Болотная трава
Шрифт:
Было уже совсем, по-летнему жарко. Женщины в купальниках и сарафанах, мужчины в трусах и майках, разгорячённые, озабоченные, деловитые, суетились на своих крохотных участках. И поляна гудела как растревоженный улей. А вдоль главной дороги сплошной вереницей по обеим сторонам стояли машины, на свой участок ещё никто не мог заехать. И эти пёстрые ленты самых разных машин под ярким солнцем ещё больше оживляли всё вокруг.
— Сколько народу, а? — сказал Виталий, вытирая пот со лба. — И как вкалывают! Всё-таки дело стало действительно всеобщим. Правильно
— Но и хлопот много, — вздохнула Лена. А Виталий мечтательно заключил:
— И для жуликов раздолье, представляешь? — И, перебив сам себя, энергично произнёс: — Ладно. С чего начнём?
Он огляделся.
— Давай найдём симпатичное семейство, которое сейчас отдыхает, и вступим в разговор, — предложила Лена, тоже оглядываясь.
Невдалеке, за вереницей машин, они заметили скромный домик с недостроенной крышей, где возились трое полуголых рабочих. А возле домика, на небольшом пригорке, расположилась пожилая пара и закусывала, разложив на раскладном столике свои припасы. Полный седой мужчина в мятых брюках и расстёгнутой рубашке, под которой виднелась заросшая седыми волосами розовая грудь, с тюбетейкой на голове, сдвинув на лоб очки и держа в руках газету, следил за женой, видимо, давая какие-то указания по поводу того, что и куда класть на столике. Женщина отмахивалась от него и, очевидно делала всё по-своему. Полная, в тёмном платье с короткими рукавами, загорелая до черноты, седые волосы она прикрыла пёстрой косынкой.
Виталий и Лена пробрались между машин, сошли с дороги и неровной тропинкой между горами песка и щебня добрались до домика.
— Добрый день, — сказал, подходя, Виталий. — И приятного аппетита. Разрешите у вас спросить?
— Прошу, прошу, — сделал широкий приглашающий жест мужчина, очевидно, обрадованный появлением новых людей, прекращавшим затяжной и надоевший ему самому спор с женой. — Заходите, присаживайтесь, — оживлённо добавил он.
— Заодно и чаем вас угостим, — приветливо добавила жена, которой молодые люди, очевидно, понравились.
— Спасибо. А мы присоединим и свои запасы. — Виталий, улыбаясь, поднял сумку.
Через несколько минут они уже сидели все четверо на низеньких раскладных стульчиках вокруг импровизированного стола и оживлённо разговаривали.
— Но сколько же тут домик может стоить? — спросил Виталий.
— По-разному. Вот наш, например, — мужчина махнул рукой в сторону дома, — кругом обойдётся тысяч в шесть.
— На три тысячи банк ссуду дал, — добавила хозяйка и усмехнулась. — А сыну пришлось подписку дать, что если мы с отцом помрём и долг вернуть не успеем, то он обязуется вернуть. А уж бумаг понаписали — страсть сколько. Всё указываем, куда каждый рубль истратили. Смех и грех.
— Ну и что? Порядок такой. Нечего тут обижаться, — строго заметил старик хозяин и вздохнул: — Ничего не поделаешь. — Потом продолжал прерванный разговор: — Так вот наш, я говорю, обойдётся тысяч в шесть. А вон, допустим, тот, с башенкой, видите? Это зампреда нашего
— А почему же так? — удивился Виталий.
— Материала побольше, рабочие подороже, затем удобства всякие предусмотрел.
— А какие, к примеру, нельзя?
— О господи, да чего только нельзя, — махнул рукой старик. — Вот, к примеру, площадь должна быть не больше тридцати пяти метров квадратных. Почему, спрашивается? А если у нас два сына да внуков трое? — Он загорелся негодованием. — Бюрократ, понимаешь, сидит и думает, как людям жизнь подпортить, чего бы ещё такое запретить. Я считаю так. Честные у тебя деньги? Честные. Строишь по-честному? По-честному. Ну и строй, что желаешь, что тебе требуется, раз государство тебе землю дало.
— Вон идёт с кралей своей краденой, — сухо объявила хозяйка, отведя глаза. — Вот уж где всё не по-честному.
— Кто идёт? — оглянулся старик.
— Да Ной Герасимович, кто же ещё.
— С Лариской?
— С нею.
Виталий тоже заметил вдали знакомую фигуру Птицына и рядом с ним молодую красивую женщину в узких голубых брючках, заправленных в мягкие сапожки, в синей блузке, максимально обнажавшей шею и плечи, на голове её красовалась кокетливо сбитая набок широкополая белая шляпа с синей лентой. Пара скрылась в доме.
— Красивая женщина, — заметила Лена.
— Такая кому хочешь голову вскружит, — согласился Виталий. — Особенно пожилому.
— Вот и вскружила, сначала одному, потом другому, — неприязненно сказала хозяйка. — А первого говорят, убили.
Лена вполне естественно всплеснула руками.
— Неужели из-за неё?
— Не-ет, — покачал головой старик. — Лямкин у нас был вроде как казначей.
В это время Виталий заметил, как из дома Птицына вышла Лариса и, оглянувшись, не спеша, аккуратно перепрыгивая через глубокие жирные колеи и неровности будущей улицы, направилась в сторону дороги, где стояли машины.
Виталию почему-то не понравилось, как она огляделась.
— За всё надо платить, — рассудительно продолжал между тем старик хозяин, отпивая чай. — Вон коменданту нашему, к примеру, мы даже домик выстроили. Маленький, дешёвый, а выстроили. Молодой, одинокий, хватит с него пока. Да вы небось видели, второй от ворот. У него петух на крыше, как у царя Додона, — усмехнулся он. — Чтобы всё окрест видел.
Но тут Лена, перехватив взгляд Виталия, сказала:
— Спасибо вам. Пойду пройдусь. Посмотрю, как люди строятся. Ты не хочешь?
— Нет пока, — ответил Виталий. — Посижу ещё с хорошими людьми. — И добавил, обращаясь уже к старику хозяину: — Хочется нам к вам попасть. Такая красота тут.
Между тем Лена поднялась и направилась к дороге.
— Случайно не сестра она вам? — с улыбкой спросила хозяйка. — Уж больно похожи.
— Точно, сестра, — улыбнулся довольный Виталий и уже совершенно непроизвольно добавил: — Давно уже сестра.
— Это как понять? — удивились хозяева.