Большой провал. Раскрытые секреты британской разведки МИ-6
Шрифт:
– Нам нужна еда, – постановил Иан под одобрительный ропот остальных членов группы. – Томлинсон, ты, кажется, говоришь по-французски? Давай переоденься в гражданку и попробуй раздобыть нам что-нибудь.
Пока я переодевался, Джок зачерпнул из пруда вонючей жижи, снял с поверхности комариные личинки и поставил ее кипятиться, чтобы я мог умыться и побриться. Час спустя я уже был более или менее похож на человека. С горстью бельгийских франков в кармане я двинулся к одному из ближайших селений.
В Зиттарт я добрался к обеду и, приняв невозмутимый вид, вошел в бар, обратив на себя внимание пожилого мужчины с бокалом "Стелла Артуа" в руках. Двое коротко стриженных молодых парней с пушистыми усами играли в бильярд. Сбоку от стойки находился
– Откуда ты? – спросил он, заметив, что я коряво изъясняюсь по-французски.
Бельгийские средства массовой информации оповестили своих граждан о том, что на территории их страны проводятся учения НАТО, и объявили, что лицам из гражданского населения, которые посодействуют в поимке солдат, гарантируется вознаграждение, поэтому мне пришлось солгать.
– Из Швеции, – ляпнул я, назвав первую попавшуюся страну, не входящую в НАТО, и стал на ходу сочинять ответы на вопросы любопытного бармена. – Да, меня зовут Рикард, живу в Гетеборге, работаю инженером на автозаводе, выпускающем "саабы", сейчас в отпуске, еду с друзьями в Париж. Прямо у вашего городка сломалась машина, радиатор перегрелся.
Ложь легко слетала с моих уст. Двое парней у бильярда закончили партию и подошли к стойке, чтобы познакомиться с иностранцем.
– Ну и как жизнь в Швеции? – поинтересовался один. – Хорошо получаешь?
Я назвал цифру наобум, но она произвела на парня впечатление.
– Вам приходится служить в армии? – спросил его приятель.
– Да, два года, – ответил я, зная это от своих друзей-шведов, живших в Лондоне.
– А вам? – в свою очередь осведомился я.
– Тоже на два года призывают, – недовольно протянул парень помоложе. – Еще полгода осталось мучиться. Столько времени потрачено впустую. Сейчас НАТО проводит здесь какие-то тупые учения.
– Да, я видел несколько колонн и вертолеты, – вставил я небрежным тоном.
В разговор включился второй парень.
– Мы всю прошлую ночь таскались туда-сюда вдоль Альберт-канала, там, возле Стрелена, стреляли холостыми в придурков-немцев, пытавшихся переплыть на другой берег. Сегодня мы, естественно, тоже должны патрулировать, да только наш лейтенант свалился вчера и сломал ребро. Бедолага уверен, что мы и без него будем нести службу. – Парни язвительно расхохотались.
Спустя двадцать минут я покинул бар, унося с собой пакет с гамбургерами для моих приятелей-шведов, пять литров воды для автомобильного радиатора и ценную информацию. Я сообщил Иану то, что узнал в баре, и мы в ту ночь спокойно переплыли канал возле Стрелена. Кроме нас, только еще два отряда сумели достичь финишной точки, не попав в плен. На подведении итогов в конце учений, когда давалась оценка действий каждой из групп-участников, наша вошла в десятку лучших. Мы уступили только четырем отрядам датских джегеров, одному португальскому и нескольким отрядам американских рейнджеров. Это был неплохой результат, если учесть, что мы всего лишь резервисты, а все остальные – представители элитных частей своих профессиональных армий.
Спустя две недели, находясь в родительском доме, я опять написал господину Халлидею, выражая свою готовность вступить в ряды МИ-6. Занятия в территориальной армии мне нравились, но нужно было где-то работать, а начинать службу в регулярной армии в двадцать семь лет было уже поздно. Поступив в МИ-6, я стал бы государственным служащим, что само по себе очень почетно. К тому же эта работа обеспечивала возможность служебного роста, стабильность, разнообразие, хороший заработок, различные льготы и, вероятно, приключения. Я с огромным удовлетворением вспоминал
"Интересно, вспомнит ли меня Халлидей?" – думал я, звоня в дверь дома на Карлтон-Гарденз во второй раз. Как и тогда, в его кабинет на втором этаже меня проводила Кэтлин. Халлидей заметно изменился со времени нашей последней встречи – подрос на шесть дюймов, сбрил бороду и приобрел более приличный костюм.
– Прошу садиться. – Он подвел меня к тому же низкому креслу, которое я занимал на прошлом собеседовании. – Надеюсь, вы уже догадались, что я не тот самый Халлидей, с которым вы встречались прежде, – сказал он. – Халлидей – псевдоним, который мы используем в процессе вербовки.
– Да, я, разумеется, знаю об этом, – сболтнул я.
Халлидей наградил меня проницательной улыбкой, естественно, сразу раскусив мою жалкую ложь. Процедура данного собеседования во многом повторяла первую: я опять поставил подпись на документе с выдержкой из Закона об охране государственной тайны и ознакомился с содержанием той же зеленой папки. Правда, новый Халлидей задавал более пытливые вопросы.
– Сотрудникам МИ-6, – говорил он, – зачастую приходится пускать в ход все свое обаяние, сообразительность и хитрость, чтобы убедить человека поступить вопреки собственному желанию или выпытать сведения, которые он не должен разглашать. Вы можете привести подобные примеры из своей жизни?
Я подумал несколько секунд и затем рассказал ему, как лестью вынудил капитана нигерской армии пропустить меня быстро через границу и разговорил бельгийских солдат, снабдивших меня полезной информацией. Кажется, обе истории понравились вербовщику МИ-6.
Через несколько недель Халлидей прислал мне письмо с приглашением на очередной раунд экзаменов и собеседований в Уайтхолле. МИ-6 – отдел Министерства по делам государственной службы, поэтому будущие сотрудники Разведывательной службы сначала должны выдержать те же экзамены, что и неиссякаемый поток кандидатов в другие государственные ведомства, будь то МИД, Казначейство или Министерство торговли и промышленности. Однако поступающие на службу в МИ-6 проходили испытания отдельно от остальных, поскольку уже на этой ранней стадии отбора их личности были засекречены.
Перед первым экзаменом в комнате ожидания вместе со мной сидели еще пять кандидатов. Один – сын сотрудника МИ-6, второй работал в Специальном управлении Столичной полиции, третий – в разведуправлении Министерства обороны, еще один – в коммерческом банке и последний являлся сотрудником консультационной фирмы по политическим вопросам в Оксфорде. Нам были предложены тесты с набором ответов, наподобие тех, что печатались в популярной книге 1960-х годов для желающих "узнать коэффициент своего умственного развития". Например, нужно было исключить лишнюю фигуру из набора причудливых образцов или угадать правильный ход в домино. Затем был дан простой тест на знание арифметики и еще один, тоже несложный, но требовавший гораздо больше времени, на проверку навыков письма. После обеда мы в индивидуальном порядке обсудили пару вопросов современной политической обстановки с одним из сотрудников МИ-6, проводившим экзамены, а потом собрались на групповой семинар. Нас попросили представить свои рекомендации некой британской компании, занимающейся разработкой высоких технологий, в которой двое инженеров, работающих по обмену, были уличены в шпионаже. Громче всех кричал полицейский, упрямо настаивавший на том, что китайских шпионов следует немедленно арестовать. Консультант по политическим вопросам пытался вразумить его, объясняя, что жесткие меры могут привести к разрыву англо-китайских отношений, но полицейский, не стесняясь в выражениях, заявил, что тот порет чушь. Дискуссия вылилась в злобную перепалку, которую не предотвратило даже дипломатичное вмешательство сотрудника коммерческого банка.