Черные ястребы

Казанцев Кирилл

– Вы не похожи на обычную домохозяйку, – признался Малюков, хотя и ожидал увидеть именно такую. – Ваша французская судьба, согласитесь, довольно банальна и предсказуема. Русская женщина, молодая и красивая, выходит замуж за пожилого богатого француза. Здесь такое на каждом шагу, не мне вам рассказывать. Постоянно видишь лишь одно и то же, хоть и в двух незатейливых вариантах. Или пожилая вдова с молодым любовником, или же старик-богатей с молоденькой красоткой. Почему вы просто не хотите вести «красивую» жизнь?

Ведь миллионы ваших соотечественниц только и мечтают об этом.

– Это скучно, – пожала плечами Лора. – Я самостоятельная женщина, и без дела просто загнусь. Вы правильно заметили, что недвижимости и всякого антикварного барахла, оставшегося после мужа, мне хватило бы до самой смерти. Но я привыкла чувствовать адреналин в крови. Ведь я по профессии инструктор горнолыжного спорта. Мы и познакомились с моим покойным мужем в Приэльбрусье. Он считал себя неплохим лыжником, но когда увидел, как спускаюсь я, у него дух захватило.

– Не сомневаюсь, Лора. Вы эффектная женщина и знаете себе цену.

Упомянув Приэльбрусье, Лора и виду не подала, что это слово может значить для Малюкова больше, чем просто название местности.

– А вы катаетесь на лыжах? Ведь это модно, – спросила она.

– Иногда позволяю себе такую роскошь, – проговорил Малюков, – но, наверное, мне далеко до вас в умении спускаться по горным склонам, да и староват я для таких забав.

– Учиться никогда не поздно. Я, конечно, не набиваюсь, но при должном финансировании могла бы вас кое-чему подучить.

Ефим Павлович глянул на копавшегося в двигателе Ивана. Тот из увальня-пьяницы уже превратился в виртуоза.

– Давайте вернемся к разговору о машине, – предложил Ефим Павлович. – Вы не коллекционер. Вы не стремитесь быть вхожей в светские и политические тусовки. По большому счету она вам не нужна. Так, может, все-таки осчастливите меня? Я дам хорошую цену.

Лора покачала головой.

– Соблазнительно, но эта машина, как ни странно, моя мечта, мое будущее. Что значит получить за нее деньги? Вы же бизнесмен и понимаете, что деньги сами по себе ничто. Главное, во что их вложить.

– О, у вас есть и такая мечта?

– Я еще молода и больше не хочу ни от кого зависеть. Собственное дело – вот к чему я стремлюсь.

– А что вы умеете, кроме как тренировать на горных склонах богатеньких неофитов?

– Разве этого мало? Я ничего не понимаю в биржевых котировках, во всяких индексах-шминдексах. Но я знаю, что хорошая горнолыжная трасса всегда притягивает богатых клиентов. Моя мечта – вложиться в этот бизнес. Это то, в чем я разбираюсь. Я знаю, что они любят, что им нужно.

Малюков рассматривал Лору так, словно видел впервые.

– Так в чем же проблема? Продавайте машину.

– На Западе мне скучно. Здесь все давно налажено, и нет свободных ниш. Да, можно купить какую-нибудь гостиницу в Альпах

и быть одной из тысяч. А я привыкла быть среди первых.

– Хотите вложиться в Россию?

– У нас еще полно свободных ниш. Из Приэльбрусья можно сделать второй Куршевель. Так со временем и случится. Я знаю, о чем говорю – семь лет работы на кавказских снежных склонах… А сейчас там полное затишье. Обидно.

– А разве вы не слышали? Там неспокойно.

– Террористы появились и уйдут, а горные склоны останутся.

Малюков насторожился. Что-то слишком много совпадений произошло в ближайшие дни. Практически из ниоткуда возникла антикварная машина, о которой он мечтал. И вот теперь ее хозяйка – экзальтированная дамочка – якобы случайно заводит разговор о горнолыжных трасах в Приэльбрусье. Но Лора знала, что делает. Она сознательно вела к тому, чтобы насторожить Ефима Павловича, сделать его подозрительным; ну а потом пусть сам, сделав усилие, убедится, что она чиста, как ангел.

– Извините, – замахала руками Лора, – я начинаю грузить вас своими проблемами, а умные женщины так не поступают. Я понимаю, что вы пригласили меня только из-за машины. И по большому счету не я, а она сидит сейчас перед вами, и ваши комплименты относятся к ней. Вы большой любитель старины, как и мой покойный муж. Поэтому хочу еще немного вас поэксплуатировать, ведь вы человек, состояние которого по сравнению с моим – просто астрономическая величина.

– Надеюсь, вы преувеличиваете.

– Еще один комплимент. Мой муж был помешан на старых сейфах.

– Насколько старых? – заинтересовался Малюков.

– Начало прошлого века. У нас на вилле до сих пор стоит старый швейцарский сейф тысяча девятьсот пятого года выпуска. Он хранил там документы, ценности, некоторые из моих побрякушек… Я так и не научилась толком им пользоваться. Мы все время ругались из-за этого сейфа. Я считала, что нужно купить новый, современный, с электроникой, такой точно не обворуют. А он говорил мне, что современные воры только с электроникой и умеют работать. А старые «медвежатники», умеющие разбираться в сложных механических запорах, уже перевелись. Так кто из нас был прав?

– Конечно же, ваш муж. Я сам предпочитаю пользоваться надежными швейцарскими системами довоенных времен…

Иван стоял внизу у машины и ждал, когда хозяин обратит на него внимание. Лишь только взгляд Малюкова упал на автомеханика, Иван тут же указал себе пальцем в грудь, а затем рукой на балкон: мол, есть вопросы, можно поднимусь? Ефим Павлович жестом пригласил его.

Лора невинными глазами смотрела на механика, когда тот докладывал о состоянии ее машины.

– Я на вашем месте, – с болью в голосе говорил Иван, он и в самом деле любил антикварную технику, – не рисковал бы на ней ездить, даже пару километров не стоит.