Чингисхан. Пенталогия
Шрифт:
Братья злобно уставились друг на друга.
— Если ты считаешь, что я не иду за ним, как бродячая собака, то ты прав, — буркнул Хасар. — Кроме тебя и Джелме у него есть свое собственное любимое стадо.
— Дурак же ты, — медленно и расчетливо проговорил Хачиун.
Хасар вспыхнул. Он знал, что ему не хватает проницательности и ума Тэмучжина и, может, даже Хачиуна, но скорее мир застынет, чем он признается в этом.
— Может, тебе пойти и лечь в снегу у материнской юрты? — предложил Хасар. — Уткнись
Они убивали врагов вместе с Тэмучжином и Джелме, но когда, побагровев, сцепились, началась самая обычная драка двух разъяренных мальчишек, им не нужны были ножи. Хасар зажал голову Хачиуна под мышкой и начал трясти его.
— Говори, что ты его собака, — пыхтя от натуги, требовал Хасар. — Быстрее давай, мне на стражу заступать.
— Я первым увидел Елюн, и она моя, — придушенным голосом отвечал Хачиун.
Хасар сдавил его покрепче и потребовал:
— Говори, пусть она ляжет с твоим красивым старшим братом.
Хачиун отчаянно отбивался, они рухнули на постель, и он вырвался из хватки Хасара. Оба лежали, тяжело дыша и настороженно наблюдая друг за другом.
— Да пусть я и пес его, — сказал Хачиун. — Джелме вон тоже доволен. — Он глубоко вздохнул, ожидая, что брат снова набросится на него. — И ты тоже.
Хасар пожал плечами.
— Мне нравится убивать татар, но если они будут продолжать вместе с воинами посылать старух в набег, то не знаю, что буду делать. Даже Арслан сумел найти себе молоденькую и хорошенькую женщину до того, как уехал.
— Она до сих пор тебе отказывает? — спросил Хачиун.
Хасар нахмурился:
— Она говорит, что Арслан меня убьет, если я ее трону, и сдается мне, что так и будет. Вот ему я переходить дорогу не хочу.
Арслан стоял в юрте, которую построил вокруг своего горна, и жадно впитывал тепло. Его драгоценные инструменты были смазаны жиром и обернуты в тряпки, чтобы не заржавели, и ему не за что было жаловаться на Джелме.
— Ты хорошо потрудился, сын. Я видел, как другие на тебя смотрят. Наверное, сам Отец-небо направил нас к Волкам.
— Это в прошлом, — ответил Джелме. — Здесь, отец, я нашел место и цель. Теперь, когда зима близится к концу, я гляжу в будущее. Я никогда так хорошо не жил.
— Все свои годы, — улыбнулся Арслан.
Джелме стал увереннее в себе за месяцы, проведенные без отца, и кузнец уже не знал, как вести себя с молодым воином, который так спокойно смотрел на него. Может, ему действительно нужно было побыть одному, чтобы стать мужчиной. Это была невеселая мысль, но Арслан не желал печали.
— Ты не мог бы найти пару бурдюков арака, чтобы мы в удовольствие поговорили? — сказал он. — Хочу послушать о ваших набегах.
Джелме пошел в свою юрту и вернулся с большим бурдюком крепкого напитка.
— Я приказал,
Оба стояли у горна, наслаждаясь теплом. Арслан развязал халат, чтобы пустить тепло ближе к телу.
— Вижу, твои мечи исчезли, — заметил Джелме.
Арслан раздраженно хмыкнул:
— Они стали выкупом за женщин, которых привез Тэмучжин.
— Жалко, конечно, — ответил Джелме. — Но ты сделаешь другие, не хуже, а то и лучше.
— Каждый стоил месяца упорных трудов, — нахмурился Арслан, — если не считать времени на добычу руды и отливку чушек железа. На сколько же еще мечей меня хватит, как думаешь? Сколько раз я смогу сварить нужную сталь и отковать ее в совершенстве? — Он сплюнул на горн, и слюна тихо зашипела: горн еще не раскалился до нужной температуры. — Я думал, мой меч достанется тебе в наследство.
— Может, так оно и будет, если мы достаточно окрепнем, чтобы забрать их у олхунутов, — отозвался Джелме.
Отец отвернулся от огня и посмотрел на него.
— Вот что у тебя на уме? Думаешь, эта жалкая шайка удальцов весной сумеет вычистить землю?
Джелме твердо встретил его взгляд, но ничего не ответил.
— Я растил тебя, чтобы у тебя было поболе здравого смысла, чем сейчас, — возмутился Арслан. — Думай как воин, предводитель воинов, Джелме. У нас сейчас десятка три бойцов наберется. И сколько из них обучены воинскому делу с детства, как ты и Темучжин?
— Никто, но… — начал было Джелме.
Отец взмахнул рукой, перебивая его. Гнев разгорался в нем.
— Даже самые жалкие племена могут выставить от шестидесяти до восьмидесяти хороших бойцов, Джелме, воинов, которые могут попасть на скаку в крыло птицы, умеющих обращаться с мечом, знающих, как строиться для нападения и отступать в правильном порядке. Не думаю, что этот улус выдержит атаку пятой части олхунутских воинов. Не обманывайся! Этому замерзшему крохотному улусу понадобится большое благословение Отца-неба, чтобы пережить один сезон после оттепели. Татары набросятся на нас с воем, чтобы отомстить за ваши мелкие зимние укусы.
Джелме стиснул челюсти и гневно посмотрел на отца.
— Мы добыли лошадей, еду, даже мечи…
И отец снова заставил его замолчать.
— Эти клинки я могу сгибать руками. Я знаю слабости татарского оружия, мальчик.
— Прекрати! — взорвался Джелме. — Ты ничего не знаешь о наших делах. Ты даже не дал мне возможности рассказать, а сразу начал меня предостерегать да предрекать злую судьбу! Да, весной нас могут уничтожить. Я сделал все, что мог, чтобы построить и обучить бойцов, пока тебя не было. Сколько людей ты брал к себе в кузню, скольким передал свое мастерство? Я не знаю ни одного!