Чертов мост

Воложанин Юрий

Сначала показалась голова, а потом и весь человек. Плоскоскулый… Плоскоскулый! Тот поправил кепку, положил на широкое покатое плечо лопату и повернулся к изгороди. Оттуда вылезла невысокая худощавая фигура, которую Вадим узнал бы и без лунного света. В руках он держал ломик. Плоскоскулый что-то ему шепнул, и они пошли прямо к беседке.

Капитан сжался и нащупал пест. Под рубашкой вспотела спина. Ну что ж, двое на одного…

Они поравнялись с беседкой. Капитан затаил дыхание. Стоило кому-нибудь из них присмотреться, и он бы увидел на топчане белеющее

лицо. Но они прошли мимо, к сарайчику.

Олег положил ломик на землю, взял лопату и начал копать. Делал он это быстро, поблескивая сталью. Видимо, рыл по рыхлому грунту. Ну да, ямка для столба… Плоскоскулый повернулся спиной к беседке.

Под лопатой глухо стукнуло. Олег упал на колени, запустил руку в яму, вытащил какой-то сверток и положил его на землю осторожно, как новорожденного. Плоскоскулый стремительно нагнулся к этому свертку…

Теперь! Один на коленях, второй согнулся. Пест бы взять… Но пестом ему нельзя. Это они могут ломами, ножами, кастетами. Теперь - у него есть полсекунды.

Вадим взвился с топчана и пять метров до сарая пролетел птицей. Олег успел только поднять голову. Плоскоскулый успел только обернуться. Но капитану и нужно было, чтобы тот обернулся, потому что бить по затылку он не привык. С налету, с силой ударил он - плоскоскулый, зацепившись ногами за лежащее бревно, рухнул на доски и затих. Следующим рывком Петельников схватил руку так и не вставшего Олега и завернул ее за спину. Тот скорчился.

–  Тебя бы надо ломиком по затылку, - сказал Вадим, слегка опуская его кисть.

Залаяли собаки, почуяв неладное. Из-под дома шарахнулась кошка. Где-то скрипнула дверь.

Петельников нагнулся, поднял свободной рукой плоский камень и швырнул его в дом. Окатыш ударился о стену и отскочил в железную бочку, которая отозвалась пустым звуком.

Сразу засветилось окно. Через полминуты белая фигура осторожно возникла на крыльце и замерла, боясь ступить в сад. Без ружья, а вот теперь оно было бы к месту.

–  Августа, принесите веревку, - весело крикнул капитан. Она пропала в доме. Когда появилась вновь, то пошла к Вадиму - опасливо, как бы пробуя землю ногой и не доверяя ее твердости. Увидев Олега, Августа прижала ладони к груди и так стояла, пока оперуполномоченный вязал ему руки. Словно дождавшись своей очереди, зашевелился плоскоскулый. Капитан посадил его на бревно. Увидев его в лунном свете, Августа вскрикнула.

–  Что?
– быстро спросил Петельников.

–  Бочкуха…

–  Какая бочкуха?

–  Фамилия. Через два дома живет…

–  Где ее отец?
– рыкнул Вадим.

–  В моей кладовке спит, - выдавил из себя Бочкуха, потирая щеку и подбородок.

–  Как же они водили его по поселку, к морю?
– удивился Петельников, связывая за спиной руки плоскоскулого.

–  У Бочкухи «Москвич», - сказала Августа.

Она уже нетерпеливо отстранялась от них в сторону бочкухинского дома.

–  Августа!
–

остановил ее Вадим.
– Дойдите до почты и позвоните в милицию.

Она без слов ринулась на улицу.

Петельников посадил Олега рядом с дружком. Со связанными руками далеко не убежишь, да и куда им бежать?

Теперь можно было посмотреть и сверток, ради которого, видимо, эта пара орудовала.

Капитан поднял его на доски, ощутив странную для столь небольших размеров тяжесть. Под мешковиной оказалась какая-то труха, словно мыши ели бумагу или ткань истлела. В этой трухе лежали странные дугообразные предметы. Он тронул один, ощутив холодный металл… Золото!

Стояла какая-то нереальная южная ночь.

Казалось, запахи табачного поля, помидоров и сухой пыли вытеснили воздух. За спиной джунглями чернел виноградник. На бревне сидели двое связанных. Маслянисто поблескивали золотые браслеты. И золотом горела луна.

В этой странной ночи вдруг сипловато сказали:

–  Закурить бы.

Бочкуха шевельнул плечом, готовый закурить.

–  Потерпишь, - буркнул капитан.

–  Мне б спросить кое о чем…

–  О чем?

–  За что стараешься, парень?
– глухо, но напористо заговорил задержанный.
– Премию хочешь в размере оклада? Иль дополнительный отпуск на шесть ден? Али приобрести за нас цветной телевизор?

–  Не дадут?
– полюбопытствовал Вадим.

–  Шире варежку разевай, - почти весело вдруг вставил старый знакомый.

Петельников втянул носом воздух: кислый запашок обволакивал этого Олега, который, видимо, трезвым был только однажды - тогда на пляже.

–  Неужели вы цветного не стоите?
– развеселился и Петельников.

–  Чего время терять да зубы скалить!
– озлился Бочкуха.
– Вон твое счастье лежит, в этих безделушках. Никто, окромя нас да придурошного старика, о них и не знает. Отпусти, сбежали, скажешь… А золотишка, мол, и не видел. Не будь дурнем, парень, такого фарта тебе не подвалит…

–  И сколько дадите?
– полюбопытствовал оперуполномоченный.

Надежда так и рванула Бочкуху вверх, как обескрыленную птицу:

–  Кило хватит?

Он бы взял - показать ребятам в своем райотделе. А то ведь не поверят. Значит, так: он входит, вытаскивает из карманов изделия и кладет на стол начальнику. Что это? Золотишко, ровно кило. Откуда? Привез с юга. Как так? Заработал частным сыском. А вас теперь звать случайно не Монте-Кристо?

–  Ну?!
– остервенело спросил искуситель.

–  А сколько тебе лет?
– вдруг поинтересовался Петельников.

–  Пятьдесят четыре.

–  Ого! Уже можно звать «папаша».

–  И что?

–  А то, что пятьдесят четыре года прожил, и все зря.

–  Почему же зазря?
– насторожился плоскоскулый.

–  Неужели за пятьдесят четыре года, дядя, ты не нашел в жизни ничего дороже золота?

–  А и не нашел!
– отрезал Бочкуха.
– Ты ж дурило, тебе ж счастье прет в руки, а ты его пинаешь. С золотишком ты же царь жизни! Бабу какую хошь, товар какой хошь…