Быть драконом

Стерхов Андрей

Положив снимок на скатерть, я вопрошающе глянул на Воронцова – мол, давай, выкладывай подробности.

И тот начал:

– Тема, Егор, такая. На днях случилось разбойное нападение на ювелирный. Слышал, наверное? Тут, на Киевской.

– Слышал, – кивнул я, – Кажется, один охранник погиб?

– Да, парнишке двадцать три было, только что из армии… Но я не об этом. Стали разбираться, оказалось, налетчики брали не все подряд, а только самое ценное. Естественно, возникло подозрение, что навел их кто-то из работников магазина, стали крутить всех подряд. Мне вот эта вот бухгалтерша досталась. – Воронцов

кивнул на фото и брезгливо поморщился. – Алла Викторовна Купреянова. Отдали мне как наиболее перспективный вариант. Дело в том, что у нее сожитель срок мотает по сто шестьдесят второй часть два, вот мы и подумали: возможно, через него все срослось. Мне дали, я взял. Стал колоть. Сначала по УПК чин чина-рем, под протокол, а потом… Ну, ты в курсе, как я это делаю.

Да, это мне известно: глубокий гипноз, укус, установление полного контакта, и через секунду все, что знает «донор», знает и вампир.

Воронцов этой своей способностью не злоупотребляет, но когда «мокрое» дело грозит перейти в разряд «висяков», использует. Зачастую это его тайное умение здорово помогает расследованию, во всяком случае, в прокуратуре за ним закрепилось прозвище Щелкунчик. Что говорит само за себя.

– К нападению она оказалась непричастна, – продолжал вампир, – но когда я ее… Короче, выяснилось другое. Жуткое. Эта… эта тварь, по-другому и не скажешь, в феврале ребеночка тайком от всех родила. Родила, удушила и в мусорный бак выбросила.

Я ахнул:

– Чего это она такой грех-то на душу?!

– Сожитель ее в ноябре «откинуться» должен, а она, пока он на шконке парился… В общем, испугалась тварь.

– Официально прижать никак нельзя?

– Я отработал – не получается. Сводки поднял, выяснил, что труп никто не находил. Свидетелей нет. Никаких заявлений. Глухо, как в танке.

– Как это она беременность от всех скрыла?

– Это ей несложно было при ее фигуре. Полная она. Балахоны там, все такое. Ерунда.

– А чего аборт не сделала? Католичка?

– Сволочь она порядочная, а не католичка. Вычитала где-то, что беременность благоприятно на женский организм… – Воронцов рубанул рукой воздух. – Короче, Егор, чего там разговоры разговаривать, тварь она, и ее надо «сделать». Поверь мне – надо. Не должны такие нелюди спокойно жить и дышать одним с нами воздухом.

Если нежить говорит про кого-то «нелюди», это говорит о многом.

Я с интересом посмотрел на Воронцова, бледное лицо которого от негодования стало еще бледней, кивнул и пообещал:

– Хорошо, Афанасий, я постараюсь. – После чего уточнил вопрос оплаты: – Возьмешь как обычно?

Вампир стал отнекиваться:

– Не надо, Егор. Сегодня не надо, сегодня за просто так. Особый случай и все такое.

Но я уже вытащил упаковку с Зернами Света.

– Твой порыв мне, Афанасий, понятен, но у меня есть свои правила, и торг здесь неуместен.

Вампир, горько усмехнувшись, процитировал Агнию Барто:

Мать меняется в лице, Витамины А, Б, Ц Предлагает Пете. Витамины А, Б, Ц Очень любят дети.

После чего, кинув настороженный взгляд в угол, где

сидел оборотень, быстро спрятал протянутую упаковку во внутренний карман.

Ну а я спрятал в карман фотографию детоубийцы, тем самым занеся ее в актуальный Список Золотого Дракона. Последний пункт был закрыт. Все шло по плану.

Жизнь никакого смысла не имеет, смысл ей придаем мы, подумал я, когда сутулый вампир с ускользающей внешностью исчез в темноте дверного проема.

Действительно, придаем.

Вопрос – какой?

ГЛАВА 8

Оставшись в одиночестве, я какое-то время думал об убиенном младенце. У меня в голове такие вещи плохо укладываются. Много гадостей видел в своей жизни, у самого руки по локоть в крови, но всякий раз, когда слышу о подобном, мозг кипит, а душа холодеет. Почему она ребенка кому-нибудь не подбросила? Что ей стоило? Зачем же вот так-то вот? Или тупо: и сама не ам (в смысле воспитывать не буду), и другому не дам?

Искал оправдания ее преступлению и не находил.

Зато слышал треск.

Это трещали по швам мои представления о базовых категориях человеческого космоса.

А потом перемкнуло что-то в голове и вспомнилось, как два года назад в подъезд подбросили выводок щенков. Помню, выхожу в то утро, слышу – пищит кто-то. Ё-ка-лэ-мэ-нэ, думаю, неужто крысы-следопыты. Ствол выхватываю, поднимаюсь на пролет выше, смотрю – копошатся. Восемь пищащих комков в корзине. Ствол в кобуру, сам мерекаю: и какая же зараза такое сотворила? Выругался, покачал возмущенно головой, одного, который из корзины выпал, сунул назад, еще раз выругался и пошел по своим делам. Дела же, они не ждут. Они торопят.

Уже даже в машину сел, движок завел, а потом представил, как эти кутята там орут, потому как жрать-пить хотят, а мамки нету, вернулся в подъезд и устроил все как надо: отнес корзину дяде Мише Колуну, дал денег и наказал всю банду на рынок свезти да бабкам, что животинами торгуют, всучить на попечение. Дядя Миша взял под козырек и в тот же день до обеда всех пристроил. Одного, правда, себе оставил – того, самого бойкого, с пятном на морде. Назвали Кипешем, носится теперь по двору, ко всем ластится, за колбасу родину продаст, за доброе слово насмерть обслюнявит.

Хотел я поначалу найти того, кто это сделал, но потом подумал – зачем? Не поднялась у человека рука щенков утопить – и на том спасибо. Знать, не совсем еще потерян, знать, еще что-то там у него внутри теплится. Не светится, но теплится.

Такие вот пироги мне вспомнились с котятами, вернее со щенятами.

А Кика все не появлялся.

Не зная, чем себя занять, я решил сделать два звонка, один приятный и один неприятный. Начал, как водится, с неприятного – набрал номер центрального офиса фирмы «Фарт». Как это ни странно, но на этот раз секретарша Большого Босса трубку не взяла, с автоответчиком мне говорить было не о чем, я сбросил вызов. И сразу позвонил Ольге. Тут тоже случился облом, робот приятным женским голоском сообщил гадость: «Телефон абонента отключен или находится вне зоны доступа сети». Предположив, что моя рыжеволосая подружка именно в эту самую минуту выступает с докладом на своей дурацкой научно-практической конференции, решил перезвонить чуть позже.