Бездна (Миф о Юрии Андропове)

Минутко Игорь

— Все, все, Сергей Дмитриевич,— перебил Андропов.— Я вас понял. Мы тут обсудим вашу заявку и примем решение. Вам позвонят.

— Что, я… я свободен?

— Да, вы свободны.

— До свидания…— Вид у писателя Жаковского был растерянный и жалкий.

— Будьте здоровы.

Юрий Владимирович на прощание руки визитеру не подал. Глядя на хозяина кабинета, не сделал этого и генерал Епишев.

Сергея Дмитриевича как ветром сдуло, будто его и не было.

— И такой человек у Семичастного работал агентом,— вздохнул Председатель КГБ.

—

Тем не менее, Юрий Владимирович,— сказал Алексей Алексеевич Епишев с еле уловимым напором,— идею создания подобного фильма надо поддержать. Такой фильм нужен.

— Кому? — спросил Андропов.

— Народу. Русскому народу. А уж нашей армии — это точно. Смею вас уверить.

…Документальный фильм «Явное и тайное» Сергеем Дмитриевичем Жаковским был снят, и на первом просмотре, естественно, присутствовали «крестные отцы» этого шедевра антисемитизма Епишев и Андропов.

Рядом с Юрием Владимировичем в битком набитом просмотровом зале сидел генерал Епишев и от удовольствия и возбуждения часто потирал руки. Фильм был сделан эмоционально, с напором, вдохновенно. Несколько раз возникали короткие аплодисменты. Или вдруг в задних рядах — там сидели молодые специалисты, уже прошедшие соответствующую подготовку, которыми Председатель КГБ собирался укомплектовать многочисленные отделы создающегося по его инициативе Пятого управления («работа с творческой интеллигенцией»),-раздавались крики: «Правильно!», «Браво!»

Юрий Владимирович морщился, настроение портилось, началась мигренная боль в висках.

Кончился фильм, и грянула восторженная овация.

Сергей Дмитриевич Жаковский, всклокоченный, с пылающим бугристым лицом и безумными глазами, принимал поздравления, жал руки, отвечал на вопросы. Он чувствовал себя победителем.

Обсуждение фильма должно было состояться тут же, в кабинете директора клуба КГБ, в узком кругу, чтобы выработать рекомендации для следующей, уже высшей партийной инстанции — дать зеленый свет фильму «Явное и тайное» или не дать.

— Обсуждайте, товарищи, без меня,— сказал Андропов.

И сразу возникла тишина. У создателя фильма вытянулось лицо.

Председатель КГБ вышел из зала.

А потом, когда он и генерал Епишев встретились с глазу на глаз, Юрий Владимирович сказал:

— Я категорически против показа этого патологического фильма широкой аудитории. Он вообще не должен появиться на экранах.

— Почему? — потемнев, насупившись, спросил Алексей Алексеевич.

— Во-первых, он — фальшивка и фальсификация не меньше чем на пятьдесят процентов. Пока ваш Жаковский трудился над этим шедевром…

— Он не столько мой, сколько ваш, Юрий Владимирович,— перебил генерал Епишев.

— Пусть! — ожесточился Андропов,— Не в этом сейчас дело. Так вот… За это время я тоже изучал соответствующие документы и материалы. Во-вторых…— Председатель КГБ подыскивал слова,— этот фильм — прямой призыв к насилию.

— Что вы имеете в виду? — повысил голос начальник Политического управления армии и военно-морского флота.

—

Вот что я имею в виду…— Председатель КГБ говорил спокойно и ровно.— Фильм Сергея Жаковского — подстрекательство к еврейским погромам. Ему лучше бы подошло название «Бей жидов, спасай Россию!». И свое мнение я выскажу и в ЛИТО, и в идеологическом отделе ЦК партии.

— Это ваше право, Юрий Владимирович,— тоже спокойно, овладев собой, сказал генерал Епишев.— Но в армии, командному и офицерскому составу, в военных академиях фильм «Явное и тайное» будет показан.

Андропов промолчал. Не с этого ли разговора началось охлаждение в отношениях Председателя КГБ и главного политического комиссара Вооруженных Сил Советского Союза?

Нет… Пожалуй, нет. Тогда, в конце шестидесятых годов, Юрий Владимирович Андропов только приближался к постижению тандема «Армия — «русская идея» (или, если угодно, Русская партия) в контексте борьбы за верховную власть.

…Фильм Сергея Жаковского «Явное и тайное» был запрещен, не попал в прокат по кинотеатрам страны, не появился на экранах телевизоров, зато ему было дано «добро» в Вооруженных Силах Страны Советов, в которых, кстати, цензурой, введенной по личной инициативе генерала Епишева, в это же самое время были запрещены «либеральные» журналы «Новый мир» и «Юность»: если у солдат и офицеров обнаруживались крамольные журналы, подрывающие, по глубокому убеждению Алексея Алексеевича, моральный и патриотический дух Советской Армии,— эти солдаты и офицеры подвергались наказаниям.

…Прошли годы, прошло тринадцать лет. Изменился Председатель КГБ. Изменились его взгляды и убеждения. «Еврейская карта» в борьбе за верховную власть — козырная карта. В этой беспощадной борьбе все методы — и карты — хороши. Логическая цель сталинского триптиха с финалом была изучена и осмыслена. Девятнадцатого апреля 1982 года, завтра вечером, «Отряду АГ» покажут фильм Жаковского (жив курилка!) «Явное и тайное». Покажут перед акцией, которая позволит Председателю КГБ свое уже взрослое детище — Русскую партию — посадить на короткую цепь, а может быть, вообще загнать обратно в бутылку и крепко закупорить ее. До поры. Конечно, до поры. За дальний горизонт истории не заглянешь. Но Юрий Владимирович чувствовал, осознавал: силы, взращенные «русской идеей», в критический момент — а какой политик от него гарантирован? Да еще в России! — могут понадобиться. Понадобятся… И потом…

…Юрий Владимирович, лежа на диване, прислушался. Кажется, подъехала машина?

«И потом,— подумал Председатель КГБ,— если бы я не контролировал Русскую партию,— что бы происходило? Она бы все равно саморазвивалась, подпольно и опасно. А в критической ситуации носители «русской идеи» способны дестабилизировать обстановку в стране, взорвать общество изнутри».

Осторожно открыв дверь, вошла Татьяна Филипповна, сказала:

— Юра, врачи ждут. Все подготовили на зимней веранде. Там удобней. Привезли какой-то новый аппарат, японский. Как ты себя чувствуешь?