Большие надежды. Соединенные Штаты, 1945-1974
Шрифт:
КАКИЕ БЫ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ни приносили активистам правозащитного движения решения суда Уоррена, забастовка сборщиков винограда и женское движение, они были поколеблены ударами, которые обрушились на «Великое общество» Джонсона в последние три года его президентства. [1608] ЛБДж пытался продвинуться вперёд на внутреннем фронте, особенно в 1966 году, когда он призвал Конгресс утвердить масштабную программу действий. Она включала в себя законы о правдивой упаковке и правдивом кредитовании в интересах потребителей, повышение минимальной заработной платы, а также законы о повышении безопасности в шахтах и на автострадах. Не менее важными были и другие цели: улучшение детского питания, очистка рек, реформирование системы залогов, предоставление надбавок к арендной плате для бедных, увеличение поддержки городского массового транспорта и расширение доступности недорогого жилья. Особенно Джонсон стремился остановить расовую дискриминацию застройщиков и домовладельцев. Список его целей подчеркивал особую заботу либералов середины десятилетия: улучшение качества жизни в городах. [1609]
1608
Sidney Milkis, The President and the Parties: The Transformation of the American Party System Since the New Deal (New York, 1993), 195–218.
1609
Joseph Califano, The Triumph and Tragedy of Lyndon Johnson: The White House Years (New York, 1991), 118–36, 257–59; Conkin, Big Daddy, 231–34; Wolfe, America’s Impasse, 102–4.
Конгресс
1610
Рост правительства в 1960-х годах был важным источником занятости в целом. Оплачиваемая гражданская занятость в федеральном правительстве выросла с 2,4 миллиона в 1960 году до 2,53 миллиона в 1965 году и 2,98 миллиона в 1970 году (оставаясь на этом уровне в 1970-х годах). В 1945 году, последнем году Второй мировой войны, эта цифра составляла 3,81 миллиона человек, к 1950 году она снизилась до 1,91 миллиона, а к 1955 году выросла до 2,4 миллиона. Занятость в государственных и местных органах власти росла более стабильно и быстро: с 3,2 миллиона в 1945 году до 4,3 миллиона в 1950 году, до 5,1 миллиона в 1955 году, до 6,4 миллиона в 1960 году, до 8 миллионов в 1965 году и до 10,1 миллиона в 1970 году.
1611
Jon Teaford, The Twentieth-Century American City: Problem, Promise, and Reality (Baltimore, 1986), 136–38; Conkin, Big Daddy, 231–32.
Таким образом, сессия 1966 года оказалась лишь слабым последним «ура» для либерализма на Капитолийском холме. На протяжении всей сессии консерваторы твердили о недостатках принятых ранее законов «Великого общества», в частности тех, которые были частью войны с бедностью. [1612] Особенно они нападали на Суд Уоррена, который они обвиняли в росте преступности и расовых беспорядках в городах. Джеральд Форд из Мичигана, лидер республиканцев в Палате представителей, спрашивал: «Как долго мы будем отказываться от закона и порядка — основы любой цивилизации — в пользу мягкой социальной теории, согласно которой человек, бросающий кирпич в ваше окно или зажигательную бомбу в вашу машину, — это просто непонятый и обездоленный продукт неполной семьи?» [1613]
1612
См. Daniel Moynihan, Maximum Feasible Misunderstanding: Community Action in the War Against Poverty (New York, 1969), 129–38.
1613
James Sundquist, Politics and Policy: The Eisenhower, Kennedy, and Johnson Years (Washington, 1968), 285.
Сторонники прав обездоленных одержали несколько побед на выборах 1966 года, в том числе триумф Уолтера Мондейла, молодого либерала, который заменил Хамфри в Сенате. Избиратели Массачусетса направили в Сенат Эдварда Брука, умеренно либерального республиканца, который стал первым в истории США чернокожим, всенародно избранным в верхнюю палату. [1614] Но консерваторы добились большего. Калифорнийцы выбрали губернатором Рональда Рейгана, а не занимавшего этот пост два срока Эдмунда «Пэта» Брауна, победившего Никсона в 1962 году. Жители Алабамы, которым закон не позволил переизбрать Уоллеса, поставили вместо него его жену Лурлин: Уоллес фактически остался губернатором. Лестер Мэддокс, ярый расист, получивший известность тем, что запретил чернокожим посещать свой ресторан, стал губернатором Джорджии. Республиканцы, в большинстве своём консерваторы, сменили сорок семь действующих демократов в Палате представителей и трех — в Сенате.
1614
Newsweek, Nov. 21, 1966, p. 37.
Озадаченный Джонсон понял, что на стене пишут консерваторы. Его послание о положении дел в стране в 1967 году было настолько скромным, что обозреватель Джеймс Рестон высмеял его как обращение «о пушках и маргарине». Тем не менее, ЛБДж продолжал настаивать на городских реформах, и в 1968 году Конгресс разрешил выделить 5,3 миллиарда долларов федеральных денег в течение следующих трех лет на субсидирование дешевого частного жилья. Предполагалось, что закон приведет к строительству 1,7 миллиона домов или квартир в течение следующих десяти лет. Закон о жилье действительно привел к всплеску строительства. Но многие застройщики, как и в прошлом, умудрялись обходить контроль качества и возводить некачественные объекты. Разразились скандалы, истощившие поддержку конгресса. К 1970 году программа была в основном приостановлена. [1615]
1615
Conkin, Big Daddy, 233–34.
ЛБДж также продолжал оказывать давление на свой законопроект об открытом жилье. В апреле 1968 года Конгресс развернулся и одобрил его. Мера была амбициозной, запрещая дискриминационные практики, затрагивающие 80 процентов жилья в стране. Однако Конгресс принял решение только потому, что был напуган беспорядками, последовавшими за убийством Мартина Лютера Кинга. Закон, как правило, требовал, чтобы заявители несли бремя доказывания, и предусматривал лишь слабое правоприменение. Учитывая широко распространенный отказ
1616
Weisbrot, Freedom Bound, 271–72; Graham, «Race, History, and Policy»; Allen Matusow, The Unraveling of America: A History of Liberalism in the 1960s (New York, 1984), 206–8; Steven Lawson, «Civil Rights», in Robert Divine, ed., Exploring the Johnson Years (Austin, 1981), 93–125. Другие разделы были направлены на помощь американским индейцам, запрещая племенным правительствам принимать или исполнять законы, нарушающие определенные конституционные права, и запрещая штатам брать на себя гражданскую или уголовную юрисдикцию над индейскими территориями без согласия племен, которых это касается. Об убийстве Кинга и социальных потрясениях 1968 года см. главу 22.
Конгресс 1968 года также продемонстрировал свой постоянный страх и гнев по поводу городских беспорядков, которые стали нарастать с 1965 года. Закон об открытом жилье содержал жесткие положения против людей, пересекающих границы штатов с целью подстрекательства к беспорядкам: наказание до пяти лет тюрьмы и штрафы до 10 000 долларов. Два месяца спустя Конгресс одобрил Всеобъемлющий закон о борьбе с преступностью и безопасных улицах, который предусматривал выделение чуть более 100 миллионов долларов на модернизацию правоохранительных органов. Законодатели также включили в законопроект положения, разрешающие местным и штатным, а также федеральным правоохранительным органам заниматься прослушиванием и подслушиванием в ряде ситуаций. Некоторое время президент рассматривал возможность наложения вето на законопроект, который был направлен против Миранды и других решений Верховного суда. Но законопроект пользовался большой популярностью не только на Холме, но и, похоже, среди избирателей. Правительство, говорили люди, должно быть «жестким» по отношению к преступности. В итоге Джонсон с сожалением подписал законопроект, ставший последним и во многом самым консервативным законодательным актом за все время его президентства. [1617]
1617
Califano, Triumph and Tragedy, 305.
Трудности Джонсона с Капитолийским холмом, хотя они и бросались в глаза на фоне его успехов в 1964 и 1965 годах, не были чем-то новым в современной политической истории Соединенных Штатов. Все его либеральные предшественники, включая Рузвельта, проигрывали битвы с группами давления и консервативной коалицией в Конгрессе. Однако новым для реформаторов стало нарастание четко сформулированных сомнений в способности правительства решать социальные проблемы. Эти сомнения были особенно сильны среди ряда некогда либеральных интеллектуалов и политиков, которые подвергли программы «Великого общества» — помощь образованию, Medicare и Medicaid, а главное, войну с бедностью — тщательному анализу после 1965 года. Некоторые из них писали для журнала Commentary, который редактировал Норман Подхоретц, превратившийся из левоцентриста в начале 1960-х годов в консерватора после 1968 года. Другие публиковались в новом журнале The Public Interest, который впервые появился в 1965 году. Он привлек некоторых из самых известных интеллектуалов страны в области социальных наук, включая Дэниела Мойнихана, социологов Натана Глейзера, Джеймса Уилсона и Дэниела Белла, а также политического философа Ирвинга Кристола. [1618]
1618
Peter Steinfels, The Neoconservatives: The Men Who Are Changing America’s Politics (New York, 1979).
Некоторые из этих писателей отказывались писать «консервативно». Белл называл себя социалистом в экономике, либералом в политике и консерватором только в культуре. Он считал себя «скептическим вигом», человеком, который верит в прогресс, но сомневается, что правительство может сделать многое для его укрепления. Но многие другие, в частности Кристол и Эдвард Бэнфилд, изучавший городские проблемы, стали лидерами «неоконсервативного» интеллектуального всплеска в Соединенных Штатах. Вместе с либертарианцами, такими как Милтон Фридман, особенно влиятельный экономист, они с тревогой указывали на резкое увеличение числа правительственных программ, бюрократических структур и служащих, которые были созданы администрациями Кеннеди и Джонсона. Правительство, говорили они, раздулось до слоновьих размеров. При этом оно сильно стимулировало ожидания населения. Однако пропасть между ожиданиями и достижениями увеличилась, что вызвало опасно высокий уровень разочарования и поляризации. Между тем количество федеральных нормативных актов увеличилось, казалось, до невероятных размеров, угрожая обездвижить американские институты в путах бюрократии. [1619]
1619
К числу книг, демонстрирующих сомнения в достоинствах правительственной экспансии и регулирования в 1960-е годы, относятся Moynihan, Maximum Feasible, on the war on poverty; James Wilson, ed., The Politics of Regulation (New York, 1980); и Ravitch, Troubled Crusade, по вопросам образования. Равич отметила, 312–20, что в 1965 году существовало девяносто два постановления федерального правительства, затрагивающих сферу образования, а в 1977 году — почти тысяча. Своеобразной Библией для консерваторов является Charles Murray, Losing Ground: American Social Policy, 1950–1980 (New York, 1984).
Интеллектуалы, конечно, обычно мало влияли на ход государственной политики в Соединенных Штатах. Так было и в середине и конце 1960-х годов. Немногие американцы или члены Конгресса читали «Общественный интерес». Тем не менее, стремительный взлет «неоконов» к интеллектуальной респектабельности был показателен. А их жалобы, особенно на «мертвую руку бюрократии», олицетворяли новое настроение сомнения. В конце концов, правительство явно переоценило свои знания и опыт. Война с бедностью была в лучшем случае стычкой. Хуже того, «лучшие и умнейшие» либералы допустили серьёзную ошибку во Вьетнаме. По этим причинам консерваторы успешно перешли в наступление в общественных дебатах. Либералы, столь уверенные и оптимистичные всего несколькими годами ранее, выглядели усталыми и неуверенными в себе. Это внезапное и во многом неожиданное развитие событий стало одним из самых долговременных наследий середины 1960-х годов. [1620]
1620
Разумеется, правая тенденция очень помогла Республиканской партии, которая значительно усилилась в Соединенных Штатах после 1966 года. См. ДжеромНimmelstein, To the Right: The Transformation of American Conservatism (Berkeley, 1990), 63–94, для комментариев по поводу 1960-х годов.