Блеск и нищета Великого Инквизитора

Завальнюк Алексей Геннадьевич

Вы наверное скажите, что этот эпизод незначителен, я и сам поначалу так думал, но потом меня повело в сторону. Я шёл на зов даже не сознавая, что ноги несут меня к тому месту, с которого началось моё знакомство с Харакерстом. Я остановился внезапно. Меня «увело» довольно далеко от того места на котором я находился, но всё во мне кричало, что я должен быть здесь. Оглядевшись как следует я заметил, что стою на небольшой мощёной мелким булыжником дорожке. Со всех сторон меня окружал лес и только по бокам от дороги деревья были тщательно срублены, а вся земля утрамбована Я увидел её не сразу, она стояла спиной ко мне наполовину скрытая тенью деревьев, но когда луна выглянула из-за туч мне в глаза бросилась женская фигура. Незнакомка

стояла ко мне спиной, но будь у меня обычная душа я бы отдал её лишь бы доказать, что мы раньше встречались. Эта совершенная фигура, изгиб шеи, тёмные волосы… А когда она всё же повернулась я затаил дыхание.

— Ну здравствуй, — она грустно улыбнулась, — Странник.

— Смертельная Госпожа, — с благоговением прошептал я склонив голову.

— Ты теперь называешь меня так? Ах да, я уже забыла, что ты не помнишь моего имени. А ведь было время, когда ты — дерзкий и юный — осмеливался вслух произносить его не страшась возмездия. Как жаль, что всё обернулось именно так. Вижу, что ты задаёшься тысячей вопросов. Спрашивай, и, быть может, я тебе отвечу.

Я промолчал. Вопросов за всё это время накопилось великое множество, но почему-то я никак не мог облечь их в слова. Кто я? Кем я был? Что мне делать? Какой из этих вопросов мне следовало задать. Она спокойно ждала, словно время не тревожило её. У меня родилось три вопроса, и, сколь ни странно, я получил на них ответ.

— Это действительно было необходимо? — я сам ещё не понимал, что именно имею в виду, но она поняла правильно.

— Да, это было необходимо. Для того чтобы защитить всех кто тебе дорог. Сейчас тебе не место в Большом мире.

— Понимаю. Даже теперь я понимаю, хотя память моя молчит. Я мог бы спросить тебя о том, кто я, но вижу, что не получу ответа на этот вопрос, — она согласно кивнула мне неслышно приближаясь.

— Тебе предстоит пройти нелёгкий путь. Ты в свои неполные восемнадцать лет прожил целую жизнь полную очень горькой доли, и я решила предоставить тебе шанс. Предвкушая твой следующий вопрос я отвечу сама, те что любят тебя беспокоятся, но я уверила их, что с тобой всё в порядке. У тебя есть возможность обрести счастье прежде чем тебя отзовут.

Моя собеседница ласково обняла меня за плечи, но тут же отдёрнула руку почувствовав как напряглась моя спина, словно она физически могла ощутить волну гнева идущую от меня.

— Отзовут меня? Значит вы снова хотите меня использовать? Я ведь знаю, такое уже было раньше, мною кто-то манипулировал. Не знаю откуда я это знаю, но — знаю! Ответь мне: — Сколько ещё это будет продолжаться? Когда вы отстанете от меня и перестанете пользоваться мною словно игрушкой? Я не игрушка, я — человек.

Не знаю, что на меня нашло. Просто порой со мной случалось нечто странное, я мог сорваться на любую мелочь, наорать из-за любого пустяка. Её слова задели что-то в моей душе и я взорвался. Все уроки Дженналит по контролю и самодисциплине пропали втуне. Смертельная же Госпожа спокойно переждала мою вспышку и только когда я начал приходить в себя прозвучал её печальный, но вместе с тем властный голос:

— Этот вопрос адресуй не ко мне. Я не имею права вмешиваться в земные события напрямую. Моя лояльность всего лишь дань уважения твоим прародителям. Над каждым из нас, даже надо мной болтаются нити судьбы, и нет ничего тяжелее чем бремя знания собственной судьбы. Я — Смерть, и мне ведомы все дороги. Я прихожу к вам когда приходит время и увожу прочь — это моя работа, но не следует думать, что она доставляет удовольствие. Я была рождена второй после моего брата и моё рождение стало проклятьем всему живому, ибо моя судьба уйти последней. Я видела и твою судьбу, точнее все твои судьбы, которых остаётся всё меньше и меньше. С каждым днём я вижу, как перед тобой вырисовывается лишь одна дорога, и она пугает меня, ибо ты заставишь меня пожинать горькие плоды. Я давала тебе знаки.

Боги давали тебе знаки, даже та, что любит тебя давала тебе знаки, но ты был слишком горд, шёл своей дорогой и наломал слишком много дров.

— О чём ты, госпожа? — уже совсем успокоившись хотел уточнить я, но теперь гнев исходил от моей собеседницы.

— Ты такой же слепой как и твой отец! Единственная причина, по которой я тебе помогаю, так это потому, что он был обречён с самого начала, его взрастил Хаос и из Хаоса он возродился, а ты являясь его частью можешь идти своим путём. Мне пора покинуть тебя, но всё же я дам тебе надежду. Здесь в этом монастыре есть душа, которая нуждается в помощи и только ты сможешь ей помочь. Если ты справишься, обретёшь любовь, если же нет… тебе нечего терять. Ты потерял самого себя, осталось лишь исчезнуть, или найти то что утрачено. Прощай!

Она исчезла в тени ближайшего дерева, а я вдруг ощутил жуткую тоску. Каждое слово этой женщины причиняло мне почти физическую боль, отголоски её речи звучали в ушах будоража мою память. Мучимый неизвестностью я бросился бежать, и вот ведь ехидная судьба — прибежал-таки, и именно туда где меня «больше всего ждали».

Я попал на кладбище. Поначалу это удивило меня, но вспомнив, что монастырь стоит уже не один век, я сделал-таки вывод в нужную сторону и немного успокоился, но, как оказалось я слишком рано вздохнул с облегчением.

Монастырское кладбище было не слишком богатым, каждый почивший мог рассчитывать только на свой клочок земли да простенькое каменное надгробие. Я почти не встречал никаких отличий, вроде мраморных плит и прочей атрибутики. На ум приходила мысль, что учеников и учителей хоронят одинаково. Но я понял, что ошибся, на отшибе уже ближе к лесу находился склеп. Какая-то часть меня подсказывала, что ранее мне приходилось бывать на кладбище, меня охватила тихая скорбь. Мне не были знакомы люди похороненные здесь, они были здесь до меня, будут и после, но атмосфера сложившаяся вокруг буквально толкнула меня отдать дань уважения этому месту. Я встал на колени возле одной из могил про себя затянув какую-то молитву. Я что-то говорил, о чём-то рассказывал, причём трудно сказать кому. Мертвецам, которым уже всё равно, или же Госпоже, которая незримо присутствовала в этом месте.

Тревога мучившая меня вроде как отступила. Мысленно поблагодарив Госпожу я отправился было обратно в монастырь, но тихий скрип раздавшийся со стороны склепа заставил меня отправиться и посмотреть в чём дело.

Дверь огромного каменного склепа была приоткрыта, наверное именно она и скрипнула, но снаружи никого не было, значит визитёр отправился внутрь. Несколько секунд я боролся с самим собой, но всё же отправился посмотреть, кому это не спится в такое время.

Изнутри склеп оказался гораздо просторнее чем снаружи, он уходил довольно далеко под землю, в коридоре висели факелы, судя по яркости горения они были хорошо промаслены, значит за этим местом тщательно следили. Но я старался не обращать внимания на обстановку, я шёл вперёд. Я услышал чьи-то всхлипывания и да будут благословенны небеса за то, что у меня хватило ума затаиться и посмотреть за угол.

За поворотом находилась довольно обширная круглая зала, но она освещалась не Факелами а кристаллами имитирующими дневной свет. Это меня насторожило, я знал, что кристалл — магическая структура разнонаправленного действия, присутствие кристаллов на кладбище не приветствовалось если только… А вот что ещё за «если только» я не помнил.

Я ещё осторожнее высунул голову, опасаясь, что меня могут заметить. В дальнем конце залы, возле стены с нишами, в которых наверное находились останки похороненных (простите за более чем странное сравнение) стояла девушка. Её наполовину скрывала тень и я не мог как следует рассмотреть, кто это, но услышав тихий голос, который изредка сменялся всхлипами, я сразу же узнал её. Дженналит.