Черные люди
Шрифт:
– Думаете, он что-то знает? Я имею в виду, о том, что сейчас происходит, - Гермиона нахмурилась.
– Мистер Малфой не скрывает этого. Проблема в том, что он не хочет ничего рассказывать.
– Я его разговорю, - Гермиона стукнула единственной подвижной рукой по матрасу.
– Мисс Грейнджер, вам сейчас нужно лежать и отдыхать, - строго проговорила МакГонагалл. – А еще лучше – поспать.
– Нет! – выдохнула Гермиона, даже не скрывая панических ноток в голосе.
– Тогда просто успокойтесь, - МакГонагалл попыталась улыбнуться. – За ту ночь, что вы
Гермиона кивнула и уставилась в потолок. МакГонагалл, видимо, надеясь, что Гермиона все же решит вздремнуть, развернулась и направилась к выходу из Больничного Крыла. Её гулкие шаги становились все тише и тише, затем раздался скрип двери и на Больничное Крыло снова опустилась оглушительная тишина. Гермиона осталась наедине со своими мыслями, страхами и переживаниями. А еще – с воспоминаниями о сне. Она невероятно, до мурашек по коже, до зубовного скрежета боялась этого сна, и потому не желала закрывать глаза, опасаясь, что видение вернется. И в то же время ей безумно хотелось узнать, что было бы, если бы Рону, Гарри и Джинни удалось утянуть ее за стекло. На фоне всех этих мыслей слова МакГонагалл о том, что это именно Малфой доставил ее в Больничное Крыло, казались незначительными и почти смехотворными.
Гермиона пыталась понять, чего же хотели от нее Рон и Гарри из сна. Она никогда не верила в вещие сновидения и прочую ерунду, которая неизменно навевала воспоминания о Трелони. Но в свете последних событий Гермиона готова была поверить во что угодно. И теперь ей оставалось лишь ответить себе на вопрос: «Что они хотели от меня?»
«Давай рассуждать логически, - сказала она сама себе, жестикулируя подвижной рукой. – Если бы они хотели обратно, то мне бы приснилось, что они проламывают стекло. Если бы они прощались, то, скорее всего, они бы просто попрощались и ушли. Значит, логичнее всего будет предположить, что это я, в конечном счете, должна отправиться к ним. Ох, Гермиона, о какой логике ты говоришь? Это же просто сон!»
Она опустила руку на кровать, и эхо хлопка прокатилось по пустому Больничному Крылу. Гермиона снова обратила свой взгляд к потолку, на котором танцевали невероятные образы. Она отчаянно старалась не слышать голосов, которые снова начали твердить ее имя. Но чем быстрее кружились на потолке пятна света, тем громче и настойчивее звали ее голоса. Наконец, Гермиона не выдержала и твердо сказала:
– Нет! Я еще хочу побыть тут.
– Вы что-то сказали, мисс Грейнджер? – из своей комнатки выглянула мадам Помфри и вонзила в Гермиону преисполненный подозрительности взгляд.
– Ничего, - торопливо ответила Гермиона, и эта торопливость вызвала у мадам Помфри еще больше подозрений.
– Мисс Грейнджер, в Больничном Крыле кроме вас никого нет. И я прекрасно слышала, как вы разговаривали. Профессор МакГонагалл ушла десять минут назад. Кто-то еще заходил?
– Нет-нет, никто не заходил, - Гермиона судорожно придумывала оправдание. Ей не хотелось, что бы ее считали сумасшедшей – а мадам Помфри могла бы решить именно так, если бы Гермиона сказала, что слышит голоса.
–
– Да, - выдохнула она и зачем-то добавила, - просто профессор МакГонагалл сказала, что это Малфой доставил меня в Больничное Крыло, вот я и удивилась.
– Великий подвиг, как же, - фыркнула мадам Помфри, - отлевитировать пострадавшую в Больничное Крыло. Так должен был поступить любой на его месте. А теперь, мисс Грейнджер, вам надо поспать.
– Нет, Гермиона дернулась, - нет, пожалуйста, только не спать.
– Не говорите глупостей, мисс Грейнджер, - отрезала мадам Помфри. – У вас сотрясение и три перелома, а целебные снадобья лучше всего работают, когда вы спите. Сейчас я вам дам снотворное зелье, и вы уснете. Восемь часов здорового сна еще никому не навредили.
– Нет, прошу вас, только не сон, - Гермиона чувствовала, как на нее накатывают тяжелые волны истерики. – Только не сон!
Мадам Помфри была неумолима в своем желании вылечить Гермиону, и уже извлекла из кармана мантии пузырек со снотворным зельем. Гермиона забилась, но обездвиживающие чары были сильнее.
– Нет! – взвыла Гермиона, глядя на неотвратимо приближающийся пузырек с зельем.
– Что происходит? – со стороны двери раздался надменный, с ленцой, голос.
– Малфой! – Гермиона впервые в жизни была ему рада.
– Зашли проведать мисс Грейнджер? Только недолго, мисс Грейнджер нужно отсыпаться.
Отчаянная мысль промелькнула в голове у Гермионы. «МакГонагалл сказала, Малфой что-то знает. Может, он знает, что это за сны? Что если он сможет уговорить мадам Помфри не давать мне снотворного зелья?» Оставалось лишь надеяться, что такая честолюбивая гадина как Малфой возжелает услышать благодарность и останется здесь, а не пойдет дальше по своим делам.
– Я недолго, - проговорил Малфой и изобразил жалкое подобие улыбки. Впрочем, стоило мадам Помфри уйти в свою комнатушку, как улыбка Малфоя налилась желчью. Впрочем, сейчас это не играло для Гермионы особой роли.
– Спасибо, - выдохнула она. – И за то, что доставил в Больничное Крыло, и за то, что сейчас выручил.
– Мне не нужны твои благодарности, - проговорил Малфой, занавесив часть окна и повернувшись к нему спиной. – Сейчас у тебя был такой жалкий вид. Даже для тебя жалкий. Хотя я думал, более жалкого зрелища, чем ты, быть уже не может. А по поводу доставки в Больничное Крыло – я уже жалею об этом. Если бы я знал, что МакГонагалл раздует из этого историю, бросил бы тебя там.
Гермиона задохнулась возмущением, но быстро собралась.
– Малфой, ты же знаешь что-то об этом жутком ливне. Скажи, что значит мой сон?
– Жалеешь, что бросила прорицания, Грейнджер? – хохотнул Малфой, не дав ей даже договорить. Но за этой злой насмешкой Гермиона увидела в его глазах серьезность.
– Пока я не очнулась, - оборвала Гермиона его веселье, - мне снились Гарри, Джинни и Рон. Они были за прозрачной стенкой, будто…
– Будто стеклянной, - закончил за нее Малфой. – Ты не додумалась хватать стекло руками?