Блондинки моего мужа
Шрифт:
– Но на это уйдет время, – не удержался Жорик.
– Зато мой прибор будет более совершенен. Вы ведь поделитесь мнением о недостатках, чтобы Меля мог устранить их в следующих моделях?
– Сколько же стоит этот прибор, если из-за него столько шума? – я вовремя вспомнила об обещании не закатывать скандалы, поэтому не стала настаивать на ответе, а переменила тему, – Кстати, чего от тебя Маша тогда хотела? Зачем ты к ней ездил?
Георгий отмахнулся.
– Очередные слезные уговоры забрать завещание из сейфа Лихогона. Это, дескать, последняя надежда восстановить справедливость. Они с Тёмкой придумали, как нейтрализовать собаку и даже безвредного снотворного для бедного зверя купить успели. Детский сад! Я с ними быстренько посоглашался, забрал магнитофон и пошел в нашу комнату, твои разговорчики
– Это с чего это ты сделал такой вывод? – ахнула я. Потом вспомнила разговор, где я преимущественно молчала, а Лиза говорила исключительно про любовь. Вспомнила и не смогла не рассмеяться, – Да, действительно странно выходит. Хорошо еще, что ты не стал врываться в офис и изображать Отелло.
– Он наделал много других глупых вещей, – заверил Лихогон.
– Не таких уж и глупых, – кинулся оправдываться Георгий, – А что бы ты на моем месте делал? Такая путаница кругом. Сплошная фальшь. Все играют какие-то непонятные роли. Единственный шанс понять, что происходит – досмотреть спектакль до конца. Для этого нужно вручить главной виновнице это злополучное завещание и, перестраховавшись записями с её бредовыми историями, просто понаблюдать, что будет. По-моему, здравое решение. В общем, стоим это мы с Фордом неподалеку от вашего офиса. Вслушиваемся с помощью чудо-ручки в происходящее. Убедившись в полном твоем, Катерина, провале, я решил поработать страховкой. Тем более, в чудо-ручке уже батарейка села и слушать мне больше было нечего. Вот и решил: у тебя не вышло – я продолжу. Помнишь, как мы когда-то рассуждали о грамотной работе команды? Ну, когда каждый выполняет свои собственные обязанности, но при этом все друг друга страхуют…
– О, – обрадовано вмешался Лихогон, – Я тоже часто задумывался о парадоксе функционирования группы. С одной стороны, если все компетентны во всем, происходят постоянные стычки и результативность работы снижается из-за расходов энергии на взаимные придирки и пререкания. С другой стороны, если каждый разбирается только в своем куске деятельности, то каждый член группы становится незаменимым. И, в случае чего, взаимная страховка просто невозможна… Именно из-за этого парадокса я до сих пор работаю в одиночку.
– Но от этого, мой дорогой, – Георгий с удовольствием погрузился в тему, – Вы совершаете множество досадных ошибок. Ваш глаз, говоря ненаучно, приобретает постоянную “замыленность”, и вы уже не можете претендовать на объективное видение ситуации.
– Для борьбы с этим стоит привлекать наемных исполнителей и консультантов, – назидательно сообщил Лихогон.
– Господа! – вмешалась я, – Не время для нравоучений. Праздными рассуждениями вы можете обменятся и позже. Может, стоит все же вернуться к делу? Предлагаю прокатиться к нам на дачу. Так сказать, просто для очистки совести. Будем надеяться, что подозреваемая, догадавшись о том, что находится на грани разоблачения, забросила свои преступные планы, и покинула арену действий.
– А Темка? – вдруг встревожился Георгий, – Он ведь искренне привязался к нашей аферистке. Как он перенесет такое разочарование? – такого заботливого Георгия я всегда любила и уважала. Жорик, и не подозревая о моих вновь возродившихся симпатиях, продолжал, –
Воображение моё маниакально предполагало худший вариант развития сюжета.
– И тогда, призвав на помощь ЛжеКузена и Гору, конечно же, околачивающихся где-то поблизости, из потенциальной преступницы, Мария обратилась в самую что ни на есть настоящую… Что они сделали с нашим Тёмкой?! – больше всех собственным предположением я напугала сама себя и теперь, никого не желая слушать, рвалась к Форду. Георгий молча схватил меня за руку, не отпуская, выигрывая себе тем самым драгоценные минуты для принятия решения.
– При чем здесь Мишутка? – не отставал Лихогон, крепко удерживая меня за другую руку.
– О чем вообще идет речь? – подливала масло в общую панику Лизавета.
Словно лебедь, рак и щука, присутствующие разрывали меня на куски.
– Значит так, – принял командование на себя Георгий, – По машинам! В той же комплектности, что и прибыли сюда. Таким образом, по дороге Катерина сможет ответить на ваши вопросы, а я – поразмыслить над ситуацией в тишине. Мысль о взятии полчища ос на работу пришлась мне очень даже по душе, – насмешливо подмигнул муж мне, и снова вернулся к серьезному тону, – Встретимся возле поворота на нашу улицу и определимся, как быть дальше.
К немалому моему удивлению, Лихогон был единственным, кто беспрекословно подчинился распоряжениям Георгия. Мы с Лизой еще пытались что-то вопрошать, но Георгий не слушал, а Петр Степанович сгреб нас с Лизаветой в охапку (меня – уважительно, а Лизу – совсем по-хозяйски, отчего та покрылась счастливым румянцем) и потащил к своей машине. По пути я строила из себя ГайЮлийЦезаря, одновременно отвечая на все вопросы и, вдобавок, указывая дорогу.
20. Глава двадцатая, по ту сторону совести заводящая.
– Слушай, я запутался, – обиженно пробормотал Георгий, когда мы снова встретились, – Если ЛжеКузен ложный, то и Гора должен быть таким же. Но Лихогон, вроде бы, не слишком отпирался по поводу своего Мишутки. Вроде бы как Гора за нами, конечно, следил, но не из вредительских побуждений, а во благо дела о наследстве…
Вспомнив о своей чудо-ручке, Георгий приободрился. В современных мужчинах, как мне кажется, постулат: “сила есть – ума не надо” принял вид: “есть техника – не надо ни силы, ни ума”, что есть еще более вредный принцип. Я вздохнула, неодобрительно покачивая головой. Стараясь не шуметь, мы с мужем тайно пробирались к калитке родительской дачи. Свой Форд, Лизавету и Лихогона мы оставили в конце улицы. Договорившись созвониться, когда ситуация с наличием Маши на даче прояснится. Когда Жорик хотел сообщить что-то, он останавливал меня, многозначительно прикладывал палец к губам и шептал свои подозрения. Я не отвечала, воспринимая приложенный Жориком к губам палец, как просьбу о молчании.
– Ну что же ты молчишь?! Объясни мне что-нибудь! – принялся противоречить сам себе Георгий, – Надо было сажать тебя в Форд. Скажи, следит Лихогон за наследником или нет?
– Следит, – не решилась и дальше испытывать Жоркину психику молчанием я.
– Значит, Гора, выходит, двойной агент… Черти что! И на ЛжеКузена работает, иначе бы меня не похищал, и на Лихогона, потому что от его имени за наследницей следит…
– Думаешь, Машка наследница? – насмешливо поинтересовалась я, – Нет. Точно известно, что наследник – не девочка.
– А кто? – Улавливающий Тупик, кажется, добрался и до Георгия, – В смысле, а зачем тогда Лихогон наслал на нас Гору?
– Не знаю, – раздраженно пожала плечами я, – Петр Степанович говорит, что много сам не понимает. Обещает разобраться как можно скорее. Ты лучше не о них, а о нас подумай! Чего мы крадемся? Что будем делать, если Маша дома?
– Главное – вести себя естественно. Сделаем вид, что ни о чем не догадываемся. Скажем, мол, завещание достали, но отдавать пока не будем. Она, конечно, возмутится. А мы ей в ответ сообщим, что формулировка завещания такая, что ни один нотариус его, в общем-то, за действующий документ не примет. Скажем, мол, собираемся с юристами на тему этой формулировки консультироваться, и с прочими мракобесами отечественного законодательства.