу ладонью, но она скакнула и полетела, распустив розовые слюдяные крылышки.
В это время Семена окликнул сосед по левую сторону, старик Власенко.
— Василь Иваныч прискакал!
Весть о приезде Чапаева в несколько секунд облетела всех бойцов. Красноармейцы оглядывались назад, желая поскорее увидеть начбрига. Все оживились, повеселели. Стали перебрасываться словами:
— Теперь, ребята, не тужи!
— Узнает нынче чех, где раки зимуют!
Руководство операцией начбриг взял на себя.
Чапаев приказал сейчас же выдать бойцам запас патронов, обнести цепи водой.
— Предупреждаю: все должны быть готовыми к атаке, — сказал Василий Иванович командирам.
Встав во весь рост в тачанке, Чапаев долго разглядывал в бинокль позиции противника, намечая, куда поставить пулеметы. Посвистывая, пролетели пули, но он, казалось, ничего не замечал.
На солнце набежало дымчатое облачко с белой пенной опушкой, и тут же из степи вдруг налетел ветер и окутал цепи черной пылью.
Начбриг спрыгнул на землю и указал места, где требовалось укрепить пулеметами.
Подошел Исаев с кружкой холодной колодезной воды и, чуть улыбаясь, сказал:
— Испить не хочешь, Василий Иванович?
Чапаев напился и, расправляя усы указательным пальцем правой руки, зашагал. Ординарец последовал за ним.
Прошли в первую цепь. Бойцы посторонились, уступая место, и начбриг с ординарцем легли на землю.
Была дана команда: «К перебежке приготовиться!» И все замерли, готовые в любое мгновение вскочить, броситься вперед. Настороженная тишина длилась секунду, другую, третью. И хотя все только и ждали короткого, отрывистого слова перебежка, оно, оказалось, прозвучало совсем неожиданно.
— Перебежка! — закричал Чапаев, и цепь, как один человек, взметнулась, поднялась. — Бегом!
И все бросились вперед.
Поддерживая левой рукой шашку, начбриг бежал вместе со всеми, то смотря прямо перед собой, то оглядываясь на цепь, ощетинившуюся штыками.
Затарахтело несколько чешских пулеметов.
— Ложись!
С каждой перебежкой расстояние до переправы быстро сокращалось. Уже отчетливо были видны камыши у противоположного берега Большого Иргиза.
Когда Семен Кузнецов осторожно приподнял голову и посмотрел прямо перед собой, у него от изумления широко открылись глаза.
В течение дня Семен не один раз видел Иргиз, но вот почему-то лишь сейчас эта знакомая с детства мелководная, извилистая степная речушка вдруг показалась ему какой-то необыкновенной, трогательно-волнующей.
Точно
Вспомнились Семену мальчишеские поездки в ночное, и рыбалки на заре, и многое, многое другое — такое близкое, родное.
Внезапно что-то прожужжало, и рядом с вытянутой рукой Кузнецова взбугрилась земля.
— Нагни голову! — услышал Семен голос Василенко, строгий и незнакомый, и тут же пришел в себя.
«Ведь это пуля чуть не задела меня», — пронеслось в голове у Семена, и сознание близкой опасности сразу сковало все члены.
Цепи лежали в напряженном молчании. Перебежки кончились. Сейчас начнется атака… И вот наконец наступило то, о чем думал каждый в эти пять минут, показавшиеся вечностью:
— В атаку-у!.. Ур-ра-а!..
Бойцы поднялись, выпрямились и ринулись вперед, сотрясая воздух мощным, непрерывным «ура».
Семен бежал в одной цепи со всеми. Как и все, он кричал «ура» и удивлялся, как это минуту назад он мог поддаться страху. Его настоящим желанием было стремление вперед. Вперед и вперед! Скорее смять, сокрушить врага! О смерти, которая в любое мгновение может оборвать его жизнь, он больше не думал.
Семен увидел Чапаева. Взмахивая шашкой, начбриг бежал на полшага впереди цепи.
«Вот он, наш родной, с нами!» — подумал Семен и, прислушиваясь к привычному, ободряющему топоту, оглянулся назад, на своих товарищей. В тот же миг на виске у брата Тихона он увидел красное расплывшееся пятнышко.
Семен еще не успел спросить себя: «Что с братом? Ранен?», как Тихон пошатнулся и, выронив из рук винтовку, плашмя повалился на землю.
В это время позади наших цепей заработали пулеметы. Несколько чешских солдат выскочили из окопа и кинулись к мосту. Красноармейские цепи еще громче закричали «ура».
Неприятель не выдержал, дрогнул. Бросая винтовки, солдаты лавиной устремились к переправе. На мосту солдат пытались задержать офицеры, но их смяли. В панике офицеры понеслись, гулко топая сапогами по деревянному настилу.
Захватив переправу, Чапаев повел полк к Таволжанке. Разведка донесла, что противник бросил навстречу Пугачевскому полку все свои силы.
— Нам это и нужно, — выслушав начальника разведки, сказал начбриг.
Поздно вечером полк остановился на ночлег. После ужина, проверив выставленные дозоры, Чапаев с Лоскутовым неторопливым шагом проходили по стану. И справа и слева еще слышались приглушенные разговоры расположившихся на отдых бойцов, негромкий смех, а где-то совсем рядом какой-то весельчак что-то распевал себе под нос.