Чистая сказка
Шрифт:
– И чего Степан ты их тут пускаешь? – спросил один из мужиков, метким плевком сшибив надоедливого слепня, – Им же жрать тут нечего. Железо одно.
– Ни чего – жирнее будут, – лениво ответил тот, который был Степаном.
– С чего жирнее-то? С болтов что ли? – спросил третий.
– А хоть бы и с болтов, – ответил Степан и, выудив из покрышки бутылку, налил по стаканам, – Им что болты, что гайки – один хрен.
– Что-то я тебя недопонял, – удивился первый мужик, опорожнив стакан, – То
– А вот так! – Степан усмехнулся и закурил новую папиросу, – Ты что, не слышал, что у гусей в желудках кислота пострашнее твоей аккумуляторной?
– Да иди ты! – сказал третий, – Выдумываешь вечно черте что!
– А вот и не выдумываю, – Степан плеснул еще по одной, – Вон, поймай одного да скорми ему гайку, а потом погляди, что из него выйдет.
– Да что с него выйдет? – сказал, усмехнувшись, первый, – Сдохнет от запора и всё тут. Хотя, конечно, какая гайка – мелкая может и проскочит.
– А ты попробуй, а потом говори, – сказал Степан, – У меня дед им костыли от железной дороги скармливал, и ничего – только жирнее становились. Им железо для организма шибко полезно.
– Степан, это тебе железо для организма полезно, – сказал третий мужик, выуживая из покрышки еще одну бутылку, – Монтировкой по башке – бац, что б ерунду всякую не нес.
– Думаете заливаю? – все так же лениво спросил Степан, – А вот скажите-ка, по осени, у кого гуси самые здоровые и жирные? А?
– Ну, допустим у тебя – ответил первый.
– «Допустим»… Да не допустим, а у меня и есть! А где они у меня пасутся? Правильно! Здесь. А чего тут жрать, кроме железа? Правильно – нечего! Так что совсем и не заливаю.
– Трепло ты, Степан, – сказал третий, – Иди вон кому-нибудь другому по ушам езди. То-то мы не знаем, что ты их утром и вечером запарой кормишь, да зерна сыпешь. Конечно, нажрутся с утра-то, и лазают до ужина. Что им – птица терпеливая.
– А вы думаете, я зря, что ли, на запару с зерном перешел? Корма-то дешевле выходят, чем их пятаками кормить.
– Какими пятаками? – удивленно воскликнули мужики.
– Да какими – обыкновенными, медными. От них гусь такой жирный вырастает, что и не знаешь с какой стороны подобраться. Тут конечно можно и рубликом серебряным – еще лучше выходит, ну да рубликов тем паче не напасешься. Вот и перешел на железо да на комбикорма. Так что в этом году, наверное, жирными уже не вымахают…
– Эх, Степан, – вздохнули мужики и, чокнувшись, выпили по последнему стакану – Трепло ты, трепло. Гусь и есть. Натуральный…
Мужики весело засмеялись и разошлись по своим делам.
Хитрый способ
Дед Емельян, попыхивая папироской, тихонько взобрался по лестнице на крышу дома и, подкравшись к дымящей печной
Эффекта долго ждать не пришлось – вскоре в доме раздался шум, грохот и женские крики. А еще через мгновение, одно из окон отворилось, и через него выскочили его супруга и невестка, которые с истошными криками «Пожар!» помчались сквозь огород в сторону соседей.
Дед Емельян усмехнулся и, спустившись вниз, юркнул в дом, откуда вскоре озираясь вышел, пряча под телогрейкой что-то объемное. С этим трофеем он поспешил на другой конец деревни к деду Федору, у которого уже собралось несколько стариков.
И каждый из них выудил из-под своей насквозь пропахшей дымом телогрейки принесенные трофеи – бутыли с самогоном и свертки с закуской.
Праздничная рыбалка
Степан разлепил пальцами веки и увидел небо.
– Странная херня, – подумал он, – Судя по реву трактора, мы еще едем, но судя по тому, что деревья никуда не движутся и прицеп не трясет, то мы, все-таки, куда-то уже приехали. Тогда куда едет трактор?
Он с трудом приподнялся и выглянул из прицепа: трактор, упершись в могучую березу, с отчаянным ревом буксовал, закапывая себя в землю.
– Ну, твою мать! – выругался Степан и, перевалившись через борт прицепа, рухнул на землю.
Немного полежал, приходя в чувства, потом встал и, почесывая ушибы, поковылял к трактору: мертвецки пьяный водитель безмятежно спал на руле, похрапывая в такт ревущему двигателю.
Степан открыл дверцу, ухватил водителя за рукав и вытряхнул того из кабины на землю. Тот что-то пробормотал во сне, но просыпаться и не подумал, а лишь свернулся калачиком и засопел дальше.
Степан забрался в трактор, дал задних ход, вырулил на лесную поляну и, заглушивши двигатель, закурил.
– Мы когда-нибудь доедем уже? – пробормотал он, – Твою мать!
Выпрыгнув из кабины, он полез обратно в прицеп. Там он откупорил бутылку водки, налил пол стакана, залпом выпил, занюхал рукавом бушлата, икнул и завалился спать дальше, пробормотав напоследок, что, мол, быть Мишке битому…
Степан разлепил пальцами веки и увидел небо.
Несмотря на яркое солнце, веяло прохладой, а в воздухе витал запах тины и костра.
– Кажись, приехали-таки, – пробормотал он, и добавил: – Твою мать…
Он с трудом приподнялся и выглянул из прицепа: они действительно были на берегу озера, однако трактора нигде не было. На дышле сидел скучающий Мишка и палил мелкий костер.
– А куда этот делся, с трактором? – хрипло спросил Степан.
– Он сказал, что мало водки и уехал в деревню.