Битва попаданок

Айдарова Олеся

Однако лекарке сейчас было не до анализа двойных посланий авеанского Правителя и собственных чувств по этому поводу. Плюхнувшись на песок, Дайна подогнула под себя ноги и принялась сбивчиво рассказывать…

Глава 22. Дружеские связи

Дорогие читатели, сегодня у меня продуктивный день, и прод тоже 2 сразу =)

Тренировочный полигон во Дворце Правителя Авеанны

– Тяжелый пациент случился, - вздохнула Дайна. –

А ещё до меня дошло, что у вас не делают операции. Потому что наркоза нет! В смысле их, конечно, делают, но вы вкладываете в это действие совсем другой смысл.

– Ему дали благой эйтавиор?

– Ага, и он… - она отрицательно мотнула головой.

– Не выжил?..

Лекарка коротко кивнула.

– Так случается, Дайна. Ты же лекарь, и должна быть готова к такому. Если каждый пациент вызывает в тебе столько переживаний…

– Я не знаю, что со мной происходит. Здесь я стала такая размазня, - Дайна натянула на запястья длинные рукава кофты и приложила их к намокшим глазам. – А ещё, - она глубоко вздохнула, прогоняя рвущийся наружу всхлип, и прошептала: - я держала его за руку… и… мне казалось, ему становится легче, но… - вместо пояснений она подняла край кофты, показывая стекляшку с погасшим светляком. – Энриль, он пустой. Совсем. Получается, это я устроила ему передоз?

– Не думаю, - Энриль подошёл к Дайне, не сводя напряжённого взгляда со стекляшки.
– Блага много не бывает, лишняя магия просто улетучивается в пространство, а в малых концентрациях она совсем неопасна, и даже даёт успокаивающий эффект.

– Поэтому, я пол дня чувствовала себя бездушным деревом, а сейчас меня просто накрывает? – всхлипнула лекарка.

– Скорее всего… Почему ты говоришь, что светляк выгорел совсем? Смотри, он светится.

Опустив голову вниз, Дайна увидела, как внутри стекляшки завихрилась едва заметная мерцающая дымка.

– Ничего не понимаю, - девушка погладила кончиками пальцев стекляшку и подняла голову. – Есть идеи?

– Есть одна… возможно, из всех теорий, описывающих благой эйтавиор, Теория намерений ближе всех к правде. – Энриль уселся напротив неё, полностью повторяя позу.

– То есть эйтавиор – это положительные эмоции?

– Не совсем. Эмоции чаще направлены в самого себя. А я говорю о том, что ты испытываешь по отношению к другим: любовь, благодарность, пожелания счастья… Судя по твоим рассказам, свет исчезал именно в лекарской. И сегодня он исчез впервые за много дней.

– Да, после того как я посочувствовала больному. То есть, схема такая: я пожелала пациенту условного добра, свет появился в стекляшке и перекочевал от меня к нему?

– Очевидно, что он уходит с благими намерениями. Но появляется явно не от этого.

– А отчего? Оттого, что я хожу вся такая благостная? Будем честными, среди веанов нет большего скептика, чем я.

– Возможно, свет появляется… потому что кто-то испытывает по отношению к тебе… какие-то чувства или желает добра? – на щеках Энриля вдруг снова выступил румянец.

А несуществующий измеритель уровня неловкости снова принялся зашкаливать.

«Это что сейчас было? Признание?» -

приложив холодные ладошки к горящим щекам, Дайна уставилась в песок, боясь встретиться взглядом с Правителем Авеанны. – «Да не-ет… Снова себе выдумываю».

– Ну-у ты ведь мой наставник, - произнесла она, убрав руки с лица и не зная, куда теперь деть их. – Было бы странно, если б ты желал мне зла.

Видимо Энриля устроило такое объяснение. Потому что он как-то расслабился, даже приосанился. И вдруг пружинисто поднялся с песка:

– Что ж, тогда надеваем латы и к тренировкам?

«О, не-е-ет».

Три месяца спустя

Костровая площадь в Майне

Каролина вышла из портала в самом дальнем и тёмном углу площади, на которой заканчивали разведение костра. И тут же встретила Дайну.

– Давно ждёшь?

– Только что переместилась, - веанка косилась по сторонам.

– Да не боись, никто нас не видел, - хихикнула Каролина, уже по опыту зная, что в этой части площади вообще никого не бывает. – Ну, как обычно?

– Ага.

Отправившись к торговым палаткам, девушки взяли по стаканчику с горячим отваром и по кульку с ореховым печеньем и медленным прогулочным шагом, чтобы не привлекать лишнего внимания, вернулись в дальний тёмный угол.

– Куда сегодня? – Спросила Каролина. – Твоя очередь выбирать.

– К морю, - мечтательно улыбнулась Дайна.

– Значит в Хардракар, - Каролина открыла портал, из которого пахнуло сырым солёным ветром и морской капустой, подвяленной за день на берегу, после чего подружки одновременно шагнули на мелкую гальку.

И что с того, что Руэйдир запретил? В Майне было невозможно разговаривать. По ночам кафе и закусочные не работали, а на площади их вечно дёргали, Каролину – приглашениями на танец, даже если она надевала самое простое платье и закутывалась в палантин по самый нос, а Дайну – тупо за уши.

Придурков и тут хватало.

Однажды к Дайне пристали с претензиями типа «понаехала тут» и «вали к себе». Да, в последние месяцы обстановка между странами накалилась. Веанцы теперь редко приходили к костру, а если и приходили, то большими компаниями, поэтому острые уши одинокой подружки Каролины привлекали ненужное внимание.

Однажды Каролина просто выдернула Дайну в пустырь, где оказалось так тихо и спокойно, что можно было болтать хоть до утра. Правда, через некоторое время прельчанка жутко замёрзла. С тех пор они решили готовиться к прогулкам.

За три месяца прогулок они побывали и в Хардракаре, и в Авеанне.

В землях ушастых оказалось много живописных озёр и садов, которые зацвели с самого первоцветня (местного марта), но большую часть территории покрывали поля, густые леса с мошкарой и плантации с суровой охраной. Море, омывавшее их часть материка, почти на всём протяжении билось о скалы, а на редких песчаных пляжах стояли рыбацкие деревеньки. И хотя жили в них не веанцы, а всеядные гномы, Дайна сказала, что им не стоит там появляться.