Бинарная плащаница
Шрифт:
Блондин в открытом шлеме нахмурился, придвигаясь к хозяину. Но уже в следующую секунду получил распоряжение через «балалайку», коротко кивнул и отступил на шаг.
– Не делай глупостей, – на прощание отписал Плотник ибн Шавкату, шаркающей походкой направляясь в прохладные недра бункера. – Прошу, как друг.
Безликий последовал за ним.
Галерея находилась на пол-уровня вниз, в том же самом коридоре, откуда можно было попасть в продуктовый склад и хозяйственное хранилище. А еще в помещения, где сейчас терпеливо ожидали своей участи остальные
Машинисты ничего не могли сделать с крохотной, но вооруженной до зубов армией чужаков. Однако если те пойдут на крайние меры, три «дыродела» и пара охотничьих ружей позволят забрать с собой на тот свет несколько наиболее ретивых штурмовиков…
Пригнувшись под притолокой, Бифорд вошел в галерею, включая тусклый свет. Безликий, бесшумно ступавший за ним, остановился у порога, бочком сместившись в сторону и не вынимая рук из-под плаща. Что там у него? Нож? Пистолет или граната? Орландо было все равно – светящиеся линии, сквозь перекрытия истекающие от «Сингулярики», говорили ему, что человек с зеркальным лицом не станет пускать оружие в ход.
– Вот, смотри. – Плотник обвел рукой небольшую комнату, заставленную картинами.
Помещенные в тонкие влагонепроницаемые чехлы, они висели на бетонных стенах, стояли вдоль них, кое-где даже скапливались стопками. Тут были как законченные произведения, яркие и красочные, так и схематичные наброски, по какой-то необъяснимой причине не завершенные духами Цифры.
Безликий медленно прошелся по периметру.
Всматривался в сюжеты, склонял голову, изредка прикасался к деревянным рамам, местами уже потрескавшимся от ужасного тропического климата. Люди. События. Места. Предметы. Свершения. Преступления. Моменты радости и счастья. За несколько лет своего существования машина успела поработать с доброй сотней сюжетов, подавляющая часть которых все равно оставалась загадкой для Плотника и его группы.
– Это потрясающе… – произнес командир десантников, и дрогнувший голос не смогли скрыть даже установленные в необычном шлеме модуляторы. – Это божественно…
– И это еще не все, – кротко ответил прародитель «Кромлеха». – Уникальность картин также в том, что они не поддаются оцифровке. Совершенно. После сканирования или фотографирования мы раз за разом получаем размытые и блеклые рисунки, в которых едва угадывается первоначальный замысел…
– Картина, напугавшая Сорок Два, – словно вспомнив о важном, вскинулся Безликий, и Бифорд снова поразился переменам в его голосе. Высокомерный чужак, вторгшийся в их дом, был тих и подавлен. – Та, с Которой Все Началось. Она сохранилась?
Орландо молча указал на стену в дальнем углу. Искатель последовал за жестом, останавливаясь перед большой, метр на полтора, картиной в светло-бежевой реечной рамке. Задрал голову. В его текучем, меняющем интенсивность отражения забрале вспыхнули отзеркаленные силуэты героев сюжета.
Подвал, очень похожий на помещения бункера японской императорской армии… Невысокий щуплый
Рядом с ним женщина – молодая, красивая, подтянутая, словно дикая кошка, но уставшая не меньше мужчины. Измотанная, как древняя старуха. Выжатая, словно старая тряпка. Это видно по линии плеч, по потяжелевшей руке, в которой та сжимает пистолет с глушителем, по глубоким морщинкам вокруг рта.
На полу у ног мужчины и женщины трупы. Много, не меньше десятка. Большинство в белых лабораторных халатах, а на столах виднеется оборудование и открытый «раллер». В небольшом матовом аквариуме на специальном верстаке видна здоровенная рыба, больше похожая на футбольный мяч.
Сюжет прост, но неоднозначен.
С одной стороны, может показаться, что женщина с пистолетом только что прикончила последнего из лаборантов, устилающих бетонный пол. Не успела поднять оружие. Задумалась на мгновение. С другой стороны – и художник вложил всю душу в создание этого зрительного парадокса, – создается впечатление, что женщина-кошка готова взять на мушку сидящего в кресле. Создается впечатление, что перед зрителем не просто двое над трупами – перед зрителем сцена предстоящей казни.
Мир застыл. Мир замер. Мир оледенел. Куда качнется ствол в следующую секунду? Отчего так дрогнули губы щуплого лысого мужичка? Что за огонь горит в глазах его вооруженной спутницы?
Когда Бифорд тактично откашлялся, привлекая внимание погруженного в себя Безликого, прошло почти десять минут. Десять минут, пролетевших одним дуновением бриза, – как все последующие работы «Сингулярики», первая просто поражала своей мощью и живой силой. Человек в зеркальном шлеме отшатнулся от полотна, словно оно удерживало его невидимыми щупальцами…
– Это Сорок Два? – спросил он, не ожидая ответа.
Вскинул руку ко лбу, словно собирался отереть испарину, но забыл о существовании шлема. Неловко оправил откинутый на плечи капюшон. Поспешил добавить:
– Выходит, твоя машина действительно предсказывает будущее?
Орландо вздохнул. Одно дело – отвечать на такие вопросы другим декомпиляторам или Муджалиду, но совсем иное – беседовать с незнакомцем, познавшим тайны «Кромлеха». А может быть, нарисовав его высадку, машина хотела предостеречь? Может быть, действительно стоило встретить чужаков свинцом, положив свои жизни на алтарь служения Цифре?..
– Этими картинами с нами говорит Цифра, – ответил Плотник, осматривая окружавшие их работы. – Трактовать их – задача человека. Но я клянусь, что и не предполагал, что душа цифрового мира выберет именно такой способ общения со своими последователями…
Безликий сделал к нему шаг.
Один-единственный шаг, но Бифорду вдруг показалось, что именно так отправляются на эшафот. Или в боевой вылет, из которого нет возврата. Или в зону лютой радиации, спасать выживших и строить саркофаги.