Бывший моей сестры
Шрифт:
— Открыто, — кричу, промакивая влажные волосы.
Сейчас увидим, что там такого в этих журналах.
— Ну, я должен сказать, что это занимательное зрелище.
Вздрагиваю от этого голоса. Поворачиваюсь всем телом к входной двери, с широко распахнутыми глазами.
Тимур стоит в дверном проеме с самодовольной улыбкой на лице и рассматривает меня с головы до пят томным взглядом, от которого щеки пылают.
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Ты разве не рада меня видеть, карамелька? — брови удивленно приподнимаются
Тимур скрещивает руки на груди, и это не скрывается от моих глаз. Мышцы напрягаются под обтягивающим светлым поло.
— Я надеялся на более теплый прием. Хотя, осмелюсь сказать, мне очень нравится вид.
В отчаянии стискиваю зубы. Головная боль возвращается с новой силой. Почему он не мог доставать кого-то другого? Теперь он делает вид, что я намеренно стою в одном полотенце, пытаясь соблазнить его?
Нелепо. Я скорее соглашусь соблазнить дракона.
Тимур был одет в спортивные серые штаны и светлое поло, которое облегало его тело, открывая беспрепятственный вид на подтянутые мышцы и идеальный пресс. Его волосы были взлохмаченными и влажными, как после душа. Даже выглядя крайне небрежно, этот дьявол все еще приковывал мысли, как созданный дар с небес для секса.
— Почему ты здесь, Тимур? — выдавливаю из себя сквозь стиснутые зубы.
Дьявол усмехается, отталкиваясь от дверного проема, и проходит дальше в гостиную. Останавливается в нескольких шагах от меня, глазами исследуя плюшевый ковер.
— Хороший дворец. Подходит для маленькой вредной принцессы, не так ли?
— Тимур, — рявкаю, терпение на исходе, — Говори о своем деле и уходи. Я не в настроении сегодня играть в твои игры.
— Всему свое время, — опускается на белый диван, устраиваясь удобнее.
Он в наглую рассматривает мои голые ноги и даже не пытался это скрыть.
— Где любовничек? Я думал, он остается на ночь.
Несмотря на доброжелательность и легкость, с которой Тимур сидел, напоминаю себе быть начеку. Этот человек опасен, как и свернувшаяся кольцом змея. Каким бы не были его намерения явиться сюда, это определенно не принесло ничего хорошего моему душевному спокойствию.
— Мои любовные дела – не твое дело.
В дверь снова стучат. Теперь это был Джорджен с журналом, который я просила принести.
— Спасибо, Джорджен, — выуживаю из кошелька пару купюр и протягиваю ему.
— Большое спасибо, Ева Романовна.
Слабо улыбаюсь и хлопаю дверью, отбросив журнал в сторону. Я посмотрю его позже, когда каким-то образом удастся избавиться от Тимура. Скрещиваю руки на груди и поворачиваюсь к мужчине. К моему огорчению, он наблюдает за мной сквозь полуприкрытые глаза, которые скрывают любое выражение эмоций. Пульс учащается, волны тепла бегут вверх по ногам.
Черт! Из всех способов реакции на присутствие Тимура, желание было не тем, что я хотела бы испытывать. Изо всех сил стараюсь обрести контроль над своим телом.
— Ну? Ты собираешься просто сидеть и пялиться на меня весь день, или расскажешь, почему ты нарушаешь мое личное пространство в такую рань?
Тимур запрокидывает голову и смеется:
— Мне нравится, когда ты становишься стервозной, —
Хмурюсь, к горлу подбирается тревожное чувство. О чем он говорит? Не поэтому ли София заставила меня прочитать журнал?
— Какие еще новости? — руки непроизвольно тянутся к журналу. — Твою мать!
Новость попала на главную страницу. Я уставилась на смелые слова, разбросанные на первой полосе. Волна паники захлестывает. Пальцы, сжимавшие края журнала, белеют от напряжения.
«КОКЕТЛИВАЯ НАСЛЕДНИЦА»
Рядом с кричащим заголовком была фотография возле «Percorso», где я зажата между Алексом и Тимуром. Фотография была сделана с такого ракурса, что могло показаться, как будто я заигрываю сразу с двумя мужчинами. В статье осуждали меня как флиртующую и ветреную, разбивающую сердца женщину. Ради всего святого, был даже список моих прошлых «любовников».
Если родители увидят это… Напряженно сглатываю. Статья, конечно, была лживой. За исключением Марка, у меня не было отношений со времен колледжа. Упомянутые имена были просто случайными парнями, с которыми я была знакома.
Тимур спланировал это? Смутно пониманию, что меня усаживают в кресло. Журнал отбирают. Мужчина присаживается передо мной, обхватывая мои ледяные пальцы.
Как умно со стороны Тимура провернуть такой трюк, чтобы пристыдить и унизить меня таким образом. Моя семья гордилась отсутствием скандалов, и до сегодняшнего дня не было ни одного упоминания о таких вещах.
— Ты меня слышишь? — глубокий голос Тимура достигает моих ушей.
Он сидит напротив, мягко поглаживая мои руки. Почему Тимур ведет себя так обеспокоенно?
— Сволочь, — шепчу, отдергивая руки. — Ты полнейший ублюдок. Как ты мог это сделать?
На лице Тимура застывает маска мрачного недовольства.
— С чего ты взяла, что это моих рук дело?
— Из-за твоей глупой вендетты! — вскакиваю на ноги.
Ярость на мужчину возвращается в двадцатикратном объеме.
— Так вот почему ты пришел ко мне, да? Злорадствовать? Чтобы ткнуть мне этим в лицо?
Тимур тоже поднимается, на лице нет намека на эмоции.
— Я пришел сюда не для этого, Ева, а потому что знал, что ты так подумаешь. Я не имею к этому отношения.
— Серьезно? — недоверчиво хмыкаю. — Да ладно, Тимур, избавь меня ото лжи. Думаешь, я поверю, что ты не имеешь ничего общего с этим… с этой грязью? Ты поклялся опозорить и унизить меня.
— Поверь мне, Ева, если когда-нибудь я захочу отомстить тебе, я не паду так низко, чтобы прибегнуть к услугам грязной прессы.
Из меня непроизвольно вырывается горький смех. Боль и унижение хлещут через край. Его отрицание еще сильнее злит. Я была готова поспорить на сотню баксов, что он сделал это – возможно, не напрямую, – но Тимур был в этом замешан. Я знала только одного мужчину, который угрожал меня унизить, и он был сейчас в этой комнате.