Центральная реперная
Шрифт:
Гланга удивляется, когда слышит от меня это признание:
— Как ты сюда попал? Чем раньше занимался? Чем после заниматься будешь?
Личные вопросы. Странно, что заданные Риссой, они не вызывают во мне протеста. Может, дело в том, что она не человек?
— Жил. Просто жил. Ловил рыбу. Катал туристов на катере. Любил девушку… А как попал — самому не понятно, и никто не объясняет. Наверно, тоже не знают, — я спокоен, словно рассказываю о знакомом, но постороннем мне человеке. О себе.
Гланга наклоняет
— Тинта и Рисса ответ искать будут, — наконец говорит гланга. — Каждый разумный должен знать то, что он хочет знать.
Я согласен с ней. Почему бы и нет? Интересно, желание узнать касается всего? Есть ли запретные темы? Есть, конечно. Например, то, что может принести вред другим разумным. Но в остальном? Что если я попрошу чего-нибудь не совсем обычного?
— Скажи, Рисса. Как вы относитесь к межвидовым контактам? И насколько тесными они могут быть? Что будет, если я тебя коснусь?
Транслятор издает возглас, похожий на смешок.
— Дотронься. Рисса разрешает.
Я снимаю перчатку и неуверенно кладу ладонь гланге на туловище. Поверхность гладкая, плотная и прохладная. Чуть надавливаю. Словно чугунная тумба, покрытая тонким слоем пористой резины. Которая может легко изгибаться в любом направлении.
Да, я удовлетворил любопытство. Убедился, что между людьми и глангами нет инстинктивного отвращения. А еще, Рисса стала мне ближе. Пусть ненамного. На маленький шажок, который сделал лично я. И этот шаг много больше тех, других, которые сделали все люди, когда-либо контактирующие с глангами. Для меня — больше.
Я улыбаюсь. Возможно, общение с инопланетниками поможет мне определиться в этом мире. Будем надеяться. А пока вернемся к конкретным вопросам. Я еще не всё узнал о том месте, где нахожусь.
— Какая форма сети? Круглая? Или вытянутая в какую-нибудь сторону?
— Кто сказал, что сеть плоская? Ничего подобного! Зачем ей плоской быть? Изогнута она. Сферическа. Радиус большой, и если на ней стоять, то не сразу увидишь. Смотри с ребра.
Рисса поворачивает изображение на экране, подтверждая свои слова. Колоссальное сооружение. Рядом, будто для масштаба, висят жилой модуль и станция.
— У вас есть учебные программы? Отработка аварийных ситуаций?
— Есть. Покажу позже. Сейчас — перерыв.
Я отклоняюсь на спинку рабочего кресла, к которому Астахов заботливо меня пристегнул. Отдыхать, так отдыхать. Тем более, я чувствую, что действительно серьезно поработал. Новая информация должна уложиться в голове, обрасти связями, соотнестись с реальными кнопками и сенсорами на пульте. Нажму-ка я для примера сюда — на включение голосовой связи с компом.
Не успеваю нажать: комп пробуждается сам. Я вздрагиваю.
Голос местного компа донельзя приятный: глубокий, чувственный. Женский. Но говорит он неприятные вещи, которые не захочешь услышать
— "Внимание! Астероидная угроза! Внимание! Астероидная угроза! Всем немедленно покинуть область поражения! "
— Показать область поражения! — кричит Астахов из своего кресла.
На экране возникает схема. Синим цветом показана сеть, зеленым — строящаяся станция и жилой модуль, и красным… Что-то непонятное.
— Что это, Дмитрий Сергеевич?
— Камень. Камень летит, Клим. Большой. Чужак. Станцию не заденет. Жилые модули — не заденет. И кораблям ничего не сделает… В чем проблема? Нет проблемы, Клим. Вот только сети нашей не будет…
Какой-то странный голос у Астахова. Растерянный, что ли. Не верящий в происходящее. Не желающий допускать неизбежного. Голос человека, которого обманывали, а он свято верил обманщику. И вот обман раскрылся. Нехороший голос. В таком состоянии человек может натворить что угодно. Надо отвлекать. Спрашивать. О тривиальных вещах, которые должны быть понятны любому…
— Чего этот астероид раньше не обнаружили?
— Да какая разница?! Наверняка, давно ведут. Ну, сообщили б не сегодня, а неделю назад. Ну, просчитали бы мы траекторию. Поняли бы, куда попадет. И что? Сеть не убрать. Вот разве что нас бы тогда на ней не было. И Тинты с Риссой — тоже. Я тебя скажу, что будет. Чужак этот со стороны ребра сети. Он ее всю за собой соберет и дальше поволочет. И не будет ее у нас. А за три недели, пока защита на панелях еще работать будет, сеть не восстановят. Результат — сам понимаешь. Так что можно уже прям сейчас эвакуацию объявлять.
— Эвакуацию? Спасаться будем?
— Клим, ты чего? Не понял? Куда спасаться? Я же объяснил: сеть погибнет, через три недели пыль всё тут уничтожит. Думаешь, нас эвакуируют? Хрена с два! Кораблей не хватит! Да и не по совести — бросать то, что сами строили, своими руками…
— Сколько у нас времени, Дмитрий Сергеевич?
Астахов молча показывает пальцем на желтые уменьшающиеся цифры таймера. Семьдесят минут. Да, вполне можно забраться на платформу, улететь и укрыться под защитой станции. Не будет бригадир так делать. И я не буду. Насчет Тинты с Риссой — вопрос. Но мне почему-то кажется, что они до последнего будут искать выход вместе с нами.
Возглас Астахова возвращает меня к изображению. На этот раз это не компьютерная картинка сближения, а вполне реальная, с указанием времени. Время — настоящее.
— Ты смотри, что делают, а! Идиоты…
На экране видны мелкие вспышки и опять мутная темнота.
— Что делают?
— Они ж его из ракет расстреляли! Сменили ему траекторию, понимаешь! Ну, кретины! Мало им одного камешка, им рой подавай! Плотный, с минимальным расхождением!.. Просчитать вероятность попадания!
— "Вероятность поражения — девяносто девять и три десятых…"