Чистый углерод. Алмазный спецназ-2
Шрифт:
— Оденься на всякий случай, вдруг куда-нибудь драпать придется.
Она проворно выскочила из постели и стала на ощупь сгребать со стула скудную одежонку. Мазур сделал затяжку на добрую треть сигареты.
В «Топазовом раю» больше не стреляли, а пальба у жандармерии звучала теперь иначе — судя по тону очередей и паре разрывов гранатометных выстрелов, прозвучавших уже по-другому — бой переместился в здание, защитников которого стало гораздо меньше. Раздавив в пепельнице бычок, Мазур тут же зажег вторую сигарету. Одна из мерзейших ситуаций, в какие он только попадал — сидит вооруженный, но ничего не в состоянии сделать тем, кому он охотно пошел бы на подмогу, его появление ничем
А перестрелка затухала, затухала… и наконец как-то буднично угасла совсем, как гаснет оставленный без присмотра огонь в очаге. Таков печальный итог, мысленно прокомментировал Мазур. Кранты мужикам, задавили числом и превосходством в огневой мощи…
Раздались новые выстрелы, теперь снова у «Топазового рая», но уже не в здании, а под открытым небом. Странная какая-то пальба, насквозь непонятная — короткие автоматные очереди, пистолетные выстрелы вразнобой. Не пальба для устрашения заложников и уж безусловно не перестрелка — Качана поймет что, и точка…
Потом и эти выстрелы стихли, настала тишина. Уже совсем рассвело. Мадлен сидела на краешке постели, понурившись, зажав ладони меж колен.
— Нет, надо сваливать в Инкомати, — сказала она убежденно и тоскливо. — Пусть даже накопила меньше, чем планировала. По крайней мере партизаны туда носу не суют — не те места, где им вольготно. А сюда, коли уж повадились, шастать будут. Еще попадешься им, тогда вообще хоть вешайся. Они ж по джунглям и болотам сидят почти без баб. Трахать будут оравой, и уж точно без резинок, а значит, СПИД гарантирован. А то и к себе уволокут, слышала я про такие случаи… Нет уж, — сказала она решительно. — Сегодня соберусь и завтра же линяю. Коли уж повадились…
Мазур насторожился. Очень похоже, подвернулся удачный момент разузнать то, что ему позарез необходимо сейчас знать — и при этом не вызвать у нее ни малейшего удивления.
— На автобусе поедешь? — спросил он небрежно.
— Какие тут автобусы… Сроду они отсюда не ходили, во всяком случае, за те три года, что я тут, — она усмехнулась. — Хотя господин мэр и на развитие автобусного сообщения что-то ежегодно получает, сволочь жирная… Ближайшее место, где можно сесть на автобус — или вылезти из Лубебо — на Большой Магистрали. Национальное шоссе имени кого-то там выдающегося, вечно забываю, кого.
— Ага, — сказал Мазур. — Широкое такое, асфальтированное? Я по нему сюда ехал… Слушай, от него до Лубебо не меньше мили.
— Полторы, — сказала Мадлен. — Вот и прикинь: полторы мили переть на себе чемодана три. Никакой радости. А нанять кого-то в носильщики — запросто смоется в переулок с чемоданами, народец тут на ходу подметки режет… Нет уж. Лучше я пойду в гараж Лысого Масабы.
— А там что? — спросил Мазур столь же небрежно.
— А он у нас держит монополию на все, что связано с машинами. И авторемонтная мастерская у него, и заправка, и продает тачки, держаные, понятно, и еще есть полдюжины машин наподобие такси — эти поновее здешних обычных развалюх. У нас те, кто поденежнее, часто ездят по делам в Инкомати, в Буквене, в другие места. А машины не все держат, скряжничают. Вот и задействуют Лысого Масабу. Он, конечно, за свою монополию мэру отстегивает регулярно, иначе хвост бы ему от дохлой землеройки, а не монополия. Что ты ухмыляешься?
Обрадованный тем, что в две минуты узнал все, что ему необходимо, Мазур и в самом деле ухмылялся:
— Странно, что ты на сей раз не добавила «Я с ним трахалась».
— А чего каждый раз добавлять… —
Мазур присмотрелся — ее трясло крупной дрожью и явно не от утренней прохлады. Подумав, налил до краев стаканчик и протянул ей. Она выпила, как воду, и закусывать не стала. Мазур налил и себе — тоже в качестве успокоительного. Чуть подумав, полез в карман, поворошил свою казну, пачку банкнот трех стран, протянул ей сначала местную купюру с носорогом, потом восемь сотенных бумажек, выпушенных Федеральной резервной системой США (сугубо частной шарашкой, которую иные, кто не в теме, до сих пор полагают «государственным казначейством»):
— Вот это — вторая оговоренная половина. А это — на обустройство в Инкомати.
Мадлен округлила глаза и не сразу решилась взять бабки:
— Ты серьезно? Вот прямо так?
— А что? — сказал Мазур. — Ты мне понравилась, и в постели, и вообще. С тобой было интересно. Между нами, денежки легкие. Мне тут в одном месте взятку дали, и солидную, так что вполне могу тебе чуток отстегнуть на обзаведение. В виде премии.
Вот теперь она денежки прибрала очень даже; охотно получила должное объяснение, вполне ее устроившее. В том мире, в котором она жила, вообще в Африке взятка была вещью обыкновенной, житейской и будничной (как, увы, обстояло не только в Африке, но и там, откуда Мазур сюда нагрянул).
— И все равно — здорово… — сказала она завороженно. — Ка-а-акой ты клевый… Я думала, такое только в американских фильмах бывает, типа этого, про Красотку, где она сначала на улице работала, а потом крутого миллионера подцепила. Я три раза смотрела. А выхолит, и в жизни типа этого бывает… Ну ты клевый!
— Да ну, пустяки, — скромно сказал Мазур.
Ни черта ему не стоило вот так швыряться деньгами на манер помянутого ею Ричарда Гира — большая часть имевшихся при нем денег была не казенными суммами (их, в общем, для пользы дела можно было тратить и на шлюх, но особо не шиковать), а сбережениями покойницы Анки, которые она прихватила с собой, явно с самого начала решив присвоить стекляшки. Ручаться можно, не случись аварии, что-нибудь такое придумала заранее — скажем, в один прекрасный момент резануть из «узика» по Мазуру и двум безопасникам, ткнуть дуло пилоту в затылок и приказать сесть там, где ей удобнее всего. Самый надежный способ, пожалуй. Никто не ожидал бы от нее ничего подобного, и Мазур тоже. На той крохотной птичке устроить хайджекинг [1] было — что два пальца…
1
Хайджекинг — захват самолета террористами (американский термин).
— Ну, ты клевый, — повторила Мадлен чуть ли не растроганно. — Я бы тебе еще раз дала со всем прилежанием, только что-то ситуация не та…
— Уж это точно, — сказал Мазур. — Ситуация никак не способствует.
— Что это там?
— И точно… — сказал Мазур.
Вмиг оказался у окна и чуть отодвинул штору. Мадлен встала рядом. По улице в направлении тех мест, где недавно стреляли, двигалось не меньше полусотни аборигенов — кучками и поодиночке, быстрым шагом.
— Ага! — сказала Мадлен. — Значит, партизаны слиняли. Наших самогонкой не пои, дай на что-нибудь интересное поглазеть.