Царица Тамара

Рубинштейн Эмма

Девушки добрались пешком до небольшого трактирчика и присели в углу около окна, чтобы сразу не привлекать к себе внимания. Надо сказать, что даже в простом наряде Тамара блистала красотой, естественность и скромность были ей к лицу.

Вокруг было накурено, слышались пьяные возгласы и ругань. Служанка Тамары Дария испуганно поглядывала в сторону раззадоривавшихся мужчин и тянула царицу к выходу: «Здесь может быть не безопасно. Зря мы пришли сюда, ничего хорошего вы здесь не увидите». На что Тамара отвечала: «Господь с нами, не бойся. Мне важно быть здесь». У царицы даже проснулся азарт, таких чувств она никогда не испытывала, словно кто-то кончиком пуха щекочет душу, отчего волны приятного волнения разбегаются по всему телу. В полумраке помещения в слабом освещении маленькой сцены она разглядела выходившего к посетителям высокого мужчину с густой черной бородой, глубоко посаженными глазами и черными, словно крылья ворона бровями. Весь вид его говорил о глубокой задумчивости и серьезности. Незнакомец застыл на несколько секунд, окинул присутствующих взглядом и

остановился на лице Тамары. Она единственная смотрела на него с интересом, остальная публика была занята едой и выпивкой. Мужчина сделал глубокий вдох, чтобы воздух, который он вдыхает сейчас, наполнил крылья души, видимые только ему одному. Пусть душа отправляется в полет.

В легкой невесомости пребывала не только душа этого поэта, но и душа Тамары. Он читал стихи, вкладывая в каждое слово свое сердцебиение, взгляд, боль и радость. Тамара чувствовала его настроение и следовала за каждой мыслью поэта, словно отдаваясь во власть морских волн, пусть они вынесут ее к неизвестным берегам, на которых она еще не бывала. После чтеца на сцену вышла певица. Она была уже не столь молода, но по-прежнему привлекательна. Ее песней жили руки, глаза, губы, плечи – каждая часть тела и клеточка его существовали слитно с голосом. Голос – это вселенная, полная сотнями и тысячами неизвестных галактик и звездных пространств. Эта женщина в длинном платье темно-пурпурного цвета, будто фея зажигала в этой вселенной ноты-звезды, ослеплявшие или тихо манившие мягким свечением. Тамара плыла в море образов и звуков, полная восторга и детской радости. Как же хорошо рядом с этими людьми, которые не думают о славе и богатствах. Их единственное богатство – это талант, живущий в их сердцах. Тамара была счастлива находиться здесь, даже несмотря на присутствие пьяниц, ругань, летевшую с разных сторон и табачный дым, подымавшийся к самому потолку.

В эту ночь дым станет хозяином этого небольшого трактирчика и превратится в огонь, сметающий все на своем пути. Кто-то из присутствовавших уронил одну из свечей, которыми была украшена сцена, свеча упала, и пламя ее коснулось деревянного пола. Сначала – тонкая полоска огня, потом уже целая лента понеслись по трактиру. Зрелище завораживало своей мощью и силой непокорности. Огонь – это стихия, которую человек научился укрощать, но не смирять окончательно. Нельзя приказать огню куда двигаться и когда загораться. Люди, большинство из которых не обращали внимания на сцену, так и остались сидеть на своих местах. Тамара и Дария сразу заметили, что начался пожар. Дария в страхе вскочила со стула и бросилась к выходу, а Тамара осматривалась вокруг – она хотела понять, есть ли кто-то, кому она может помочь выйти прежде, чем уйдет сама. Взгляд царицы, словно магнитом притянуло к женщине, которая только что пела на сцене. Только сейчас стало понятно, что она слепа и не знает куда двигаться, чтобы спастись. Тамара бросилась к ней. А подвыпившие мужчины и одинокие женщины, уставшие от жизни и бесконечной борьбы с нищетой, уже направлялись к выходу, расталкивая друг друга. Один раз Тамара чуть не упала в ноги обезумевшей толпы. Если бы это случилось, то ее наверняка бы задавили. Пока царица пробивалась к слепой певице, с уст не сходила молитва о спасении их и милости Божьей. Просьбы эти были услышаны и она сумела добраться до женщины, стоявшей на самом крою сцены над людским потоком. Протянув ей руку, Тамара крикнула:

– Держитесь за меня, я выведу вас на улицу, пока пламя не спалило сцену.

– Я хочу погибнуть здесь. Мне все равно некуда пойти и никто не будет горевать о моей смерти.

– Ваш голос похож на песни ангелов, я хочу, чтобы вы пели в моем дворце. Я – царица Тамара. – Услышав эти слова, певица посмотрела в лицо стоящей перед ней незнакомки. Хоть слепы были глаза, душа видела, что это правда, это подарок судьбы, ради которого нужно сойти со сцены, сбежать от огня и жить дальше. Снова видеть не глазами, но звуками музыки и слов.

Минуты испарялись также быстро, как воздух вокруг. Тамару все больше притесняли к сцене, около которой бушевало самое сильное пламя. Она схватилась за руку певицы и притянула к себе: «Идемте, времени очень мало». Сцена была оставлена на растерзание огню, а женщины устремились к выходу. Над их головами летали искры, сыпалась стружка и обваливались деревянные балки. Одна из них упала прямо на то место, где несколько минут назад стояла царица. Хорошо, что слепая певица потянула ее за собой, словно почувствовала, что спутнице Все происходящее длилось пару минут, но за эти мгновения обе женщины сроднились так, будто прожили вместе полжизни. Они помогли друг другу не погибнуть в руках огня, который может быть то ласков и добр, то свиреп и жесток. Жестокостью отличается не только стихия, но и люди. Многие погибли в этом пожаре, потому что не успели выбраться. Одни стремились обогнать других, чтобы выжить.

Жить теперь с особенной силой захотела и слепая певица. Новость о том, что ее спасительницей была сама царица Тамара, придала ей сил и уверенности. Они сдружились так просто и естественно, как ветер дружит с листвой деревьев, качая ее на своих ладонях. Благодаря этой певице по имени Алани Тамара познакомилась с другой стороной жизни – тяжелой, но прекрасной.

На этом удивительные встречи для царицы не закончились. Она почти полгода продолжала тайно убегать в заведения, где проводили время обыкновенные, не знатные люди. Они так умели радоваться жизни, словно дети, видевшие в каждой грани мира новое чудо. Необычным чудом стал для Тамары совсем молодой парень Эрух. В один из своих походов в

город в образе простолюдинки царица заметила скопление народа на главной площади. Собралась довольно большая толпа зевак, они что-то кричали, возбужденные неким зрелищем. Тамаре стало интересно, что там происходит, и она подошла ближе, чтобы взглянуть на то, что так раззадорило народ. Когда девушка прошла в центр полукруга, образованного людской волной, она смогла увидеть сидящего прямо на земле молодого парня. Он оказался довольно приятным на вид, в его внешности жила сила, сравнимая разве что с физической мощью десятка воинов. На голове его феска надета набекрень, что придает незатейливый вид, одежда самая обычная, которую носит любой житель Грузии. Перед ним на маленьком возвышении стоял мольберт с красками. Это был художник. Но рисует он не руками, потому что рукава его кофты пусты и болтаются тряпочками. Картины оживают под кистью, которую парень держит пальцами ног. Так ловко это у него получается, что нельзя отличить, принадлежат полотна художнику с руками или без них. Тамара смотрела как завороженная. А Эрух тем временем веселил публику, рисуя то, что заказывали. Вот перед ним села полная женщина с множеством колец и цепочек, накрашенная слишком ярко для дневной прогулки, она напоминала большую несуразную куклу, которую никто не хотел покупать, и потому старалась украсить себя еще сильнее. Из толпы полетели шуточки и смех: «Давай, наполовину уменьши ее, фигуристая чтоб была!», «Ох, на такие формы нужно листов десять, не меньше, чтоб полностью уместилась!». Почтенная дама от злости запустила перчаткой в задиристого шутника. Парень не обращал внимания на такие мелочи, он знал свое дело – рисовать так, чтобы публика осталась довольна. Сам процесс создания картины удивлял – Эрух брал большим и указательным пальцами правой ноги кисть и начинал обрисовывать контуры. Он даже не останавливался, чтобы отдохнуть и справлялся с работой очень быстро. В его творениях существовала игра теней и красок, которую порой не отыскать на картинах обычных художников. Тамара следила за каждым движением молодого творца и убеждалась, что это дар от Бога. Портрет женщины был закончен меньше чем за четверть часа, зрители были в восторге. Но тут в толпе образовалась брешь – в нее вклинилось двое здоровенных мужчин грозного вида. Подойдя к Эруху, они встали, подбоченившись и молчаливо выжидая того, за чем пришли. Эрух, похоже, знал этих нежданных гостей, потому что на его лице высветились разочарование, безысходность и страх. Тамара видела эти перемены в юноше и сразу поняла, что дело плохо. Мужчины потребовали отдать деньги, заработанные за день. Безрукий художник помедлил и выдвинул левой ногой небольшую коробочку из-под красок, в которой лежали собранные средства. А толпа стояла без движения, словно их тут и нет. Никто даже не смел заступиться за беднягу, навалиться силой и прогнать с этого места обидчиков. Злость закипала в сердце Тамары, она не может оставаться в стороне, должна открыть глаза на несправедливость всем этим людям.

– Что вы делаете? Оставьте художника в покое, ведь он вам ничем не мешает! – голос царицы металлом уверенности прорезал воздух над присутствующими. Двое пришедших мужчин обернулись – перед ними стояла хрупкая девушка небольшого роста и смела что-то там говорить.

– Он мешает нам своим уродством! Пошла бы ты за такого замуж? Не пошла бы, по глазам вижу! – толпа захохотала.

– Истинное уродство прячется не снаружи, а внутри. Вы – намного уродливей его, и мне жаль вас.

– От жалости толку нет. Вся сила в деньгах. С ними ты – царь и бог, а без них – уличный бродяга.

– Я не стану с вами спорить. Просто отпустите художника и получите столько золота, сколько пожелаете.

– Откуда у тебя в таком платье столько богатств, сколько нам нужно? – мужчины рассмеялись, посчитав Тамару ненормальной.

– Не все то правда, что видится глазами. Вы можете выбрать для себя, что вам необходимо больше – свобода или деньги?

– Конечно деньги, ведь даже свободу можно купить, – Эти слова были самой великой ошибкой. Тамара взглянула в глаза обоих мужчин перед тем как уйти.

– Вы сами выбрали свою судьбу.

Царица вышла из толпы, а люди остались стоять в молчании, пораженные смелостью этой девушки. На следующий день мужчин, разбойничавших на площади, арестовали, а художника привезли во дворец. Они с Тамарой долго беседовали о его картинах и планах. Эрух признался, что дома рисует иконы святых, эта работа придает ему силу для жизни. Царица пригласила стать его иконописцем при главном соборе и жить во дворце, чтобы больше не приходилось собирать на улице гроши, веселя прохожих. Эрух согласился, а Тамара возблагодарила Бога за такую встречу. Теперь она не слушала придворных мужей и окружала себя только талантливыми людьми. Скоро она выстроит несколько школ искусств, а также откроет общества, в которых смогут собираться поэты, художники, музыканты, все, чья душа дышит искусством, как и душа самой Тамары.

Глава 14 Витязь в тигровой шкуре

По городу расползались слухи, словно серый липкий туман, оседая на дома, улицы и души людей. Разговоры дошли и до Тамары. Обсуждали молодого поэта, прибывшего из Греции. Он держался достойно, по его одеждам нельзя было сказать, богат он или беден, зато мудростью отличается сердце. Некоторые разглядели в нем Демну, выжившего во время восстания 1177 года. Другие утверждали, что мужчина не имеет с ним ничего общего. Чтобы понять, где истина, Тамара сама решила взглянуть на поэта из Рустави. Ей не хотелось раскрывать перед ним свое положение, поэтому она снова переоделась в простолюдинку и отправилась к старинному замку, где любили собираться поэты и художники.