Черные гремлины

Райхман Григорий

На привале мы перекусили скромными запасами зефира и улеглись спать, прижавшись друг к другу, чтобы согреться. Ниро все еще дремала, но я надеялся, что она проснется к прибытию на Обсидиановый остров.

Розовая владычица воли обладала удивительной способностью передавать свои чувства другим при соприкосновении. Ниро снилось что-то уютное, мирное и приятное, поэтому все мы заснули с глупыми улыбками на мордах. Я уже и забыл, когда последний раз улыбался.

Проснувшись, мы съели еще немного зефира, и оказалось,

что взяли его с собой слишком мало - едва ли хватит на обратный путь.

– Не хочу есть, - соврал я и разделил свой завтрак между братьями и Ниро. Бурошкур с Мышонком недоверчиво переглянулись, но зефир съели. Владычица воли все еще спала, и я кормил ее с лап, кроша зефир в пасть и следя за тем, чтобы она не подавилась. Я действительно не так сильно нуждался в еде после того, как меня изменил безвкусный зефир с нижних этажей Железного острова.

– Еще пару переходов, и будем на месте, - облизнулся Бурошкур, когда мы вновь сели за рычаги и отправились в путь: - Ты уверен, что морской дьявол нас не грохнет? Он пиратов на дух не переносит.

– Он мой друг, а вы больше не пираты. Вы члены нашей команды.

– Лады, - вздохнул Бурошкур.
– Хуже не будет.

– Как тебе удалось подружиться с морским дьяволом?
– поинтересовался Мышонок.

– Не знаю, - я никогда об этом не задумывался.

– Морской дьявол топил все корабли, которым не посчастливилось с ним встретиться, - объяснил маленький гремлин.
– Я даже не думал, что он умеет разговаривать.

– Меня он тоже пытался убить, - это были грустные воспоминания.

– В открытом море?

– Конечно.

– И у него... не получилось?
– округлил глаза Мышонок.

– Конечно получилось. Жаль, что я умер, - пошутил я, но маленький гремлин испугался еще больше: - Шутка.

Бурошкур зароготал, чуть ли не давясь от смеха. По крайней мере, его мне удалось рассмешить.

Дальнейший путь мы провели в тишине. Мышонок вытянул заднюю лапу, дотронувшись подушечкой до хвоста Ниро, и до самого привала ехал с глупой улыбкой. Я ему немного завидовал.

– Она такая хорошая. Неудивительно, что ее все любят, - сказал он, когда мы остановились.

– Ты много знаешь о Ниро?

– Она второй самый главный гремлин Черного Архипелага после адмирала Чаро, но адмирал злой, а она добрая. Адмирал силой всех заставляет подчиняться, а Ниро всегда мирно договаривается. Наверное, благодаря им двоим Черный Архипелаг такой сильный.

– Если б не розовая, черные с зелеными до сих пор бы грызлись, - сплюнул Бурошкур.

– Они воевали?
– удивился я.

– Откуда ты вылез?
– заворчал Бурошкур.
– Об этой бойне только глухой не слышал.

– Я затворничал некоторое время, - смутился я.

– Зеленошерстные объявились через полцикла, как черные вломили пиратам Тысячи

Островов. Они назвались Изумшером и начали втюхивать черным свою веру, а когда не вышло, пустили кровушку. Мало того, что зеленых много, - Бурошкур невесело хохотнул каламбуру: - они еще и шарят в забытой механике. Зеленые поклоняются побрякушкам и клепают с них всякие вредные штуки. Дерутся бестолково, но отчаянно: сами подохнут, но и тебя с собой на дно утащат. А с этими механическими штуковинами вообще стали опасными психами. Война затянулась, и если бы не Ниро, сейчас что от черных, что от зеленых - горстка бы осталась.

– Она в одиночку отправилась к главным Изумшера и заставила их встретиться с адмиралом Чаро, - воодушевленно добавил Мышонок.
– А после переговоров они заключили перемирие! Правда, черные и зеленые до сих пор друг друга недолюбливают, зато не дерутся.

– Откуда они взялись? У них тоже был плавающий остров?

– У них были летучие корабли, - взмахнул лапами Мышонок.
– Которые парили на больших-пребольших круглых шарах. Только когда похолодало, они перестали на них летать, потому что замерзали наверху, падали и тонули.

– Ничего себе. Я столько пропустил.

– Наверстаешь еще. Что за хрень с горизонтом?
– прищурился Бурошкур.
– Малой, ну-ка глянь, у тебя глаз зорче.

Мышонок перебрался на нос корабля и начал всматриваться вдаль. Я проследил за его взглядом - действительно, какая-то белая и высокая полоса тянулась вдоль всего горизонта.

– На стену пара похоже, - удивленно сказал Мышонок.

– Снова появилась? Мы тогда до острова черных хрен дойдем, - почесал ухо Бурошкур.
– Пора дрыхнуть, завтра разберемся.

– Верно, - согласился я и улегся на бок, взяв Ниро за лапу. Настроение сразу поднялось, словно я оказался дома, в тепле и безопасности.

– Интересно, как там остальные, - зевнул Мышонок, устраиваясь рядом: - Их ведь не поймали?

– Они прячутся лучше всех, - заверил его я.
– Когда вернемся, они уже починят Ежи и откроют двери.

– И помирятся с черными?
– с надеждой спросил маленький гремлин.

– Конечно.

– Здорово!
– обрадовался Мышонок и уснул. И я тоже.

Я проснулся первым и, зевнув, огляделся по сторонам. Мир вокруг был мутным и расплывчатым, а воздух - плотным и густым, как вода. Подумав, что еще сплю, я замахал лапами и подул, пытаясь разогнать густой воздух, но только перебудил остальных.

– Какого хрена?
– удивился Бурошкур, протирая глаза.

– Ничего не видно, - пожаловался Мышонок.

И действительно, поверхности Белого моря не было видно в двух прыжках от корабля. Этот густой воздух оказался неожиданно противным и едким, и после следующего вздоха я закашлялся. Зашлись в кашле и братья.