Бог-без-имени
Шрифт:
– Я рад, - сказал Фьольвир.
– Мы оба рады, - поддержал его двойник.
– Ну, это уже интересней, - сказала тьма.
– Будет ли кто-то еще? Все-таки вас маловато.
– Я еще!
– раздался задорный голос.
Фьольвир увидел вставшего за усачом Хворвика. На шее, закрывая разрез, у него была повязана тряпка.
– А ты как здесь?
– спросил Фьольвир.
– Не знаю, - ответил Хворвик.
– Но ты же…
– Ага.
– Очень интересно, - пошевелилась тьма.
– Будут ли еще любители умереть? Просто проходной
– Мы.
Коротким строем вынырнули из сумрака и выстроились за двойником кааряйны вперемешку с соломенными йотунгами.
– И мы, - встали с другой стороны стражники и недавние обитатели дворца Сарина Инца.
Компания была пестрая, в рубашках, везингах и доспехах, измазанных кровью.
Фьольвир ничего уже не понимал. Зато тьма, словно принюхиваясь, повела головой.
– Как от вас тянет эйхе! Прекрасно! Прекрасно! Все с толикой божественных сил! Славное будет сражение!
– Так ты согласна?
– крикнул Фьольвир.
– Я с удовольствием посмотрю, как мои вахены порубят вас на кусочки, человечек. В мелкую окрошку.
– Ха, я не против!
– облизнулся усач.
– Только нам надо видеть шкатулку!
– донесся из строя кааряйнов голос Унномтюра.
– А то ради чего - в окрошку? Просто так?
Тьма захохотала.
– Обожаю самоуверенных человечков!
Она вытянулась, выпростала из-под брызнувшего мраком хелька тонкую руку и вознесла ее на неимоверную высоту. Там, на высоте, под самыми тучами и сверкнула рунами шкатулка.
– Достаточно?
– Пойдет!
– сказал невидимый Унномтюр.
Фьольвир кивнул.
– По крайней мере, видно.
– Замечательно!
– оценила тьма.
– Мне уже не терпится увидеть ваши трупы! Кто даст сигнал?
– Наверное, я, - сказал Фьольвир.
– Человечек в одном сапоге…
– Вообще-то, герой.
– Да-да, я помню, Фьольвир Маттиорайс, - кивнула тьма.
– Только ты, человечек, не стой, у меня времени мало. Впереди - целый мир, а потом - еще один, и еще! Наплодили, понимаешь, миров твои боги… Творцы так себе, но самомнения… Точно знаю, самомнение от них к вам перешло. Ну, подавай сигнал!
Фьольвир поднял руку.
Вахены, до которых было не больше десяти крафуров, задвигались, облизываясь, затолклись плечами, подбадривая себя. Зазвенели, сталкиваясь, черные мечи. Часть вахенов присела, выставив копья.
– Люди!
– крикнул Фьольвир.
– Возможно, мы сейчас умрем окончательно…
Тьма гоготнула.
– Но это не важно, - продолжил Фьольвир.
– Все мы здесь находимся ради одного - спасти наш мир от поглощения изначальной тьмой, и тогда уже не будет ни земли, ни неба, ни родных, ни нас самих. Она пожрет все. Раньше ее сдерживали боги, но теперь они заточены в шкатулке, и, значит, спасти мир и другие миры придется нам. Другого просто не остается. Вы готовы?
Нестройный, но решительный гул голосов был ему ответом. И люди, и йотунги, стоя в одном ряду, ощетинились оружием.
– Собрал, кого
– Чудовищ не стал оживлять, не управляемы. Ты готов?
Незаметно кивнув, Фьольвир крикнул:
– Тогда в бой!
Вопли взметнулись вверх. Люди, йотунги и вахены сошлись и сшиблись, как две волны. Одна, правда, была пожиже, но оказалась более юркой. Зазвенело железо, высекая искры. Комья соломы полетели в стороны. Черной пеной принялись стягиваться к месту сражения вахены с задних рядов.
Фьольвир, приготовившийся ринуться в схватку, застыл с поднятой ногой.
– Тише, арнасон, - сказал Унномтюр, придерживая героя.
– Я сейчас выскочу, подопни меня штиром.
– Как?
– Пониже спины, понятно. У меня есть план.
– Какой?
– Осторожно, - сказал Унномтюр и качнул Фьольвира так, чтобы черная секира, со свистом мазнув по воздуху, прошла мимо.
– План, конечно, дурацкий, но героический. И может, ничего и не выйдет. Понял? В бой!
Становясь видимым, он выскочил к огромному вахену, который определил Фьольвира своей целью.
– Ах-ха!
Босой на одну ногу, в драном везинге и штанах, кое-как перехваченных поясом, Унномтюр в прыжке врезался вахену в подбородок. Секира, которая была в крафуре от того, чтобы раскроить Фьольвира надвое вместе с лапами вахена подлетела высоко-высоко вверх и, вращаясь опасным, заточенным колесом, устремилась к земле.
– Давай!
– крикнул, опускаясь, Унномтюр.
Сверкнули голубые глаза. Фьольвир увернулся от йотунга, повалившегося от удара копья, притормозил босой ступней, будто окунул ее в угли, и с воплем поймал пятую точку своего нисколько не воображаемого спутника на носок сапога.
Ах!
В ногу отдало острой болью. Зато Унномтюром выстрелило над вахенами, и он яркой молнией прочертил сгусщающийся над сражением мрак.
– Эй!
Тьма попыталась отмахнуться от него, но он легко прошил складки хелька и, кажется, даже оттолкнулся от них. Во всяком случае, направление полета его слегка изменилось. Фьольвир тем временем избежал нежелательной встречи с двумя зазубренными мечами, на одной ноге поднырнул под копье и, на штире рванув между раздвинутых лап, от души врезал вахену топориком по открывшейся спине. Геройская сила была при нем. Вахена опрокинуло на соседей.
– Бей!
– взвился голос двойника.
Впереди мелкнул Хворвик, позаимствовавший зачем-то тяжелый вахеновский меч.
– Эй! Куда?
Вздернув голову, Фьольвир увидел, что тьма отводит руку со шкатулкой в сторону от настырного Унномтюра, но тот летит куда быстрее ее движения - еще бы, сила героического пинка! Потом Фьольвир отвлекся на двух вахенов, которые, раскромсав секирами одного из стражников, пошли на него. Обегать их, тормозить уже почти ничего не чувствующей ногой, пропускать черное железо и вонзать под чешую свое у него отняло достаточно времени, чтобы, в очередной раз подняв глаза, он не увидел ни тьму, ни Унномтюра. По лапе, по зубам, по мордам!