Четыре чики и собачка
Шрифт:
– Вот с чего мы взяли, что целую миску пирожков Антон употребит в одно рыло? Он же мерзавец, но не обжора. И два литра компота ему нипочем не всосать в себя. Значит, он кого-нибудь угостит. И пирожки съедят ни в чем не повинные люди. И бабушкин компот пойдет в компании с пирожками. И виски он прямо в школе употреблять не будет, а отложит на потом, да еще выпьет его с друзьями. И что получится? А получится, что вместо одного Антона перетравится целая куча народу!
И Вероника принялась хватать обратно свои подношения. Схватила компот, уцепила пирожки и только протянула руку к виски, как в двери
Вероника заметалась по комнате. Спрятаться было негде. Через окно удрать тоже уже не успеть.
Это было фиаско! Катастрофа! Страшный и несмываемый позор! Но внезапно внимание Вероники привлек стенной шкафчик, лично у нее в кабинете тоже имелся точно такой же, но он был полностью забит всяким хламом, который накопился у Вероники за годы ее работы в центре. Но Антон был новеньким, как знать, возможно, он еще не успел захламить свой шкафчик.
– Была не была!
Вероника распахнула дверцы, и, о счастье, шкафчик был пуст. Она пихнула туда пирожки, кинула компот, а потом залезла сама.
Успела она буквально в последнюю секунду. Пришлось согнуться в три погибели, но это было сущей ерундой по сравнению с тем, что могло иначе ожидать Веронику.
К удивлению девушки, вошедший оказался совсем не Антоном. Это была женщина и, судя по ее цокающей походке, молодая. Она прошлась по комнате, что-то мурлыча себе под нос.
Потом набрала номер, поднесла трубку и капризным голоском произнесла:
– Ну ты где? Я уже пришла, а тебя нет. Поторопись.
Ждать ей пришлось недолго. Не прошло и минуты, как в комнату влетел Антон.
Они с женщиной тут же кинулись в объятия друг другу.
– Любимая!
– Родной!
– Если бы ты знала, как я ждал этого мига.
– Нет, это я ждала. Почему ты так долго?
– Как же долго, радость моя? Специально отпросился ради тебя.
– Так ты теперь свободен?
– Как птица!
Дальше последовали звуки, спутать которые было решительно невозможно ни с какими другими.
Вероника даже челюсть на пол уронила. Что они там затеяли! И где! В святая святых! В храме искусств! Другого места не могли себе найти! Развратники! На столе, на котором дети раскладывали свои нотные тетрадки, Антон и неизвестная девушка занялись таким бурным и безоглядным сексом, что Вероника в своем укрытии не знала, куда ей деваться от стыда. Вроде бы сама она тихонько сидела в одиночестве, в компании компота с пирожками, невиннейшее занятие, но щеки у нее буквально полыхали.
– Вот дают, – шептала она. – Это надо же! Если бы кто такое увидел!
И тут Веронику осенило. Она извлекла из кармана смартфон, включила его на видеозапись и выставила руку из шкафчика. Запись пошла, вот только лиц участников было не разглядеть. Антон с девушкой приняли такую позу, что Веронике была видна лишь задница партнера и ноги партнерши. Но ничего, на попе у Антона оказалось приметное родимое пятно в форме подковы, которая была, на взгляд Вероники, тут очень к месту. Ишь, жеребец какой выискался! И Вероника старалась, вела видеосъемку, как заправский кинооператор.
Посмотреть и поучиться там было чему, да еще девушка попалась азартная.
– О-а-а-ах! – стонала она. – У-у-уй!
А потом и вовсе принялась понукать своего кавалера:
– Еще!
Антон старался, как мог. Мебель скрипела и вибрировала, все в комнате плясало и прыгало.
А девица, знай, подначивала:
– Глубже! Быстрей! Сильней!
Вот командирша! Вероника даже почувствовала некоторое сочувствие к Антону. Не хотела бы она, чтобы ей также указывали, что и как нужно делать. Но Антона, кажется, крики партнерши только возбуждали. Во всяком случае, окончание было у обоих дружным и таким громким, что Вероника была вынуждена заткнуть свои уши руками. Ее стыдливости был нанесен такой сокрушительный удар, от которого, и Вероника это совершенно точно знала, ей уже никогда будет не оправиться.
Проклятый Антон! И его любовница!
Когда все немного стихло, Вероника рискнула высунуть нос из щелки двери.
Увы, видно ей было немного. Лишь две пары голых ног, одни из которых принадлежали Антону, а вот вторые были настолько идеальны, что заставили Веронику вновь устыдиться, но уже теперь за собственные конечности.
Ноги у любовницы Антона были прекрасны. Они были сильные, они были гладкие, они были покрыты таким безупречным, ровным и золотистым загаром, что ими можно было любоваться вечно.
Конечно, обладательница этих ног должна была и сама быть хороша. Как же хотелось Веронике увидеть ее. Но, увы, все, что она могла лицезреть, это пара изумительной красоты красных туфелек с открытым носом и на высоченном каблуке.
Вероника долго лицезрела эти обворожительные ножки, одновременно восхищаясь и завидуя.
До сегодняшнего дня, до этого момента Вероника была полностью довольна своими ногами. Одна левая, другая правая, ни та, ни другая не манкировали своими обязанностями, быстро двигались и ни разу не ломались. Но теперь Вероника поняла, что все годы пребывала в иллюзиях насчет того, что у нее ноги. У нее были просто приспособления для ходьбы, а НОГИ были у этой девушки – любовницы Антона.
В том, что это была именно любовница, а не жена, Вероника была уверена. Во-первых, вряд ли законной супруге придет в голову разнообразить свой супружеский секс таким образом. А, во-вторых, Вероника как-то видела жену Антона. Да, холеная, да, папенькина и маменькина дочка, но ноги у нее были так себе, даже хуже, чем у Вероники. Короче – это уж совершенно точно. И это значило… Это значило, что у Вероники появлялось мощное оружие возмездия против Антона!
Вероника даже задохнулась, когда поняла всю власть, которой она теперь обладает.
– Теперь Антон у меня будет, как шелковый! Теперь он у меня подергается! Будет как марионетка в моих руках. Что захочу, то он и сделает! Буду дергать за ниточки и наслаждаться его страхом!
Антон с незнакомкой к этому времени уже закончили свои утехи, привели себя в порядок и ушли. А Вероника, пользуясь случаем, выбралась из своего укрытия. Очень вовремя они ушли! Все тело у девушки от неудобной позы затекло настолько сильно, что ей стоило немалого труда, чтобы попросту разогнуться. Потом она достала компот с пирожками, совсем ни к чему их оставлять тут. И направилась с ними к окну. Теперь уже не было нужды ни в маминых пирожках, ни в бабушкином компоте. Ах, да! Было что-то же еще… бутылка виски от папы.