Блатные из тридевятого царства
Шрифт:
– - Эй, маг-чародей, иди, хватайся, а то у меня пинок поволшебней твоего будет.
Как не странно угрюмый Фраер молча повиновался. На одном дыхание дотащили лодку до воды. Брякнули уключины, принимая в гнезда весла. Вся посадка заняла меньше минуты. Последним, столкнув нос с отмели, влез Сорока. Ванька с Васькой без команды заняли место гребцов.
От воды веяло прохладой и как не странно рыбой, но не свежей, а жареной. А может воображение разыгралось, почитай с обеда маковой росинки во рту не было. Я не стал уточнять
Несмотря на ширину, река в этом месте течением не баловалась, мы шли почти перпендикулярно оставленному берегу. На водной глади слабо колыхались непонятные тени. Солнце уже зашло, а луна еще не соизволила появиться, тьма становилась гуще и весомее. Больше всего я опасался, что братья, с их-то счастьем, собьются с курса. С них станется -- будут грести вдоль, пока весла не сломают. Обошлось. Через четверть часа под днищем заскрипел песок. Приплыли. Левый берег встретил нас пологой песчаной отмелью.
Первые минуты мы просто наслаждались тишиной и спокойствием. Волынь вместе с Гришуками и Мишуками осталась позади. Впереди бескрайняя степь. Для непосвященных она уныла и однообразна, а Азаму здесь каждый холмик знаком, сориентируется утром.
Тишиной и спокойствием мы насытились очень быстро, острое желание вкусить чего-нибудь более сытного и калорийного вылезло на первый план. Пусть дураки или слишком умные завтракают сами, обед делят с другом, а ужин отдают врагу. Нас почему-то никто не озаботился пригласить на обед, да и очереди из желающих отдать ужин не наблюдается. И это после всех злоключений!
Федька с Антохой распотрошили баул с провизией, прихваченный в Гришуках. Остатки пиршества были не первой свежести, но в пищу годились. Овощи и пяток буханок ржаного хлеба оставили на завтра.
Для позднего ужина не хватало костра. Искать в темноте дрова занятие не благодарное. У воды колыхались редкие кусты тальника, сырые ветки отчаянно дымили и почти не давали света. Измаявшись вконец, я приказал:
– - Тащите лодку. Ее и спалим.
– - И то дело, -- кивнул Федор и вытер набежавшую от дыма слезу.
– - На кой она нам теперь.
Сказано -- сделано. Но только кореша подошли к лодке, от берега отделилась мутная тень и раздался знакомый пакостный голосок:
– - Вечер добрый ребятушки. Зачем же новую лодку жечь. Мы вам лучше дровишек привезем.
– - Михей, ты что ли?
– - Ошалел я.
– - Он самый, -- отозвалась тень.
– - Мы тут с родственничками случайно мимо проплывали, дай, думаем, глянем, как вы обустроились на ночь глядя.
От воды шагнуло еще две тени, в которых мы без труда опознали брата и зятя Михея.
Как-то я слышал, что стихи надо сочинять на пустой желудок, чувства сильней обостряются. Я хоть и не поэт, но прозу здешней жизни просек в миг. Ох, и прохиндеи! Ох, авантюристы! Я еле сдержался, чтоб не рассмеяться.
– - Значит, случайно проплывали?
– - А то, -- ответил Михей.
– - Мы завсегда по ночи на реке катаемся, семейное это у нас. Я так понимаю, лодка вам теперь без надобности. Переправились. Так давайте меняться. Мы -- дрова, вы -- лодку.
И тут поднялся Евсей, измученный, как роза на подоконнике в зимнюю стужу. Глянул на мужиков, улыбнулся и сказал:
– - Пахан, разреши по понятиям поступить, по совести.
– - Валяй, -- кивнул я.
Фраер заложил руки за спину, качнулся с пятки на носок и, обращаясь к нежданным гостям, произнес:
– - Дров много не надо, пары охапок хватит. Да только маловато это за новую лодку будет.
– - А чего ж еще?
– - Насупился Михей.
– - На сырой траве костер разводить хлопотно, вот ели б жидкости еще какой горючей для розжига. Думаю, литров пять медовухи в самый раз будет.
– - Это можно, -- кивнул бывший владелец лодки.
– - Так чего стоишь?
– - Набросился на него Евсей.
– - Мчись!
– - Пока он туды-сюды плавает, мы водичку вычерпаем из лодки, а то нахлюпали, того и гляди потонет.
– - Предложил Михей.
– - Но-но!
– - Рявкнул Евсей.
– - Даже не думай, еще ногтями борта нашей ладьи покарябаешь.
– - Как это -- вашей!
– - Опешил мужик.
– - Мы ж и дров, и медовуху...
– - Это твой зять -- и дров, и медовуху. А ты, мил человек, кроме пакости никаких других подарков не делал.
– - И чего теперь?
– - растерялся Михей.
– - Для начала вези дрова с медовухой, -- зло отрезал Евсей, но, разглядев на лицах мужиков неподдельное волнение, Фраер немного смягчился.
– - Не боись, Михуевцы, не обманем, все по понятиям. Коли не понравится чего, заберете дрова с выпивкой да отчалите, каждый при своем останется, мы с лодкой, вы с носом.
Мужики потерлись лбами, посовещались и поплыли за дровами. Быстро управились, в пол часа уложились. У наших ног выросла небольшая поленица из березовых поленьев, а рядом примостился жбан с медовухой.
– - Ну?
– - Вопросительно-выжидательно промычал Михей.
– - Тут такое дело, -- доверительно сообщил ему Евсей.
– - пока мы давеча по деревне мотылялись, я все носки у сапог посбивал. Ума не приложу, как так случилось. Никакого вида теперь, на люди при белом свете показаться стыдно, а у тебя ж две пары, поделись одной. А?