Быть Хокингом

Хокинг Джейн

«Un vrai coup de foudre», – как сказали бы французы, – любовь с первого взгляда. Мы не были разочарованы, когда свернули на подъездную дорогу к Мулен [171] , ведь там находился старый мельничный цех, мельница которого была давным-давно разрушена. Низкий привлекательный фасад, увиденный нами с дороги, оказался одной из трех сторон дома, окружавших внутренний двор, а сам дом был построен в стиле, близком к стилю римской виллы; о таком доме мы со Стивеном мечтали в золотые времена нашей помолвки. Вид, открывавшийся со двора, был таким же радостным и приветливым, как и внешняя сторона дома, виднеющаяся с дороги. Жилые комнаты, включая кухню, выходили окнами во двор или в сад, а также на пастбища позади дома; невозделанные и запущенные, они были отданы на откуп стае воинственных гусей, нетронутым оставался только привычный уголок огорода.

171

Moulin – мельница (фр.).

Спальные помещения в длинной части здания, которая сразу завладела нашим вниманием и воображением по пути к дому, идеально подходили для нужд Стивена, так как находились на первом этаже и их можно было значительно расширить, завершив превращение широкой

светлой просторной мансарды, простиравшейся вдоль всего крыла здания, в жилое помещение. Дом был так хорош, что даже не верилось. Пока что он соответствовал всем требованиям: был в часе езды от побережья, находился не дальше от Кембриджа, чем западные части страны, и определенно был ближе, чем Уэльс. Из него открывались чудесные виды на поля, переходящие в леса, и он располагался достаточно далеко от автомагистрали, однако подъезд к ней оставался легким. Дом был хотя и старинный, но, несомненно, еще в хорошем состоянии и имел свой характер. Очевидно, что мы могли его и дальше ремонтировать и улучшать, а самое большое значение имела его цена, после уплаты которой оставалось еще достаточно средств для проведения ремонта любого масштаба.

По дороге домой я все время думала о Мулене, вновь и вновь проживая все впечатления и воодушевление, которое мы испытали, когда впервые его увидели, а также обдумывала возникшие идеи. По возвращении в Англию я торопливо записала их, а потом с помощью ручки, бумаги и линейки набросала чертеж дома и планы его адаптации под наши нужды, и отправила все это Стивену по факсу в Южную Калифорнию. Стивен дал положительный ответ. Общаться с ним по факсу через всю Атлантику было гораздо легче, чем лицом к лицу, и я решила, что его лаконичное «звучит неплохо» означало одобрение. Механизм покупки Мулена тут же был приведен в стремительное действие. Столь же быстро мне пришлось учить юридическую лексику и знакомиться с процедурами покупки дома во Франции, которые во всем отличались от английских, и вступить в схватку с французскими законами и юридической терминологией, французской банковской системой, терминами французской сферы строительства, страхованием во французском стиле, местной налоговой системой и экстравагантностью коммунальных служб. В то время стерлинг был дороже франка, и я находила удовольствие в манипуляциях с курсом обмена валют. Меня грела мысль о том, что в Англии за такие деньги мы не нашли бы ничего стоящего. Где-то глубоко внутри я ощущала некую твердость и уверенность, которой у меня не было годами. Этот проект, основанный на моем участии и знании французского, будет моим весомым вкладом в семейную жизнь, хотя, конечно, финансироваться он будет совместными усилиями. В прошлом наши путешествия в большинстве своем имели лишь одну цель – погоню за наукой. А этот проект соединит все наши интересы и таланты – языки, любовь к Франции и французскому образу жизни, отдых, работу в саду и, конечно, музыку, – и все это будет пропитано научными устремлениями. Чем дольше я изучала свои планы и чертежи, тем больше убеждалась, что Мулен обладает б'oльшим потенциалом, чем мне казалось сначала. К дому был пристроен старый амбар, над которым так и напрашивался мезонин с жилыми комнатами, а нижний этаж можно было превратить в конференц-зал, что позволило бы Стивену вести летнюю школу и приглашать своих коллег и их семьи. Я мечтала о том, как среди холмистых деревенских пейзажей Северной Франции мы откроем свою собственную версию летней школы Лез-Уш; дом мог стать моей надеждой на восстановление единения и гармонии, которых мы достигли до событий 1985 года и которые ускользнули от нас в Англии.

10. Возвращение домой

В начале 1989 года планы насчет Мулена пришлось отложить, так как я была занята вычиткой французской версии «Краткой истории времени». Оказалось, что это была не просто проверка орфографии и пунктуации, а гораздо более глубокое чтение. В английском издании имелось предисловие американского ученого Карла Сагана: я немало удивилась, обнаружив, что его не перевели на французский и что втайне от Стивена французское издательство «Фламмарион» поручило французскому физику написать предисловие и поместить его вместо английского. Некоторые пренебрежительные примечания французского предисловия показались мне странными, и я решилась их вычеркнуть. Публикация Une Br`eve Histoire du Temps [172] в Париже была назначена на начало марта и идеально совпала бы с завершением покупки дома. За несколько недель до издания книги Кембридж наполнился вереницей французских журналистов и телекамер, в то время как завершение оформления прав на недвижимость все больше и больше сосредоточивало мое внимание на событиях по ту сторону Ла-Манша. Мои горизонты расширялись, более не ограничиваемые четырьмя стенами дома в Англии.

172

Краткая история времени (фр.).

Тонкости французского законодательства, механизмы открытия банковского счета, детали страховки – на все это я набрасывалась с энтузиазмом, и во всем мне помогли удивительно своеобразные персонажи, с которыми я контактировала в Тернуа, тихом деревенском регионе Северной Франции. Составление планов ремонта уже шло полным ходом, когда 1 марта en route [173] в Париже на официальной церемонии я подписала договор о продаже дома, что само по себе уже стало значительным достижением, так как должны были присутствовать все стороны договора, но Стивен решил, что у него не будет времени приехать. Он только что вернулся на «Конкорде» из поездки с деловым визитом в Нью-Йорк. Когда через друзей и знакомых новости о покупке дома во Франции стали просачиваться в Англию, реакция некоторых людей привела меня в недоумение. «Стивену не нравится эта страна», – категорично заявила Изабель в его присутствии, как будто намереваясь настроить его против Мулена. Неужели она забыла Лландого? Конечно, недоверие Стивена к стране может объясняться этим опытом. Но забраковать Мулен, который так внимательно выбирался и так скрупулезно приготавливался для того, чтобы радовать Стивена, было бы очень несправедливо. Образ Стивена, культивированный его родными и некоторыми из его сиделок, был образом звезды, жившей среди огней большого города, и жизнь в деревне показалась бы ему скучной. Этот образ противоречил моему восприятию его характера, а клевета в адрес моего проекта заранее подрывала его заинтересованность в нем.

173

По пути, по дороге (фр.).

Несколько дней, проведенных в Париже после покупки дома, определенно усилили любовь Стивена к огням города. Его чествовали и следовали за ним везде, куда бы он

ни шел, этот вечный любимец СМИ и драгоценная собственность издателя. Так как я тоже любила Париж, то мне было совсем нетрудно наслаждаться его огнями. Мы обедали в «Ле Куполь» [174] ; ели в ресторане на Эйфелевой башне, куда Стивена пригласили, чтобы он оставил свой автограф в журнале росписей знаменитых посетителей; побывали в недавно открывшемся музее Орсэ [175] . На ужине по случаю издания книги мы развлекали друзей Стивена и его французских родственников, включая его двоюродную сестру Мими. Фотографы следовали за нами неотступно, а журналисты шумно требовали дать интервью, которые обычно переводили на французский язык я или французский коллега Стивена. Мне очень польстило приглашение на интервью от ведущего радиожурналиста Жан-Пьера Элькабаха с радиостанции «Европа-1». Когда я приехала, мой интервьюер был увлечен длинной и жаркой дискуссией с Жаном Ла Пеном, лидером партии националистов. Жан-Пьер Элькабах быстро взял себя в руки и встретил меня с истинно галльским шармом и уважением. Интервью транслировалось на всю Францию, и в результате мы сами и обстоятельства нашего прибытия стали известны нашим новым соседям по северной деревне еще до того, как мы въехали в дом.

174

Один из самых легендарных ресторанов Парижа, открытый в 1927 году. Также является историческим памятником.

175

Музей изобразительных и прикладных искусств в VII округе Парижа на левом берегу Сены, одно из крупнейших в мире собраний европейской живописи и скульптуры периода 1850–1910 годов.

Через три недели я снова отправилась во Францию, в этот раз – с Тимом и Люси в машине, доверху груженной содержимым ящиков и книжных шкафов, постельным бельем, столовыми приборами, посудой и едой. Мы обнаружили, что словно бы в нашу честь открыли новое шоссе, благодаря которому дорога от Кале сокращалась примерно на двадцать минут, поэтому, когда мы приехали в Мулен раньше, чем ожидалось, то увидели, что дом кишит рабочими, завершавшими отделку дома и прикладывающими неимоверные усилия по организации необходимых условий для Стивена. Всего за семнадцать дней они даже переоборудовали чердак в спальни. Было видно, что рабочие сами получали огромное удовольствие, наблюдая за тем, как мы радуемся, гуляя по дому, который они так быстро преобразили.

Стивен недавно купил фургон Volkswagen, оборудованный наклонной поверхностью и держателями для его коляски. Также он оказался незаменим при перевозке крупных предметов мебели. В тот день поздно вечером на нем приехал Джонатан с еще б'oльшим количеством мебели и багажа. На следующий день мы уже были в аэропорту под Ле Туке [176] . Наполненный британцами, фешенебельный во времена своего расцвета – таким он встретил Стивена, Роберта и двух самых надежных и проверенных сиделок. Выплаты и гонорары, полученные от нескольких публикаций «Краткой истории времени», позволили Стивену редкую роскошь чартерного перелета в маленьком самолете из аэропорта Кембриджа во Францию – самый простой и удобный способ передвижения. Радушный пилот-австралиец открыл отсеки крыла, чтобы поставить туда чемоданы и съемные части коляски, и пригласил одного из пассажиров, в тот раз это был Роберт, лететь с ним в кабине крошечного шестиместного самолета.

176

Курортный город на берегу пролива Ла-Манш.

Стивен старался быть в центре внимания: он благосклонно принимал бесконечные поздравления, изливавшиеся на него по поводу успеха его книги, и демонстрировал свой компьютер, который, к всеобщему удивлению, мог говорить на искаженном американизированном французском.

Погода настолько смилостивилась над нами на пасхальные праздники, что Северная Франция приобрела обманчивые средиземноморские черты. Длинные белые стены, низкие красные крыши дома и флигели в ярком свете солнца переливались на фоне лазурного неба, а облака белых цветов порхали над землей и как шелковистые снежинки падали на луг и кустарники. Даже Стивен был впечатлен, хотя и жаловался, что деревенский пейзаж так же скучен, как в Кембриджшире. Это было не совсем так, как выяснил Роберт, когда отправился на велосипедную прогулку. Дом стоял на вершине плато, разделенном множеством извилистых долин рек с деревнями, водяными мельницами, разрушенными особняками, аббатствами, тополями и ручьями с радужной форелью. Оказалось, что Стивену все это понравилось, хотя, конечно, он ни за что не позволил бы себе признаться в этом. Что бы он ни говорил по поводу жизни в деревне и причудливых старых домиков, ему, безусловно, нравился этот быт. Вместе с детьми он купил розовое шампанское для новоселья, которое мы устраивали для всех наших соседей и тех людей, что помогали мне с покупкой дома или работали в нем. Стивен старался быть в центре внимания: он благосклонно принимал бесконечные поздравления, изливавшиеся на него по поводу успеха его книги, и демонстрировал свой компьютер, который, к всеобщему удивлению, мог говорить на искаженном американизированном французском. Дети быстро подружились с гостями, и даже Тим успешно говорил на французском хорошо подобранными словами и жестами вроде «футбол?» или «jouer [177] ?». Тем не менее он протестовал при попытке расцеловать его при встрече в обе щеки, пока Роберт не озадачил его фразой о том, что через несколько лет он будет только рад, когда в обе щеки его будут целовать девушки. Что касается меня, то во Франции я могла бы сойти за француженку, спонтанную, естественную и уверенную в себе, и мне не нужно было ни оправдываться за свои действия, ни извиняться за свое существование.

177

Играть (фр.).

11. Цена славы

Росткам моего расцветающего самоуважения, культивируемого на почве французского общества, суждено было быть раздавленными в Англии. Настроившись, как всегда, только на хорошее, я и предположить не могла, что приезд в конце апреля голливудского кинопродюсера сигнализирует о первых симптомах очередной стремительной атаки на нашу жизнь. Он был достаточно дружелюбен, воодушевляя меня рассказами о своей молодой семье и демонстрируя понимание истинной цели экранизации «Краткой истории времени». Уж он-то создаст серьезный информативный фильм по книге, думала я; кроме того, ему понравилась моя идея о том, что это будет путешествие во времени и Вселенной глазами ребенка. Идея была заманчивая. Пока фильм оставался строго научным, пока в нем присутствовало воображение и использовалась инновационная графическая технология, его планы были хорошим предзнаменованием.