Число погибших
Шрифт:
— Нам кажется, что десятипроцентный рост прибыли вполне уравновешивает двухпроцентный рост смертности.
Сидя перед терминалом, я прикидывал, чем бы им насолить — если, конечно, это вообще возможно. Расследование по поводу «Дублинской Автомобильной Компании» было моим последним крупным делом перед тем, как покончить с телевизионной карьерой, а в нынешнем положении я уже не обладал прежней свободой маневра. К тому же такая старая история вряд ли кого-то заинтересует. Однако какой-то выход все-таки должен существовать, а я чувствовал себя обязанным что-то предпринять.
Когда
— Вы работаете быстрее, чем я думала, — заметила она. — Ну как, сделали все, что я просила?
Я протянул ей записывающий кристалл:
— Кажется, да.
— Может быть, вы расскажете мне вкратце, что на нем?
— Боюсь, вы будете разочарованы, но свежих сведений о МПР почти нет, если не считать того послания, которое получили в Эдоме на прошлой неделе. Более двух лет назад один из ее членов, некий Томпкинс, через какую-то нелегальную газету заявил о том, что группа распущена, и с тех пор о них ни слуху ни духу. Они якобы достигли чего хотели, и ядро группы утратило единство. В общем, они сделали свое дело.
— И это все? — Джанет задумчиво прикрыла глаза.
— Нет. Кристалл содержит то, о чем вы просили, плюс сведения о других группировках.
— И что вы об этом думаете? — спросила Джанет, откидываясь в кресле.
— Я думаю, что МПР здесь ни при чем, — просто ответил я.
— Действительно? И почему же?
— Просто у меня такое ощущение. — Я не стал говорить, что инцидент в Эдоме абсолютно не соответствовал образу их действий. Раньше они неукоснительно посылали предупреждения, чтобы предотвратить человеческие жертвы. И кроме того, они бездействовали вот уже два года. — Интуиция, пояснил я.
С минуту Джанет молча смотрела на меня, потом взяла кристалл и вставила в компьютер.
— Могу ли я еще чем-нибудь помочь? — подчеркнуто вежливо спросил я.
— В данный момент нет, — сухо ответила она, глядя на экран. — Большое спасибо.
Я пошел к двери, но вдруг она окликнула меня:
— Подождите! А что это вы говорили насчет других группировок?
— Просто вы не закончили инструкцию, и мне показалось, что вам понадобятся сведения о других группах, которые могли совершить нечто подобное.
— Вы очень предусмотрительны, — медленно сказала она. — И каково же ваше мнение?
— О других группах?
— Да.
Я считал, что ни одна из них тоже этого не делала, но вслух сказал:
— Не знаю.
— Ну, ладно. Я вам очень благодарна. Я пока поработаю над этим, а после обеда мы поедем в деловую часть города. Там состоится прессконференция, которую нам необходимо осветить.
Под словом «мы» она, разумеется, подразумевала себя и Шона. Я высадил их возле правительственного здания, а сам поехал искать стоянку. Стоянка оказалась в двух кварталах, но на этот раз, слава Богу, не надо было тащить тяжелое оборудование. Только здесь, в деловой части Гелиума, высота зданий превышала три этажа, и, учитывая торчащий на востоке вулкан, заблудиться в городе было нелегко.
Шон и Джанет уже сидели
Слово «пресс-конференция» не совсем подходило к данному случаю скорее, это были мини-дебаты. Те самые два претендента на престижную должность, которых я уже видел по телевизору, излагали свои позиции. Ньютона Олсопа я запомнил. Второго кандидата звали Фрэнк Слоан.
В прошлый раз этот Слоан произвел на меня неприятное впечатление, но теперь его словно подменили. Видимо, он тщательно прислушался к советах своего имиджмейкера и выглядел вполне дружелюбным и открытым.
Кроме того, он все время старался первым ответить на какой-нибудь неприятный вопрос, а потом когда наступала очередь Олсопа, норовил вставить подходящее замечание. Я переключил свой наручный комп на МНБС.
Пресс-конференция еще не транслировалась, что, собственно говоря, было неудивительно. Я вновь окинул взглядом сидящих. Помощники и сторонники кандидатов нацепили через плечо ленты с цветами своих кумиров и, как полагается, сидели раздельно: по одну сторону зала — одни, по другую другие.
Внезапно оба лагеря разразились бурными приветствиями — это Слоан сообщил, что предпочитает придерживаться честной политики и не собирается вести никаких закулисных переговоров. Когда восторги малость поутихли, Олсоп заверил присутствующих в том же самом, и это вызвало очередной шквал аплодисментов. Конференция шла своим чередом, и я слегка заскучал, но встрепенулся, когда кто-то задал Олсопу довольно острый вопрос о том, как он относится к приходской священнослужительнице Марни Петерсон. У нее подходил к концу последний дозволенный законом срок, и она была одним из тех немногих политиков, о которых я никогда не слышал ни одного худого слова. Олсоп тоже — но постарался извлечь из этой ситуации максимальную выгоду.
— Я скажу вам, что я думаю о Петерсон, — провозгласил он, когда оживление в зале утихло, и выдержал эффектную паузу. — Я думаю, что она проделала огромную работу. Вряд ли в зале найдутся люди, не согласные со мной, но все же давайте проверим. Хотите ли вы услышать что-нибудь плохое о Петерсон, а? — На последней фразе Олсоп расчетливо повысил голос, и я вновь увидел перед собой телевизионного проповедника.
Ответ легко было предугадать. Не очень громко, но явственно изо всех концов зала донеслось нестройное «нет».
Минут через сорок встреча завершилась, репортеры заторопились к выходу, и я пригнул голову, чтобы кто-нибудь случайно меня не узнал. Можно было бы, конечно, пойти к машине, но я хотел уточнить планы своих начальников.
— Прикажете подать машину? — осведомился я, когда они подошли поближе.
— Пока нет, — ответил Шон, убедившись, что его никто не слышит. Кое-кто шепнул Джанет, что через пятнадцать минут Слоан выступит в более узком кругу. — Я не сомневался, что Шон не упустит такого случая. Эксклюзивный репортаж всегда предпочтительнее отчета о прессконференции или ссылок на кого-нибудь другого.