Белоснежка и семь апостолов

Кноблох Ольга

Еще чуть-чуть, еще…

— Артем! Я позову на помощь!

«Не надо!» — захотелось крикнуть, но вместо этого из глотки вырвалось:

— Неистовый верблюд!!!

Наверху заржали и одобрительно засвистели растаманы.

Я сгреб Артурчика за ворот и жестом приказал ему спускаться, боясь открыть рот, чтобы не усугубить симптоматику охватившего меня психоделического маразма.

Артур повиновался, и мы побежали вниз, а перед глазами…

…проносится со свистом копыто верблюда и впечатывается в доску. Животное взбрыкивает, ударяя в ограждение со всей мочи. Доски трещат. Их

уже двое, двугорбых верблюдов, они ослеплены безумием, они должны вырваться, даже если для этого придется разнести в щепки их крепкое жилище. За ограждением мечутся и матерятся люди. Верблюды их не слышат. Они не слышат ничего, кроме…

Отпустило. Но я успел.

Успел узнать достаточно, чтобы понять, что это происходит где-то рядом, в пределах нескольких километров, и в настолько близком будущем, что его смело можно назвать настоящим.

Запыхавшиеся, мы с Артурчиком остановились у входной двери.

— Я выйду первым. Если все в порядке, бежим к машине Макса. Видел у подъезда черный «инфинити»?

Артурчик кивнул.

Машина стояла на месте, на месте был и Макс. Его сосредоточенное лицо виднелось над приспущенным тонированным стеклом. Я помахал, и он поднял руку в ответ. Я выскользнул на улицу и шмыгнул в машину на заднее сиденье. Артур, пригибаясь, как под обстрелом, выбежал следом.

— Макс, будь умницей, умчи нас куда-нибудь подальше отсюда.

Прежде чем тронуться, Макс коротко спросил:

— А где этот?

— Этотоклемается через полчаса. Он не помешает. Пока.

Умение ничему не удивляться у Макса профессиональное. Другое дело Артурчик. Он тут же напал с расспросами. И мне, самому не успевшему толком удивиться его фантастическому, достойному Чкалова, перелету, пришлось выложить, хоть и вкратце, всю историю нашего с Андреем знакомства, а попутно — рассказать об Отто, Пите и Венди.

Он был потрясен и подавлен.

В ответ Артурчик просто и без затей поведал, как он оказался в моем подъезде.

Там было плохо, сказал он. Без вас все было не в кайф. От Европы тошнило. Держался только из-за родителей, работал, собирался поступать в цирковое училище. Девушку звали Карин, она была полунемка-полутурчанка. Художница. Познакомился с ее родителями. Месяц встречались, потом она привела его домой, когда предки были в отъезде. Устроила романтический ужин (запеченная с бананами грудинка, вино, свечи), присела к нему на колени, вложила его руку себе в декольте. И все бы случилось, сказал он, но в тот самый миг он вспомнил, как уводил тогда, в Полыньках, с поля Венди, завернутую в одеяло, мокрую, беспомощную, и понял, что ни одна распрекрасная Карин в этой сытой Европе никогда не будет в нем нуждаться так же, как тогда Венди. «Как знал», — бросил он с досадой и зло стукнул себя по колену. После этого он выдержал всего день. А потом покидал в рюкзак вещички, купил на карманные деньги компас и карту и сиганул через всю Евразию. Только потом сообразил, что пользоваться компасом не умеет. Держался автомобильных трасс, отслеживая их по карте.

Я ему поверил сразу. Спросил только, в курсе ли он, что несся со скоростью крылатой ракеты. Артурчик усмехнулся:

— Если бы я раньше попробовал, да еще потренировался маленько, вышло бы еще быстрее.

Я сперва трусил, летел медленно, боялся промерзнуть и схватить воспаление легких. А потом… Классная такая фишка открылась: когда летишь на большой скорости, оказываешься как бы в капсуле, что ли. И тебе уже не холодно, и не приходится продавливать воздух головой и задыхаться. Только в животе горячо-горячо и зрение искажается: видно как через синюю линзу. Все делается такое выпуклое и холодное. Но, когда привык, даже прикольно стало.

Синяя линза, усмехнулся я. А я тут со своей мозговой ложноножкой парюсь.

Артурчик отвернулся к стеклу и, чеканя слова, сказал:

— Я ее люблю. Венди. Ясно? Когда все кончится, заберу ее с собой и никому не скажу куда. И ни ты, ни Отто мне не помешаете. К черту эту вашу революцию.

«Вашу», значит. Чья бы корова мычала.

Больше Артурчик ничего не захотел говорить.

Я набрал Дэна. Не успел поздороваться, как он заорал в трубку:

— Мать твою, ты не мог ответить, когда я тебе звонил?

— Я телефон вырубил. А мать мою не трожь, — беззлобно отшутился я. — Не мог я говорить раньше.

— Давай, порадуй меня уже чем-нибудь. Где клиент?

— Валяется у меня дома, сны смотрит. Проспится — выползет. Или коллеги раньше заберут.

— Эх ты, Горинец, надо было сразу его глушануть. Пожалеешь еще, помяни мое слово. Оклемается — натравит на тебя всю королевскую рать.

— Разберусь как-нибудь. Дениска, я тебе сейчас глупый вопрос задам, только не посылай меня сразу куда подальше. Это, как бы банально ни звучало, вопрос жизни и смерти.

— Валяй. Команда знатоков принимает вызов.

— Ты мог бы узнать, кто в пригородах держит верблюдов? Только уясни сразу: я не про зоопарк говорю. Частный загородный дом, как мне кажется, где-то к югу от нас, в часе езды максимум. Там зверинец. Хозяин держит двух верблюдов, коня какого-то породистого и всякую мелочь еще типа енотов и обезьян.

Артурчик, заслышав про верблюдов, воззрился на меня с ужасом и жалостью в глазах.

— Ниче так вопросец, очень в твоем духе. Это все? Или тебе еще узнать, кто убил Кеннеди и есть ли у Путина внебрачные дети?

— С удовольствием, но в другой раз. Дэн, я серьезно.

— Ага, а я-то думал, что привык к твоим выкрутасам. Ладно, попробую разузнать. Езжайте пока на квартиру к Максу. Будет что — отзвонюсь. Да, и вот еще. Семен Тигранович просил тебе напомнить…

Я вздохнул.

— Скажи — я согласен.

Дэн отключился.

Увидев, что я прячу мобильник, Артурчик наконец подал голос:

— На кой тебе дались эти верблюды?..

Венди

О том, что меня везут в Красноярск, я давно догадалась по дорожным указателям. Наверное, ради того, чтобы я этого не поняла раньше времени, мне и закрыли глаза. Телепаты не сообразили, что читать с закрытыми глазами я не умею.

Они и Отто из Новосибирска везли туда же. На этот свой «полигон».

Везли в машине, не самолетом и не поездом. Перестраховывались, чтобы не подвергать опасности случайных пассажиров. Похвально.

Что ж, пусть везут.

План побега уже созрел, вырос, как дерево, и представлялся теперь во всех подробностях. Оставалось выжидать.