Что, если?..
Шрифт:
Бросаю взгляд на часы и изумленно моргаю: 4:12. Неудивительно, что я так туго соображаю.
Наконец я выхожу, одетый, со спальным мешком в руках – он отыскался в шкафу на верхней полке. Ворчу себе под нос, глядя на темное небо: «Какого черта я ей подчиняюсь?»
– Можно, я поведу?
Вообще-то, с тех самых пор, как этот пикап перешел ко мне от старшего брата Девина, я такого никому не позволял. Но сейчас мне до лампочки, я слишком устал – все равно в таком состоянии, пожалуй, и за руль садиться
Ниель дает задний ход и выезжает, слегка дернув – поторопилась отпустить сцепление. Кое-как, слишком резко переключившись на первую скорость, выезжает на дорогу. Я стискиваю зубы, глядя, как она возится с рычагами передач, но в конце концов как-то приноравливается.
– Возьми. – Ниель вынимает из держателя кружку-термос и протягивает ее мне. – Не уверена, что это можно пить. Никогда раньше кофе не варила.
Я открываю крышку, и от горького запаха кофе у меня даже волоски в носу шевелятся.
– Ничего себе. Еще не пробовал, но уже вижу, что крепкий.
– Поможет проснуться, – с лукавой улыбкой говорит она.
Я собираюсь с духом и делаю глоток – челюсти сами собой сжимаются.
– Черт побери! Я теперь, наверное, еще три ночи не засну. – (Ниель смеется.) – Так что… Куда мы едем-то?
– Смотреть на Леониды, – поясняет она.
– На кого?
– Леониды – это звездопад, метеоритный дождь. Если небо будет ясное, часов в пять мы его увидим. А потом, думаю, можно будет рассвет встретить.
– А-а, – только и говорю я.
Бред какой-то. Я оглядываюсь на Ниель – она улыбается мне, и ее глаза светятся от радости. Нет, она точно ненормальная. В хорошем смысле. И ведь именно это мне в ней нравится – в любое другое время суток.
Мы молча едем по пустынным улицам. Я прислоняюсь головой к спинке сиденья и закрываю глаза.
Просыпаюсь от толчка, когда пикап резко подбрасывает. Мы свернули на заброшенную дорогу, заросшую травой и изрезанную глубокими следами колес.
– Где это мы?
Нас снова подкидывает на ухабах, и я хватаюсь за ручку над дверью.
– Как-то гуляла тут и нашла это место, – поясняет Ниель, внимательно глядя на дорогу, окруженную густым лесом. – Я вроде как заблудилась, ну и вот… сам видишь. По-моему, классно.
– Ты что, одна сюда ходила? В такую глушь?
– Ага, Кэл, испугался?
Я вижу ее насмешливую улыбку в свете приборной панели.
– Ты хоть понимаешь, что просто напрашиваешься на встречу с каким-нибудь убийцей с топором наперевес?
Но она лишь смеется.
Перед нами открывается поляна. Ниель останавливает машину у какой-то сторожки с надписью «Лагерь „Луч“», вырезанной на деревянной табличке
– Ну как тебе пейзаж?
– Самое подходящее место для того, чтобы любоваться на метеоритный дождь, – иронически замечаю я. – А вообще сильно смахивает на декорации к фильму «Пятница, тринадцатое».
– Не волнуйся. Пока я рядом, с тобой ничего не случится, – с усмешкой говорит Ниель.
Вытаскивает с заднего сиденья спальный мешок и захлопывает дверцу. Убойный кофе и собачий холод сделали свое дело – сна у меня уже ни в одном глазу. Я достаю из карманов перчатки, надеваю их, а потом забираю свой спальный мешок и иду за Ниель к пирсу, который вдается в озеро восклицательным знаком. Учитывая, что домики тут готовы от ветра повалиться, пожалуй, и на причал этот соваться – не самая лучшая идея.
– Надеюсь, ты туда не пойдешь? – кричу я Ниель и перехожу на бег, чтобы ее догнать.
– Конечно пойду, мы же будем оттуда на метеоры смотреть, – объясняет она, и изо рта у нее вырывается облако пара. До чего же холодно!
Остановившись на промерзшей земле у самого причала, я рассматриваю длинный ряд старых досок. Темно, не разглядишь как следует, очень ли ветхие, но вроде бы не сгнили еще.
Ниель без колебаний ступает на причал. Я жду, что она вот-вот провалится. Доски трещат, причал мягко проседает в воду, но ничего не ломается.
– И надо же было такое придумать… – бурчу я, идя за ней.
Чувствую, как доски под моим весом слегка прогибаются, но держат.
Когда я подхожу, Ниель вглядывается в небо и спрашивает:
– Север у нас в какой стороне?
Я достаю телефон и открываю приложение – фонарик с компасом. Показываю направо:
– Вон там.
Сориентировавшись, Ниель разворачивает спальный мешок.
Я смотрю на зеркальную гладь озера и вдыхаю ледяной воздух. И что я тут забыл? Потом оглядываюсь на Ниель – она сидит, засунув ноги в спальный мешок. Смотрю, как она достает из своего бездонного, как у Мэри Поппинс, кармана термос, а из другого – пакетик с зефиром. И улыбаюсь. Нет, что я тут забыл, как раз вполне ясно.
– У тебя там, может, и обогреватель есть?
Она закатывает глаза:
– Не говори глупости. Иди сюда, садись.
Я расстегиваю спальный мешок и разворачиваю его рядом с Ниель. Она открывает термос, от него поднимается струйка пара.
– Дай угадаю, что у тебя там. Горячий шоколад?
– И не просто шоколад, а мой любимый. – Она наливает в крышку. – На, попробуй.
Я сажусь на свой темно-синий спальный мешок и беру у нее из рук крышку. Пахнет шоколадом, но только… еще слаще.