Большие надежды. Соединенные Штаты, 1945-1974

Паттерсон Джеймс

Те, кто сопротивлялся ожидаемым требованиям правозащитных групп в середине и конце 1960-х годов, контролировали многие рычаги власти, включая Конгресс, в Соединенных Штатах. Некоторые отстаивали свои собственные «права», включая право вести свою жизнь (или бизнес) без государственного регулирования. Поскольку после 1965 года ЛБДж и либералы потеряли влияние, консерваторы выиграли большинство сражений. При этом они разочаровывали новых претендентов, доводя их до нового уровня ярости, а иногда и до более конфронтационных форм протеста. Эти протесты, в свою очередь, вызвали ответную реакцию, которая обрушилась на самые разные мишени, включая антивоенных демонстрантов, «новых левых», «бездельников» и «неприветливых» чернокожих. К 1968 году жизнь в Соединенных Штатах стала гораздо более противоречивой, чем в обнадеживающие дни «Великого общества». Фрагментация и поляризация, в значительной степени демонстрируемые по телевидению, казалось, ставили под угрозу уступчивость политического компромисса и угрожали социальной стабильности нации.

НА ФОНЕ этой непрекращающейся поляризации либералы (и другие) восприняли несколько событий 1966 и 1967 годов. Одним из них, конечно, было продолжающееся процветание. Конечно, были и проблемы, которые вызывали беспокойство, включая широко распространенную бедность среди меньшинств, сельскохозяйственных рабочих и семей, возглавляемых женщинами. Кроме того, экономистов начали беспокоить первые зачатки инфляции, вызванной увеличением военных расходов. [1584] Тем не менее, экономика в эти годы выглядела необычайно здоровой. Высокие уровни производительности труда продолжали поддерживать неравномерный, но реальный экономический рост. Общий уровень безработицы снизился с 4,5% в 1965 году до 3,5% в 1969 году, что стало самым низким показателем со времен Корейской войны. [1585]

Подоходные налоги, сниженные в результате сокращения налогов в 1964 году, оставались относительно умеренными и были значительно ниже, чем в других промышленно развитых странах. [1586] Неравенство личных активов фактически немного снизилось. [1587] Несмотря на опасения экономистов — опасения, которые оказались оправданными в 1970-х годах, — большинство американцев в годы правления Джонсона сохраняли уверенность в будущем развитии экономики. Эта уверенность во многом способствовала раздуванию и без того значительных ожиданий. [1588]

1584

Paul Kennedy, The Rise and Fall of the Great Powers: Economic Change and Military Conflict from 1500 to 2000 (New York, 1987), 384; Alan Wolfe, America’s Impasse: the Rise and Fall of the Politics of Growth (New York, 1981), 161; David Calleo, The Imperious Economy (Cambridge, Mass., 1982), 201–16; Godfrey Hodgson, America in Our Time (Garden City, N.Y., 1976), 245–54. Обсуждение этих экономических проблем см. в главах 23 и 25.

1585

Calleo, Imperious Economy, 201–10.

1586

John Witte, The Politics and Development of the Federal Income Tax (Madison, 1985).

1587

Carol Shammas, «A New Look at Long-Term Trends in Wealth Inequality in the United States», American Historical Review, 98 (April 1993), 412–31.

1588

Paul Conkin, Big Daddy from the Pedernales: Lyndon Baines Johnson (Boston, 1986), 204–6; Doris Kearns, Lyndon Johnson and the American Dream (New York, 1976), 297.

Сторонники либеральных программ в эти годы с удовлетворением отмечали, что федеральному правительству удалось сохранить расходы на человеческие ресурсы даже в условиях эскалации во Вьетнаме. Действительно, такие расходы, хотя и были небольшими по сравнению с расходами на оборону, значительно выросли в период с 1965 по 1970 год, причём гораздо быстрее, чем в годы «Нового рубежа — Великого общества» с 1961 по 1965 год. [1589] В процентном отношении к валовому внутреннему продукту они выросли с 5,2% в 1960 году, 5,4% в 1965 году до 7,7% в 1970 году. Казалось, Соединенные Штаты обладают достаточным богатством, чтобы тратить его на масло (хотя и не так много, как хотелось бы реформаторам) и в то же время выделять очень большие суммы на оружие.

1589

«Человеческие ресурсы», по определению правительства, включают такие вопросы, как социальное обеспечение, обеспечение доходов (например, AFDC и продовольственные талоны), Medicare и Medicaid, государственное финансирование образования и обучения, а также пособия для ветеранов. Суммы, потраченные на эти цели, выросли в текущих долларах с $26,2 млрд в 1960 году до $36,6 млрд в 1965 году и $75,3 млрд в 1970 году (и до $173,2 млрд в 1975 году). (Большая часть этих расходов была направлена на программы социального обеспечения и Medicare, а не на программы для бедных). Расходы на оборону выросли с 48,1 миллиарда долларов в 1960 году до 50,6 миллиарда долларов в 1965 году, подскочили до 81,7 миллиарда долларов в 1970 году (и, после некоторого снижения в начале 1970-х годов, немного увеличились до 86,5 миллиарда долларов в 1975 году). Statistical Abstract of the United States, 1994 (Washington, 1994), 330–32. См. также главы 18, 23 и 25.

Либералы особенно радовались деятельности Верховного суда, который оставался оплотом поддержки «революции прав» вплоть до отставки Верховного судьи Уоррена в 1969 году. В 1966 году он поддержал усилия по привлечению федеральных властей к преследованию людей, убивших Чейни, Швернера и Гудмана в 1964 году; в 1967 году он единогласно отменил закон штата Вирджиния, запрещавший межрасовые браки. [1590] Гражданские либертарианцы особенно приветствовали мнение большинства по делу «Миранда против Аризоны» (1966 г.), в котором Суд 5:4 расширил права подозреваемых в совершении преступлений. [1591] Голосом, наполненным эмоциями, Уоррен заявил со скамьи подсудимых, что предполагаемый преступник «должен быть предупрежден о том, что он имеет право хранить молчание, что любое его заявление может быть использовано в качестве доказательства против него, и что он имеет право на присутствие адвоката, либо нанятого, либо назначенного». Полиция может допросить обвиняемого, который отказался от этих прав, но даже в этом случае подозреваемый может прекратить допрос, потребовав встречи с адвокатом или сославшись на свои конституционные права.

1590

Loving v. Virginia, 388 U.S. 1 (1967).

1591

384 U.S. 436; John Blum, Years of Discord: American Politics and Society, 1961–1974 (New York, 1991), 212–13.

Как оказалось, «Миранда» не сильно изменила правоприменительную практику: полиция и прокуроры сумели найти способы обойти это решение. Однако в то время решение вызвало бурную полемику, поскольку «преступность на улицах» становилась острой национальной проблемой. Разъяренные консерваторы начали объединяться во все более самосознательные лобби. Судья Джон Маршалл Харлан стучал кулаком по столу, регистрируя своё несогласие. «Эта доктрина не имеет… не имеет санкции, не имеет санкции… Очевидно, что она будет означать постепенное исчезновение признаний как законного инструмента правоприменения». Судья Байрон Уайт, ставленник Кеннеди, добавил: «В каком-то неизвестном количестве случаев правило Суда вернёт убийцу, насильника или другого преступника на улицы… чтобы он мог повторить своё преступление, когда ему заблагорассудится». Исполнительный директор Международной ассоциации начальников полиции ворчал: «Похоже, теперь нам придётся снабдить все патрульные машины адвокатами». [1592]

1592

Newsweek, June 27, 1966, pp. 21–22.

Эти важные решения указали на ключевую тенденцию, которая должна была усилиться в последующие годы: стремление людей объединяться в группы для защиты своих прав и добиваться судебной защиты, чтобы их реализовать. Все чаще и чаще американцы обращались к судебным процессам. Профессия юриста, одновременно направляя и отражая эту тенденцию, быстро росла в размерах и привлекала многих самых амбициозных и сознательных выпускников колледжей. Наиболее успешные практикующие юристы присоединились к «новому классу» высококвалифицированных, хорошо оплачиваемых «экспертов» — технократов, консультантов, медиков, ученых, — который процветал в эти динамичные годы. Многие юристы, вдохновленные примером высшего суда страны, трубили о соблазнительном языке прав, чтобы продвинуть требования своих клиентов.

Некоторые из этих юристов занимались либеральными делами, добровольно выступая в качестве защитников обиженных и угнетенных людей, часто под эгидой программ юридических услуг ОЕО. В процессе работы они расширяли права получателей социального обеспечения, помогали меньшинствам, добивавшимся справедливого жилья, и содействовали усилиям бедных. После середины 1960-х годов «революция прав» получила поддержку на самом верху не от законодательных актов — Конгресс препятствовал дальнейшим шагам, — а от судов и правительственных бюрократических структур, состоящих из либеральных активистов, многие из которых работали в агентствах, расширенных благодаря таким вехам «Великого общества», как ОЕО и законы о помощи образованию и гражданских правах. И тогда, и позже противники этих активистов с горечью жаловались на то, что суды и федеральные агентства берут верх над более консервативной народной волей и предоставляют необоснованно благоприятное политическое отношение непреклонным группам, особенно чернокожим. [1593]

Борьба за права оказалась особенно убедительной в Вашингтоне, где недавно созданные бюрократические структуры, такие как Управление по соблюдению федеральных контрактов и Комиссия по равным возможностям трудоустройства, стали все больше реагировать на протестные группы. Новые представления о «позитивных действиях» начали медленно закрепляться в середине 1960-х годов. В сентябре 1965 года Л. Б. Дж. издал указ № 11 246, в котором (с поправками на пол в 1967 году) говорилось, что подрядчики должны «предпринимать позитивные действия, чтобы гарантировать, что кандидаты будут приняты на работу, а с работниками будут обращаться во время работы без учета их расы, цвета кожи, религии, пола или национального происхождения». В мае 1968 года Министерство труда Джонсона развило этот приказ, потребовав от подрядчиков подготовить этнические переписи потенциальных работников и разработать «конкретные цели и графики для скорейшего достижения полного и равного трудоустройства». Департамент определил группы, подлежащие учету, как «негры», «восточные люди», «американские индейцы» и «американцы испанского происхождения». Это были рекомендации, которые все же были направлены на расширение возможностей трудоустройства для людей, находящихся в неблагоприятном положении. Они не устанавливали квот для групп населения, и их ещё предстояло реализовать. Тем не менее, тенденция к государственному обеспечению равных прав была очевидна. Многих либералов это воодушевило; другие, предвидя «обратную дискриминацию», встревожились. [1594]

1593

Paul Gewirtz, «Discrimination Endgame», New Republic, Aug. 12, 1991, pp. 18–23; Nathan Glazer, Affirmative Discrimination: Ethnic Inequality and Public Policy (New York, 1975).

1594

Diane Ravitch, The Troubled Crusade: American Education, 1945–1980 (New York, 1983), 282–84; Robert Weisbrot, Freedom Bound: A History of America’s Civil Rights Movement (New York, 1990), 292–95; Hugh Davis Graham, The Civil Rights Era: Origins and Development of National Policy, 1960–1972 (New York, 1990), 469–70, 550–65; Graham, «Race, History, and Policy: African Americans and Civil Rights Since 1964», Journal of Policy History, 6 (1994), 12–39; and Paul Burstein, Discrimination, Jobs, and Politics: The Struggle for Equal Employment in the United States Since the New Deal (Chicago, 1985).

ПОДЪЕМ ОРГАНИЗОВАННЫХ ДВИЖЕНИЙ среди ранее маргинализированных групп в эти годы был действительно заразительным. Одна из них состояла из сельскохозяйственных рабочих, особенно в Калифорнии. В 1965 году Сесар Чавес, тридцативосьмилетний мексикано-американец, всю жизнь собиравший урожай, возглавил объединение преимущественно мексиканских и мексиканоамериканских членов Национального профсоюза работников ферм с филиппинскими рабочими и создал Объединенный организационный комитет работников ферм. Чавес, хрупкий, застенчивый и почти монашеский человек, обладал харизмой, которая обеспечила ему легендарный статус лидера. Объединив рабочих, как никогда ранее, UFW присоединился к забастовке сборщиков винограда в Делано, Калифорния, в 1965 году, тем самым вызвав гораздо более широкую акцию рабочих, La Huelga («забастовка»), по всей долине Сан-Хоакин. La Huelga, получившая национальное звучание в результате бойкота в 1968 году против производителей столового винограда в долине, продолжалась пять лет. На пике бойкота около 17 миллионов американцев перестали покупать виноград, что обошлось производителям в миллионы долларов. В 1970 году производители наконец-то согласились подписать профсоюзные контракты. [1595] Зараза правосознания особенно привлекла женщин, которые стали более политически активными, чем раньше, с момента получения женщинами избирательного права в 1920 году. Их беспокойство начало открыто проявляться в 1963 году, отчасти благодаря публикации в том же году популярной книги Бетти Фридан «Фемининная мистика». В 1942 году Фридан окончила колледж Смита с дипломом Phi Beta Kappa и намеревалась поступить в аспирантуру, но вместо этого стала женой и матерью троих детей в пригороде Нью-Йорка. Становясь все более несчастной, она обнаружила на встрече выпускников Смита в 1957 году, что многие её одноклассники разделяют её недовольство. Дом, писала она позже, превратился в «комфортабельный концентрационный лагерь». Фридан не использовала в книге слово «феминистка», вместо этого она писала о «проблеме, у которой нет названия». Это было чувство разочарования и нереализованности, которое испытывали некоторые образованные женщины из среднего класса, такие как она, будучи круглосуточными домохозяйками. [1596]

1595

Mark Day, Cesar Chavez and the Farm Workers (New York, 1971); Juan Gonzales, Mexican and Mexican-American Farm Workers: The California Agricultural Industry (New York, 1985). Однако победа в 1970 году стала высшей точкой как для профсоюза, так и для Чавеса, которого некоторые профсоюзные лидеры считали авторитарным и неэффективным. Многие другие события, включая противодействие производителей, механизацию и растущую иммиграцию, ещё больше подорвали усилия профсоюза. К концу 1980-х годов менее 10 процентов винограда в районе Делано собирали члены профсоюза UFW. См. New York Times, April 24, 1993.

1596

Carl Degler, At Odds: Women and the Family in America from the Revolution to the Present (New York, 1980), 443; William Chafe, The Paradox of Change: American Women in the 20th Century (New York, 1991), 195–97; Arlene Skolnick, Embattled Paradise: The American Family in an Age of Uncertainty (New York, 1991), 114–15; David Halberstam, «Discovering Sex», American Heritage, May/June 1993, pp. 39–58; and Cynthia Harrison, On Account of Sex: The Politics of Women’s Issues, 1945–1968 (Berkeley, 1988), 172.

Фридан не сказала ничего нового, но она эффективно писала, опираясь на личный опыт, и сотни тысяч женщин отождествляли себя с ней. Её книга вышла в особенно удачное время. Комиссия Кеннеди по положению женщин уже обращала внимание на некоторые из проблем, на которые жаловалась Фридан. Завершив свою работу в октябре 1963 года, комиссия в течение следующего года выпустила около 83 000 экземпляров своего итогового отчета. [1597] Что ещё более важно, книга Фридан понравилась тем, что в ней нашли отражение две самые мощные социальные тенденции той эпохи. Одной из них было постоянно растущее число женщин — многие из них были домохозяйками — которые работали вне дома. В 1963 году 36,1 процента американских женщин старше 14 лет, или 24,7 миллиона человек, были заняты в рабочей силе. Это на 6,3 миллиона больше, чем в 1950 году. [1598] Более трех пятых из них, или 15,4 миллиона, были замужем. Другим течением было движение за гражданские права. Оно заставило миллионы американцев — как мужчин, так и женщин — обратить внимание на неравенство в Соединенных Штатах. [1599]

1597

Harrison, On Account of Sex, 172.

1598

In 1950, 31.4 percent of American women over 14 had been in the labor force. These trends accelerated in the mid — and late 1960s: by 1970 there were 31.2 million American women in the work force, or 42.6 percent of women over 16.

1599

Skolnick, Embattled Paradise, 72–73, 106–10; Jo Freeman, The Politics of Women’s Liberation: A Case Study of an Emergent Social Movement and Its Relation to the Policy Process (New York, 1975); Landon Jones, Great Expectations: America and the Baby Boom Generation (New York, 1980), 168–72.

Оптимистичный, благополучный дух того времени ещё больше способствовал распространению идей Фридан. По данным опросов, среди женщин, откликнувшихся на книгу «Фемининная мистика», было сравнительно немного представителей меньшинств или «синих воротничков». Многие из них, в конце концов, всегда работали вне дома, как правило, на низкооплачиваемых и разделенных по половому признаку работах, и они не нашли ничего освобождающего в её рассуждениях о карьере. Те из них, кто были матерями маленьких детей, знали, что никогда не смогут позволить себе дневной уход, который позволил бы им искать работу с перспективой на будущее. По этим и другим причинам женское движение после 1963 года медленно привлекало жен и матерей из рабочих классов. Но многие образованные женщины из среднего класса охотно откликнулись на книгу Фридан. Хотя у них ещё не сформировался коллективный, ярко выраженный феминистский взгляд на мир, они чувствовали, что в жизни есть нечто большее, чем уборка дома и воспитание детей.