Чингисхан

Мэн Джон

Церемония началась со смиренного приближения к юрте Чингиса, находившейся в тридцати шагах и содрогавшейся от ледяного ветра и иссекавшейся потоками летящего песка. В юрте был низкий, оправленный в серебро стол, который служил алтарем, и оправленный в серебро деревянный сун­ дук, «гроб». Подразумевалось, что в нем кости или пепел са-

328

329

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

мого Чингиса, но Латтимор, великолепно знавший монголь­ ский, заметил на серебряной оправе надпись, свидетельст­ вующую о том, что сундук маньчжурский и ему не больше трехсот лет. Были у него сомнения и относительно других выставленных там предметов, если учесть, сколько было вся­

ких восстаний и бандитских налетов.

Затем паломники отдавали свое подношение, шелковые платки, девять раз падали ниц и отступали назад на 30 шагов, отпивали кумыс из серебряных чаш, еще шесть раз подходи­ ли и отходили, после чего приносили в жертву овцу, снова падали ниц и получали взамен шелковый платок поменьше, которым терли о «гроб». Потом обходили вокруг остальных четырех юрт, три из которых были посвящены императри­ це, восточной императрице (той, которая была взята при вторжении в Маньчжурию) и лукам и колчанам Чингиса, а последняя Белая юрта предназначалась для молитвы. Латти­ мор заметил, что ритуалы в основном носили монгольский характер, буддийские ламы играли весьма незначительную роль, их главной задачей было дуть в изогнутые тибетские трубы, издававшие звук, напоминавший «треск от лопнув­ ших гигантских штанов». В заключение церемоний на сле­дующий день все пять юрт, не разбирая, целиком погрузили на повозки, в которых было впряжено по два священных бе­ лых верблюда, и затащили обратно в ограду.

Латтимору было ясно, что по своему происхождению культ как бы повторяет пройденное. Обычно ритуалы пред­ назначаются для освящения традиционных верований, вы предполагаете увидеть тело, похороны, а следом освящаю­ щие тело ритуалы. Но здесь не было никакого тела, никакого настоящего мавзолея, «реликвии» носили сомнительный ха­рактер. А «что касается традиции, гласящей, что тело Чинги­ са, или его пепел, находится в Эджен Хоро (?), то здесь это не прозвучало вовсе». Получалось, что первое — это ритуалы, а верования нужны для их поддержания. Процедура ритуалов основывалась, очевидно, на придворных церемониях три-

надцатого века и, не исключено, на еще более древних ри­ туалах поклонения предкам. Давным-давно императорские подданные, послы и покоренные народы приносили хану в его ордосе свои дары и дань, затем после его смерти теми же почестями, включая дары, стал пользоваться его дух, потом, поскольку на дух предков распространяется ореол божест­ венности, ритуалы приобрели свое религиозное содержа­ ние, и очень может быть, что только после этого появились «реликвии», чтобы придать поклонению физическую кон­ кретность.

Война, которую удалось избежать Латтимору, переменила все. В его время борьба за обладание духом Чингиса шла ме­ жду шаманом и буддистом, благодаря неторопливому харак­ теру наступления буддизма на шаманизм, это было подспуд­ ное соперничество. Теперь же история переключила скоро­ сти. С началом нового столетия китайские власти поощряли колонизацию исконных монгольских земель китайскими крестьянами, которые распахивали пастбища и платили за это более высокую арендную плату. К 1930-м годам мон­ голов практически вытеснили из долины Желтой реки на окраинные пастбища. В этот момент вмешались три новые фактора: Япония, расширявшая свои захваты в Маньчжурии, и два китайских соперника, националисты во главе с Чан-кайши и коммунисты Мао.

Японцы набросились на Китай, как это делал в свое время Чингис, но только с противоположной стороны. В 1931 - 1932 годах Маньчжурия стала японским марионеточным го­ сударством и прелюдией к планировавшемуся завоеванию Монголии, Китая и Сибири. Первым долгом нужно было ов­ ладеть Восточной и Внутренней Монголией, получившей свой марионеточный режим, монгольское автономное пра­вительство и, в дополнение, новый революционный кален­ дарь, начинавший отсчет времени с года рождения Чингиса. Подавив сопротивление националистической армии Го-

330

331

ДЖОН

МЭН

ЧИНГИСХАН

миндана, японская армия в 1937 году подошла к Желтой реке и восемь лет оккупировала захваченную территорию.

Осенью 1937 года в Ограду Господина прибыл неожидан­ ный гость. Он назвался представителем императорской японской армии в Баутоу, городе, расположенном в ста ки­ лометрах к югу. Он выставил ряд требований. Власти долж­ ны были объявить, что они против обеих китайских партий и за японцев, и передать восемь Белых юрт со всем их содер­ жанием под защиту японцев. Японцы поняли, что тот, кто правит в Ограде Господина, тот и держит в своих руках клю­ чи от Монголии и этой части Китая, и что тот, кто правит монгольскими землями, тот и располагает прекрасной ба­ зой для начала захвата остального Китая и Сибири. Внезап­ но реликвии Чингиса, сама душа Чингиса сделались ключом к империи в Азии.

Шаке, глава провинциальной администрации, оказался в пиковом положении. Реликвии находились тут 700 лет, мо­жет, больше, может, меньше, и местные монголы охраняли их так, будто «берегли собственные глаза», кроме того, со­ всем неподалеку стояли войска националистов. Шаке на­ шелся и сказал, что, если Мавзолей перевезти в другое место, начнутся беспорядки, которые вряд ли нужны японцам. За­ хватчики поняли его и отказались от своих требований.

Но их действия уже нанесли ущерб ситуации. Многие монголы в Китае присоединились к собственному движе­ нию за независимость, другие обратились за помощью к на­ ционалистам, прося их перевести реликвии в безопасные, недоступные для японцев места. Гоминдановское прави­ тельство дало согласие и планировало перевезти все на гру­ зовиках и верблюдах в горы к югу от Ланьджоу на Желтой ре­ ке, за 600 километров на юго-восток. Эти места выбрали по соображениям безопасности, хотя в числе аргументов в пользу такого решения было то, что от него недалеко (всего- то 150 километров!), за горами Люпань, Чингис провел свое последнее лето.

332

17 мая 1939 года двести солдат националистической ар­ мии без предупреждения приехали в Мавзолей, вызвав тре­вогу местных жителей, которые встали перед ними стеной и не давали им пройти. Представитель националистов объяс­ нил, что нужно защитить это место от «дьяволов Восточного Океана». Паника сменилась переговорами. Националисты по­ обещали, что все расходы будут оплачены, что часть Черных шапок может сопровождать обоз и что будет разрешено про­должать все церемонии. Новость распространилась мгновен­ но. Сотни, потом тысячи людей пришли к восьми Белым юр­ там и провели ночь, отправляя церемонии при зажженных фонарях, плача и вознося молитвы, пока юрты разбирали и нагружали на повозки. На рассвете колонна двинулась в путь, задержавшись на какой-то момент, когда один старик распро­ стерся перед ней в пыли. Говорят, один из сопровождавших колонну солдат сказал другому: «При такой преданности не­ удивительно, что Чингисхан побеждал во всех своих войнах». Как писал один журналист, повозки медленно прошли через «море слез» и также медленно двинулись на юг, в сторону Яна- ни, им предстоял путь в 400 километров.

Янань была базой Центрального комитета Коммунистиче­ ской партии. После переговоров, которые не были оформле­ ны письменным документом, коммунисты позволили кон­ вою, сопровождавшемуся националистическим континген­ том, вступить на их территорию. Поскольку Чингис был, конечно, китайским императором, а весь Мавзолей китай­ ской реликвией, старались превзойти друг друга в восхвале­ нии Чингиса как символа китайского сопротивления за­ хватчикам и рассматривали его не как основателя монголь­ской нации, а как основателя Юаньской династии. Поэтому в этом, на первый взгляд альтруистическом жесте просмат­ ривалась политическая подоплека: монголы не должны забы­ вать, что завоевания Чингиса были вовсе не завоеваниями, а небольшими трудностями, которые привели к тому, что ки­ тайское большинство недолгое время управлялось, не ино-