Человек рождается дважды. Книга 2
Шрифт:
— Мне больше и не надо, так что придется открыть, — Юра налёг на ручки и вошёл.
— А-аа… Колосов. Я-то думал, кто Ещё так… — уже добродушно пробурчал продавец.
— Надо накормить человек двенадцать.
— Завтра привезём с базы.
— А мне надо сейчас. Посмотри лучше, что там осталось съедобное?
— Томатная паста?
— Едали и не такое, пойдёт.
— Яичный порошок?
— Чего же молчал, лучшего не придумаешь,
— Солёная кета?
— Давай. Сколько же взять? По рыбине на человека —
— Ну, а теперь подбери какой-нибудь подарок для девушки.
— Ничего нет, разве одеколон…
— Где тут телефон? — Юра подошёл к стене и покрутил ручку, — Мне Лунеко, Михаил Лазаревич?.. Да я. Нужно сделать подарок… Девушка. День рождения. Только что-нибудь солидное и приятное. Выручай… Женский гарнитур? Это что, шпильки?.. А-а-аа, вон оно что. Да откуда мне знать? А может быть, штаны можно выбросить? Нельзя: комплект, значит? Говоришь, всё будет прилично? Ну ладно, присылай сюда. Не ходить же мне с мешком по поселку…
Когда пришёл Юра, в Его комнате уже был накрыт стол.
— Правильно распорядилась. К тебе разве все бы поместились? — похвалил он Таню и тут же все покупки вывалил на пол, а коробку спрятал.
— Да ты с ума сошёл! Ну зачем двенадцать банок пасты? Это на год, — ужаснулась Татьяна, а когда разобрала всё остальное, расхохоталась, — А рыбы? А порошка? Вот сумасшедший…
— Чем-то кормить надо. Съедят. Что пойдёт плохо, ты Игорьку. А Если бы Еще Валерку сюда… Ты знаешь, сколько мы в тридцать втором на Среднекане… — оправдывался он.
Тут подошли остальные. Юра отвёл Женю в уголок и отдал Ей коробку,
— Так что смотри. В самую торжественную минуту. Понятно? Да не вздумай раскрывать и говорить от кого.
Сели за стол. Юра оказался рядом с Женей. Татьяна подняла рюмку.
— Выпьем за счастье родиться в наше время, — заговорила было она, но Ее тут же перебили.
Не честно, не предупредила, — зашумели все разом.
Игорь поднял руку, и все замолчали. Он был самый серьёзный парень и никогда попусту не говорил.
— Искреннее пожелание друзей дороже всякого подарка. Я не против традиций, но не люблю, когда они сводятся к мысли о том, что опять день рождения и надо что-то дарить. Не сказала, и хорошо: избавила кого-то от неискренности.
— Не все такие. Есть и хорошие! — засмеялась Женя и, вскочив на стул, подняла над головой коробку.
Ребята зашумели. Юра уловил, как Татьяна переглянулась с Женей. Он заподозрил подвох. Но предпринять что-либо было поздно.
— Внимание! Дело в том, что сегодня день рождения. — Таня помолчала. — День рождения Юры Колосова. — Все опешили. — Он, конечно, забыл, но мы не забыли.
И Женя развернула пакет.
Поднялся такой хохот, что Юра, хотя и краснел, но простил Жене Её предательство. Выпили. Посыпались поздравления, насмешливые, дружеские, милые.
Потом
Юра покосился на Женю, Михаил Степанович взял гитару. Танцевали на кухне. Татьяна всё больше с Игорем. Женя кружилась стремительно. Юра видел только бледное лицо, опущенные ресницы.
После гуляли по посёлку, прошли к сопке. Татьяна отправилась провожать Игоря до трассы. Ему нужно было Ещё «голосовать». Как-никак шесть километров.
Женя с Юрой Ещё долго бродили по Комсомольской улице. Постояли у Её домика. Женя жила с учительницей напротив управления. А тут началось северное сияние. Юра закутал Её в полы своей шубы.
— А хорошо, Женя, чёрт возьми! Как же хорошо, а я и не знал.
Небо оживало, разгоралось, трепетало удивительными красками. И казалось, что оно раздвигалось, открывая неведомые дали вселенной…
…Таня подождала Женю и решительно открыла дверь.
После снега в чаду барака не сразу можно было что-либо различить.
— Здравствуйте! К вам можно?
Никто не ответил. Мужчины за столом недоуменно переглянулись. На нарах зашевелились. А из тёмных углов устремились на девушек удивлённые взгляды.
В лагпункте механической базы были собраны рецидивисты с дорожных строек. Сюда, конечно, не заглядывал ни один женский глаз, а тем более такие молодые, миловидные девушки.
Татьяна пожалела, что повздорила с Колосовым и настояла на своём, отказавшись от провожатых. Не такая уж доблесть умирать от страха для того, чтобы показаться храброй. Показалось нелепым собственное решение пройти по баракам и познакомиться со своими подшефными.
— Гы-гы-гы… — донёсся хриплый смех. — Робя, глянь — бабы.
— Заткнись. Сам ты баба. Не видишь, хвельдшера. Будут колоть, — С верхних нар соскользнул парень.
— Нет, мы не медики. Мы из комитета ВЛКСМ, ваши шефы. Пришли познакомиться, поговорить, — сообщила Татьяна и, тронув за руку Женю, прошла к столу.
— Значит, из агитбригады? Представлять будете? Ну, ну… — буркнул развязно парень. — Прошу, — поклонился он, показывая на скамейки, и подморгнул мордастому. — Тут не шикарно. Временные неудобства. Но мы, так сказать, артисты в жизни.
В конце барака на нарах сидел смуглый человек лет под тридцать и сосредоточенно перелистывал журнал. Одет он был чисто: голубая сорочка, брюки, жёлтые туфли. Привлекало внимание лицо. Крутой размах чёрных бровей и резкие морщинки в уголках губ. Казалось, про-исходящее Его совсем не касается.
Парень продолжал суетиться.
— Прошу ваши шубки, мисс — Он протянул руку к дошке Татьяны.
— Так не ухаживают. — Татьяна отодвинулась и сняла шапку. — Стыдно, молодые люди. Пришли к вам шефы, да Ещё девушки, и такая невежливость. Может быть, ваш старший